– Я достану его за пару часов, – пообещал Ланьель.
Он действительно привез прибор через два с половиной часа. И
вошел в квартиру Витовченко, чтобы проверить радиоактивность препарата,
полученного от Щербака. Прибор начал зашкаливать. Ланьель испуганно поднял
голову.
– Что это такое? – спросил он. – Что находится в
вашем футляре?
– Я как раз хотел проверить, – сообщил
Витовченко. – Судя по реакции вашего прибора, там сильная доза радиации.
Значит все в порядке.
– Слишком сильная, – пробормотал Ланьель. Он слабо
разбирался в подобных вопросах, но показания счетчика ему совсем не нравились.
Он быстро начал собираться, чтобы выйти из квартиры своего знакомого.
– Куда вы торопитесь? – поинтересовался Витовченко
глухо кашлянув. – Я еще не рассказал вам всех подробностей. Нам предлагают
продать такой материал за пять миллионов фунтов.
– Судя по всему, это очень опасный материал, – заявил
Ланьель. – Я ухожу. И учтите, что вам нужен специалист. Очень опасно иметь
дело с таким материалом. Кто его вам дал?
– Один знакомый, – сообщил Витовченко. – Мы с ним
вместе работали в Москве.
– Вам нужен специалист, – повторил Ланьель, – я
позвоню вам завтра утром.
Он вышел из квартиры через двадцать минут, даже не
подозревая, что уже успел получить солидную дозу облучения. Но быстрое бегство
фактически спасло ему жизнь. Витовченко убрал футляр в карман и отправился
обедать. К вечеру он чувствовал себя настолько плохо, что, раздевшись, с трудом
добрался до постели. Постоянно хотелось кашлять, кружилась голова, его тошнило.
«Наверное, отравился в этом японском ресторане», –
недовольно подумал Витовченко. Футляр по-прежнему находился у него в кармане
пиджака, который висел на спинке стула рядом с кроватью. Ночью он плохо спал,
все время кашлял. В пятом часу утра он поднялся, чтобы выпить воды, и снова
начал кашлять. Он чувствовал себя хуже с каждой минутой.
«Нужно позвонить утром этому Щербаку и узнать, как он себя
чувствует, – зло подумал Витовченко. – Наверное, тоже отравился.
Нельзя есть несвежую рыбу. Мне сейчас только этого не хватало. И Ланьель сбежал
подозрительно быстро. Чего он так испугался? Ведь полоний находился в футляре».
Он отправился спать, еше не зная, что вчера вечером Щербак
тоже почувствовал себя плохо. Вернее, он чувствовал себя плохо все последние
дни. И ночью его отправили в больницу с подозрением на сильное отравление.
Если бы он знал, о чем вчера вечером говорили Жуковский и
Бультман, он бы здорово расстроился. Но Витовченко не суждено было об этом
узнать никогда. Бультман подробно расспрашивал о самом Витовченко. Затем
сообщил своему собеседнику:
– Он встретился с нашим канадским гостем, который прилетел в
Лондон два дня назад. И получил от него полоний. И учтите, что канадский гость
прилетел через Италию. Мы сделали так специально, чтобы запутать следы. Я
полагаю, что вы можете попрощаться со своим бывшим знакомым. Получив такую дозу
радиации, он не выживет.
– Очень жаль, – спокойно ответил Жуковский, – я
успел к нему немного привыкнуть.
– Мне тоже жаль, – согласился Бультман, – но ваш
знакомый так хотел разбогатеть, что готов был продавать даже «красную ртуть»,
поверив этому пройдохе Альтафини. А его бывший коллега из технического отдела
сумел внушить гораздо больше доверия. Идет большая игра, мистер Жуковский. Если
мы сумеем доказать, что бывшего сотрудника ФСБ отравили по приказу из Москвы,
мы получим очень большой козырь. Но это будет первый козырь в нашей игре.
Возможно, это станет началом фактического приговора нынешнему режиму в Москве.
Вы же знаете, как они укрепились в последние годы. С ними уже трудно
разговаривать. Когда у человека есть деньги и независимость, он чувствует себя
сильнее. Когда у России появились огромные деньги, в придачу к ядерному
потенциалу, она снова почувствовала себя сверхдержавой. И это начинает
беспокоить наших американских и европейских друзей.
– Я указывал на эту опасность еще несколько лет
назад, – напомнил Жуковский.
– Всему свое время, – возразил Бультман, – теперь
нужно будет раскрутить историю гибели бывшего сотрудника ФСБ. Он погиб точно
так, как умер Минкявичус в Италии, аналогия будет почти полной. Но мы не
остановимся на этом, мистер Жуковский. Вы знаете, что через два дня в Ирландии
будет проведена большая конференция с участием крупных политиков всего мира.
– Я читал об этом в ваших газетах, – ответил Жуковский.
– Там примет участие бывший глава правительства России,
человек, которого в Москве и во всем мире называют «отцом экономических
реформ». Можете себе представить мировую реакцию, если он будет отравлен и
погибнет примерно в одно и то же время с бывшим сотрудником ФСБ?
– Нет, – ошеломленно сказал Жуковский, – не могу.
Это будет такая катастрофа для Кремля, что я не могу даже ее представить.
– Тогда представьте, – улыбнулся Бультман, – я
думаю, что мы сможем остановить победное шествие Кремля и указать им на их
место. Иначе потом нам трудно будет объяснить европейским партнерам, почему
нужно покупать газ и нефть у наших поставщиков и не доверять русским.
– Насчет премьера это слишком рискованно, – осторожно
заметил Жуковский, – я бы возражал. Одно дело бывший сотрудник
контрразведки, которого считают предателем даже свои, а совсем другое
экс-премьер министр. Они могут потребовать официального расследования.
– После того как они получат труп своего бывшего премьера,
ничего доказать уже будет невозможно, – заметил Бультман. – Я
полагал, что вы поддержите меня именно в этом вопросе. Мы не просто проводим
акции. Мы покажем всему миру, что в Москве существует организация «Щит и меч»,
которая занимается политическими убийствами. У нас уже есть достаточно материала
для журналистов.
– Я реалист, – напомнил Жуковский, – я хорошо
понимаю, где лежит предел человеческих возможностей. Слишком грубая провокация
может оттолкнуть от нас многих людей.
– Чем больше ложь, тем в нее охотнее верят, – напомнил
Бультман, – кажется так говорил доктор Геббельс.
– Для меня, как еврея, он совсем не авторитет, –
заметил Жуковский, – скорее, наоборот, он вызывает отторжение и своими
методами, и своей риторикой.
– И тем не менее он был прав. Я полагаю, что смерть бывшего
премьера окончательно погубит репутацию Кремля. К тому же мы вчера арестовали
их агента, который прилетел в Лондон для устранения одного из самых известных
бывших советских разведчиков, перебежавшего к нам двадцать с лишним лет назад.
Если все это правильно подать, мы обеспечим полную изоляцию нынешнего режима в
Москве.
– Будьте осторожны, – еще раз сказал Жуковский, –
не нужно недооценивать Москву. И не нужно слишком перегибать палку. Экс-премьер
безусловно кандидатура очень солидная. Он действительно активный критик
существующего режима. Но я не уверен, что вам поверят в этом случае. Кремлю не
нужна смерть бывшего премьера. Она повредит их имиджу. И он уже давно не
представляет никакой политической угрозы для Кремля. Ведь его правая партия
набирает только несколько процентов голосов и даже не может попасть в
Государственную думу.
