– Добрый вечер. – Она села напротив, даже не поцеловав
его. Это удивило Тимура. Обычно она чмокала его в щеку, входя в квартиру. Он
понял по ее виду, что произошло нечто неожиданное. Она была явно взволнована.
– Что случилось? – немного устало спросил
Караев. – Ты сегодня не в духе?
– Не знаю. Возможно, что и так. Даже не понимаю, что со мной
происходит. Мне кажется я превращаюсь в истеричку. Не знаю, – снова
повторила она.
– Успокойся, – посоветовал Тимур. – Объясни мне,
что случилось?
– Мне позвонили из Италии, – тяжело вздохнула Элина. –
Ты помнишь Линду? Мою знакомую, с которой мы встречались, когда были во
Флоренции несколько месяцев назад. Ты еще тогда вдруг получил свой неожиданный
отпуск. Помнишь?
– Конечно, помню. Это был наш первый совместный отпуск. А
почему ты спрашиваешь?
– Она в больнице, – сообщила Элина, глядя ему в
глаза. – Врачи подозревают у нее ту же болезнь, которая убила ее мужа. Ты
помнишь ее супруга?
– Не совсем. – Он начал понимать, почему она в таком
состоянии и чему посвящен этот импровизированный допрос.
– Ты его должен помнить, – упрямо произнесла
Элина, – вы еще с ним так долго общались, спорили, разговаривали. А после
нашего совместного ужина он вдруг начал болеть. Серьезно болеть, Тимур. Он
никогда до этого не болел. У него была такое хорошее здоровье. Они ходили в
горы вместе с Линдой. А потом он вдруг заболел, и его отвезли в больницу. Через
две недели он умер. Умер от неожиданно появившейся онкологии. Ровно через две
недели Тимур, после того как они пообедали с нами. Такое странное и непонятное
совпадение. А сейчас выяснилось, что заболела и его жена, моя знакомая Линда.
Опять непонятное совпадение. Почему она вдруг заболела? Ведь онкология не
заразна, это уже доказано. Почему она вдруг заболела такой же гадостью, как и
ее бывший муж? Ты не знаешь?
– Сейчас существуют новые теории о том, что все болезни
имеют вирусное происхождение, – негромко ответил Тимур, избегая смотреть
ей в глаза, – даже язва или онкология. Никто не знает~
– Не нужно считать меня идиоткой, – резко прервала его
Элина.
Он удивленно посмотрел на нее. Очевидно внезапная болезнь
Линды ее действительно испугала и встревожила. Она никогда так с ним не
разговаривала.
Видимо, она чувствует его состояние. Это плохо. Очень плохо.
Он не сумел ее обмануть. А может, он и не пытался ее обмануть?
– Зачем мы поехали в Италию? – Этого вопроса он боялся
уже несколько недель, после того как они вернулись с Апеннинского
полуострова. – Скажи мне правду, Тимур. Я до сих пор не знаю, чем именно
ты занимаешься в своей Академии ФСБ. Ты говоришь, что преподаешь. Но тогда
почему в начале лета тебе дали такой неожиданный отпуск, ведь во всех учебных
вузах в это время начинаются экзамены. И мы поехали именно в тот город, где
жила моя знакомая. И именно там мы с ними встретились. Я все узнала. Мы
разговаривали с Джулианеллой. Ты ведь наверняка знал, что Минкявичус был бывшим
офицером КГБ, как и ты. Я тогда спросила тебя: может, вы раньше с ним
встречались? И ты уверял меня, что ничего о нем не знал. При этом ты врал всем,
что являешься преподавателем истории, и не разрешал мне сообщать, кем ты
работал всю свою жизнь.
– А ты полагаешь, что нужно сообщать об этом всем твоим
знакомым? – спросил Караев. – По-моему и так понятно, что эти
сведения никому не интересны.
– Они интересны мне, – тихо сказала Элина, – ты,
очевидно, не понял. Линда тоже попала в больницу. И я боюсь, что она не
выживет. Врачи считают, что она получила сильную дозу облучения, как будто была
несколько часов под рентгеном. Но она нигде и никогда не облучалась. Что
происходит, Тимур? Ты можешь мне что-то объяснить?
– Я не знаю, – ответил он, наконец посмотрев ей в
глаза. Ему всегда так нравились ее красивые миндалевидные глаза. – И мне
действительно очень жаль Линду. Очень жаль.
– Ты не имеешь к этому никакого отношения? Ответь мне
предельно честно. Я должна все знать.
– Абсолютно никакого отношения. Зачем мне нужно было убивать
твою подругу? Ну откуда такие страшные предположения? Во имя чего? И как я мог
ее облучить? Носил с собой рентгеновский аппарат? Тогда почему я сам еще жив?
Ты же была там все время со мной. Неужели ты ничего не помнишь?
– Я помню, – вздохнула Элина, – но такие
невероятные совпадения~
– Иногда случаются. – Он поднялся, чтобы приготовить ей
кофе.
– Тимур. – Он стоял к ней спиной и почувствовал, что
именно она ему скажет. Поэтому он напрягся, но не повернулся в ее сторону.
– Что? – спросил он.
– Ты меня извини, – сказала Элина, – конечно, все
это глупости. Я когда узнала о ее болезни, потеряла всякий контроль над собой.
В голову полезла всякая чушь.
Он знал, как она права и не права. Формально он не был
причастен к этому убийству. Он действительно не имел прямого отношения к смерти
Минкявичуса и болезни его жены. Но, по большому счету, любой независимый суд
признал бы его виновным. Ведь использовав связи Элины, он выехал во Флоренцию,
чтобы найти Минкявичуса и подобраться к нему достаточно близко. Найти бывшего
офицера Первого главного управления КГБ СССР, который ушел к западным немцам в
восемьдесят четвертом и сдал нескольких своих товарищей. Приговор ему был
вынесен еще советским судом, и с этой точки зрения совесть у Тимура Караева
была чиста. Он всего лишь помогал исполнить решение суда и покарать предателя.
С точки зрения российских законов и своей совести он не сделал ничего
предосудительного. Но с точки зрения любого европейского суда, он был виновен в
том, что вышел на Минкявичуса и помог его убийцам привести приговор в
исполнение.
И с совестью тоже были определенные проблемы. Ведь он
обманывал любимую женщину, использовав ее в качестве своеобразной приманки. Но
об этом он не хотел даже думать. Налив ей кофе, он обернулся к Элине. Поставил
чашечку на стол.
– Я даже не знаю, что тебе сказать, – почти искренне
ответил Караев. – Мне так жаль~
– Спасибо за кофе, – вздохнула она. – Я, кажется,
глупо сорвалась. Может, мне лучше сегодня уехать к себе? Я, наверное, еще не
разобралась в собственных чувствах.
– Не нужно, – попросил он. – Я думаю тебе лучше
остаться. Нам нужно быть вместе. Именно в таких случаях.
Он подошел к ней, и она поднялась. Тимур обнял ее, чувствуя
себя почти мерзавцем. Но даже думать об этом не хотелось. Он бережно прижал к
себе женщину.
«Будь они все прокляты», – подумал он. И было непонятно
кого он имел в виду. Предателя Минкявичуса и ему подобных, своих бывших коллег
по работе или членов своей новой организации. А может, всех вместе. Всех
шпионов, которые так и не хотели возвращаться с холода, полагая, что холодная
война, состояние вечного противостояния различных государств – это навечно. И
иногда Караеву казалось, что они правы.
