– Мы этого не позволим, – возразил Изместьев, – и
я не получал никаких сведений из Москвы.
– Считайте, что получили, – сообщил связной. – Со
следующего месяца организация «Щит и меч» прекращает свою работу. Вы можете
объявить об этом всему санкт-петербурскому филиалу, который вы возглавляете.
– Причины? Я могу узнать причины?
– Вы слишком активно проявили себя в разных странах. Сейчас,
после нашумевшего убийства Витовченко в Лондоне, принято решение о
«консервации» вашей организации. Вы становитесь слишком удобной мишенью для
критиков, которые ищут любой негатив о нашей стране.
– Понимаю, – кивнул Изместьев. – Значит, всех
распустить.
– Всех, – кивнул связной, – всех, кроме вашей
оперативной группы, полковник.
– А зачем она нам нужна, если организация не будет
существовать? – поинтересовался Изместьев. – Хорошо еще, что вы меня
предупреждаете. Раньше бы меня просто ликвидировали или отправили на пенсию.
– Это не тот случай, – улыбнулся связной. – Вы и
ваша оперативная группа вольются в другую организацию, которая уже создана на
месте прежней. Но только вы и ваша оперативная группа. Новый связной прибудет
через два дня. Вы знаете его в лицо.
– Кто это?
– Вы его сразу узнаете, – пояснил незнакомец. – А
теперь мне пора. До свидания полковник. И ждите нашего нового связного.
Он повернулся и зашагал куда-то в глубь питерских проходных
двориков. Изместьев остался стоять. Он даже не повернул голову в сторону
уходившего. Нужно было обдумать ситуацию и придумать объяснение для людей. Ему
предстояла очень трудная неделя.
Через несколько дней после начала событий. Москва (продолжение)
На этот раз оба автомобиля двигались на полной скорости в
сторону Измайловского парка. Иосиф Наумович подавленно молчал. Он уже
представлял себе, что именно происходило. Попов кусал губы от злости. Как он
мог позволить, чтобы его так обманули! Зачем вообще он ходил к этим психологам?
Какая это глупость! Где-нибудь в Америке можно иметь собственного психолога,
который будет терпеливо вас слушать и давать советы, как вести себя в постели с
женой или на вечеринке с пристающей к вам пьяной женщиной. Психолог играет там
роль своеобразного священника, который выслушивает и отпускает все грехи,
объясняя их подсознанием и Фрейдом. Большаков тоже молчал. Если предположение
врача было верным, то утечка происходила прямо от генерала Попова к
американцам. Даже страшно подумать, что именно могла узнать врач, которая вводила
«сыворотку правды» своему пациенту под видом обычных транквилизаторов.
Караев сидел с обреченным видом проштрафившегося игрока. Они
обязаны были просчитать все ситуации. Но такого не было никогда. И могло
произойти только с ними, ведь не у каждого врача есть этот глюконат натрия и не
каждый умеет им верно пользоваться. К тому же здесь было официально разрешено
применение этой «сыворотки» для обработки новых членов организации. Их
проверяли посредством этого препарата. Никто не мог даже предположить, что
подобный препарат можно использовать и против них. Очевидно, Александра
Степановна вводила глюконат натрия своему пациенту и, дождавшись, пока он
потеряет над собой контроль, задавала ему вопросы. Возможно, она проделывала
подобные «фокусы» и с другими офицерами.
– Сверните здесь, – показал Иосиф Наумович. Оба
автомобиля повернули направо, подъезжая к высокому многоэтажному панельному
дому. На одиннадцатом этаже жила Александра Степановна, которая обычно помогала
Иосифу Наумовичу. Ее все знали как доброжелательную и аккуратную
исполнительницу. Попов вышел первым. Взглянул на дом.
– Что будем делать? – спросил он. – К ней нельзя
просто так подняться и вытащить ее из дома. Во-первых, она все поймет, а
во-вторых, просто не откроет дверь. Она ведь живет одна.
– Может, я к ней поднимусь? – предложил Иосиф
Наумович. – Она меня послушает.
– Вы раньше к ней когда-нибудь приезжали? – уточнил
Большаков.
– Нет. Никогда.
– В таком случае не нужно вам подниматься. Пусть пойдет
Караев. Он умеет убеждать и умеет слушать. Кроме того, она его неплохо знает. И
точно знает, что он всего лишь аналитик. Пусть он пойдет и попытается ее
уговорить спуститься к нам. Вы бывали у нее дома?
– Два раза, – ответил Иосиф Наумович, – один раз
на новоселье и второй после ремонта. Но это было несколько лет назад. У нее,
между прочим, надежная сейфовая дверь. И ее просто так не взломать. Она всегда
боялась нападения возможных грабителей.
– Зато американцев она не побоялась, – зло вставил
Попов.
– Погоди, – прервал его Большаков уже перешедший на
«ты» в общении со своим младшим коллегой, что было очевидным признаком его
расположения.
– Идите, Караев, – разрешил Иван Сергеевич, – и
постарайтесь вывести ее к нам, – только будьте осторожны. Ни одного слова
о том, что мы ее здесь ждем. И не говорите, что сюда приехали Попов или Иосиф
Наумович. Она сразу догадается. Нужно, чтобы она спокойно вышла, и здесь мы ее
возьмем. Вы понимаете? Чтобы все было достаточно тихо и спокойно.
– Постараюсь, – кивнул Караев.
Он двинулся к подъезду. Дверь здесь была открыта. В подъезде
было грязно, и повсюду валялись окурки, даже пустой шприц. Караев поморщился.
Нужно продумать разговор до мельчайших деталей. Он вызвал кабину лифта и долго
ждал, пока она наконец спуститься вниз. Затем так же долго он поднимался. На
одиннадцатом этаже кабина замерла и он вышел на лестничную клетку. Здесь было
четыре квартиры, но он сразу увидел табличку с ее фамилией. Посмотрел на часы.
Второй час ночи. Нужно решиться. Он уже придумал легенду. И Караев шагнул к
дверям.
Она уже спала, когда раздался этот звонок. Александра
Степановна проснулась. Прислушалась. В последние дни она спала особенно чутко,
сказывалось нервное напряжение. Она так часто видела во сне, что за ней
приходят именно ночью. Она просто устала бояться. И сейчас, когда раздался
звонок, она подумала, что ей показалось. Но Караев позвонил во второй раз. Она
поднялась, накинула халат и подошла к дверям, заглянув в «глазок». Это был
полковник Караев. Она его помнила. Он был умный и наблюдательный аналитик. Но
он бы никогда не приехал ее арестовывать. Это она точно знала.
– Что вам нужно? – крикнула она. – Зачем вы пришла
так поздно?
– Извините, что я вас беспокою, – ответил
Караев, – но нужна ваша срочная помощь. Двое наших сотрудников попали в
автомобильную аварию. Они нелегалы и об их существовании никто не должен знать.
– Понимаю, – ответила она. – Подождите меня
немного. Я сейчас оденусь.
Она привыкла выглядеть достаточно элегантно, никогда не
позволяла себе появляться перед другими мужчинами растрепанной или плохо
одетой. Сказывалось ее многолетнее одиночество. Александра Степанова бросилась
одеваться и в этот момент позвонил ее городской телефон. Она посмотрела на
аппарат. В такое позднее время ей никогда не звонили. Она выждала еще несколько
звонков и, протянув руку, решила ответить.
