Ланьель появился в кафе, опоздав на двадцать пять минут.
Виктор Витовченко зло смотрел на часы. Его знакомый никогда не отличался особой
пунктуальностью. Вот и теперь он появился, одетый в какую-то замшевую куртку
непонятного буро-серого цвета и серые брюки в крупную клетку. На шее у него был
красный шарф.
– Вы опоздали, – зло заметил Витовченко.
– Знаю. – Ланьель взглянул на часы. – Я приехал
почти вовремя. Вы знаете, какие сейчас пробки в городе? Мне еще повезло, что мы
так быстро проскочили. Официант, мне кофе. Капучино, пожалуйста.
– Когда у нас интервью? – уточнил Витовченко.
– Интервью откладывается, – вздохнул Ланьель.
– Как это откладывается? – не понял Витовченко. –
Вы с ума сошли? Я приехал сюда ради этого дурацкого интервью. Вы же сказали
мне, что все решено.
– Это сказал не я, – быстро заметил Ланьель, – это
сказал мне мой знакомый американский журналист. Он думал, что вы действующий
сотрудник КГБ, а когда я сказал, что вы уже не работаете почти десять лет, он
быстро извинился и ушел. Им нужны действующие сотрудники, а не бывшие.
– Действующих сотрудников КГБ нет, – повысил голос
Витовченко, – хватит говорить глупости. КГБ не существует уже шестнадцать
лет. Вы все время меня обманываете, Ланьель. Думаете, что я позволю меня так
дурачить. Может, хватит уже ваших дурацких трюков. И почему вы так одеваетесь?
С вами никто не захочет иметь дело. Нельзя всерьез воспринимать человека в
такой разноцветной одежде.
– Чем вам не нравится моя одежда? – обиделся
Ланьель. – Я чувствую себя нормально. И мне так нравится.
Официант принес ему заказанный кофе.
– Ну и ходите как попугай, – зло сказал
Витовченко, – а я больше не хочу иметь с вами никаких дел. Вы мне просто
надоели, Ланьель. И учтите, что сегодня за кофе будете расплачиваться вы.
– Вы еще и жадина, – вздохнул Ланьель. – Почему вы
все такие неблагодарные? Я столько для вас сделал, а вы не хотите даже угостить
меня чашечкой кофе.
– Не угощу, – грубо ответил Витовченко, – и вообще
я думаю, что нам нужно раз и навсегда прекратить наши отношения. Вы не очень
серьезный человек, мистер Ланьель.
– Вы неблагодарный человек, – всплеснул руками
француз, – я столько для вас сделал! Благодаря мне вы дали интервью
четырем американским и французским изданиям. Вы теперь самый популярный человек
на Британских островах.
– Еще скажите, что меня любят, как покойную принцессу
Диану, – перебил его Витовченко. – Я ухожу, Ланьель. И больше мне не
звоните.
– Подождите, – остановил его француз, видя, как он
пытается подняться, чтобы уйти, – у меня есть к вам важное дело. Очень
важное, господин Витовченко. Не уходите. Выслушайте меня. У меня появился
итальянский друг, который~ Подождите, не уходите. Он предлагает очень
интересный проект. Дело в том, что у него~ Ну подождите. Послушайте меня хотя
бы еще немного. Он собирается опубликовать статью о сотрудниках КГБ, работающих
в Италии. И ему нужен консультант. Если вы согласитесь, он готов заплатить.
Честное слово. Пять тысяч долларов. Даю вам слово. Я возьму с вас только сорок
процентов.
– Идите к черту, – поднялся Витовченко.
– Хорошо. Тридцать пять. Не уходите. Я согласен на тридцать.
Честное слово заплатит. Большие деньги. Ему действительно нужна ваша
консультация.
– Пять тысяч долларов? – переспросил Витовченко,
остановившись.
– Полторы мои, остальные ваши, – быстро подсчитал
Ланьель. – Если согласны, то заплатите за кофе, и мы поедем к нашему
знакомому. Он очень вами интересовался.
Витовченко пробормотал по-русски ругательство. Затем
подозвал официанта и расплатился за кофе. Через полчаса они уже направлялись на
встречу.
– Как зовут вашего придурка? – осведомился Витовченко,
когда они разместились на заднем сиденье черного английского такси.
– Сеньор Альтафини, – сообщил Ланьель. – А почему
вы решили, что он придурок?
– С вами может иметь дела только законченный идиот, –
ласково сообщил Витовченко.
– Я даже не знаю, когда мне нужно на вас обижаться, а когда
смеяться, – недовольно сказал Ланьель, отодвигаясь в угол.
– Всегда обижайтесь. Так будет надежнее, – посоветовал
Витовченко.
Ланьель обиженно умолк. Через полчаса они были уже на месте.
В отеле «Шератон» их уже ждали. На этот раз Ланьель не обманул. За помощь в
подготовке материалов Витовченко действительно получил три с половиной тысячи
долларов. Ланьель забрал свои «комиссионные». Ни один из них даже не подозревал,
что встреча с итальянским журналистом станет роковой для обоих.
За месяц до начала событий. Плюс один день. Москва
В этот день его вызвал к себе генерал Попов. И предложил
отправиться в Государственную Комиссию.
– Они просили прислать им толкового специалиста из наших
преподавателей, – пояснил Попов. – Мы посоветовались и решили, что вы
самая подходящая кандидатура, полковник Караев. Мы откомандируем вас в
распоряжение ГТК. У вас есть вопросы?
– Нет. – Тимур знал, что сам Попов тоже был членом организации.
И поэтому такой срочный вызов в Комиссию его не удивил. Караев помнил, что во
главе организации стоит глава Комиссии. А Попов являлся заместителем начальника
Академии ФСБ. Поэтому полковник Караев кивнул и вышел из кабинета. Уже через
два часа он был в кабинете Большакова. А затем они долго спускались вниз, чтобы
остаться в одном из тех помещений, где их не могли услышать ни свои, ни чужие.
Оба уселись в мягкие кресла, в которых не было металлических частей. Считалось,
что такие кресла хуже отражают звуковые сигналы.
– Мне сообщили об операции в Италии, – сразу начал
Большаков. – Вы очень удачно вписались в нашу организацию полковник
Караев. Я начинаю испытывать чувство гордости. Ведь вы мой своеобразный
«крестник». Это с моей подачи вас приняли в организацию.
– Я об этом помню, – ответил Тимур, – хотя иногда
мне кажется, что я должен был отказаться еще на прежнем этапе.
– Почему? – сразу спросил Большаков. – Вас, что-то
не устраивает?
– Вы знаете, как прошла моя командировка в Италию? Я поехал
туда со своей подругой. С женщиной, которую я люблю и на которой хочу жениться.
Я об этом вам говорил. Получилось, что мы подставили ее для того, чтобы найти
ее знакомых и выйти на Минкявичуса.
– Давайте разберемся, – предложил Иван
Сергеевич. – Вы сожалеете о его смерти? Вы ведь читали его досье. Да или
нет?
– Нет, – ответил Караев, – он был предателем.
Такой классический вариант изменника.
– Хорошо. Тогда, что именно вас беспокоит?
– Я обманул свою подругу. Мне кажется, что я поступил не
совсем этично, когда невольно втянул ее в эту операцию.
