Оммер все еще болтал с герцогиней, когда я подошел к ним, держа в руках поднос с бокалами.
— Ларан так переживает, — говорила дама, высматривая кого-то в толпе. — Он ведь имел виды на ее высочество. Наш род достаточно знаменит и знатен, чтобы породниться с Майнингами, но есть такое понятие, как высокая политика…
— Увы, да, — поддакивал Оммер. — Я не сомневаюсь в достоинствах вашего племянника, герцога Паруты Ольденского, госпожа, но по всему выходит, что Гавейн Робурский — лучшая партия для леди Имирес Борской.
— Лучшая, но не единственная! — вступил в разговор третий голос, который принадлежал магистру Бэргу. — Вы что-нибудь слышали о третьем кандидате?
— Что? Что вы говорите, магистр? — чуть ли не в один голос промолвили Оммер и тетушка сэра Ларана. — Вести такие речи здесь и сейчас?.. Это попахивает изменой!
— Да ничем это не попахивает, — отмахнулся тот. — Просто Робур — не единственная страна на карте мира, где имеются неженатые принцы подходящего возраста. Его величество на всякий случай решил подстраховаться и выбрал двух женихов для племянницы вместо одного. Но Гавейн приехал раньше, только и всего!
В это время и подошел я.
— О, как это мило! — Герцогиня первая заметила мою скромную персону. — Но не стоило так утруждаться, молодой человек. На это есть слуги!
Слуги? А я-то кто? Впрочем, учитывая мой наряд, вряд ли меня можно было заподозрить в принадлежности к этому племени. Опять-таки вспомнился портной Мотек, принявший меня за рыцаря инкогнито. Возможно, старик в чем-то был прав.
— А вы милый мальчик. — Пригубив вино, герцогиня рассматривала меня очень пристально, так что я даже занервничал. Этот взгляд был мне хорошо знаком — примерно так же смотрели на меня русалки, озабоченные тем, как бы половчее со мной переспать. Нет, повторяю, я не шарахаюсь от женщин, но здесь и сейчас? Да еще с герцогиней, которая выглядела гораздо старше вашего покорного слуги? Я схватил бокал с подноса и выхлебал его в три глотка под пристальным взглядом знатной дамы, не чувствуя вкуса вина.
— У вас симпатичные глаза, — после паузы заявила она. — Прямо два бриллианта в три карата!
Я не выдержал и фыркнул.
— Что смешного я сказала?
— Что это, учитель?
— Это, малыш, камни-носители. На каждый драгоценный камень можно наложить заклинание защитного или атакующего свойства. Его мощь будет зависеть от величины камня. Видишь этот маленький камешек всего в три карата?.. Всей его силы хватит лишь для того, чтобы предупредить своего владельца о нападении. А посмотри на этот камень…
— Ух ты! Какой большой!
— Да, и заклинание на нем намного сильнее. Оно может защитить от любого обитателя Нижнего мира!
— От демонов?
— Да!
— Ничего особенного, миледи, — промолвил я. — Просто три карата — это глазки хомячка, да и то, если он их сильно выпучит.
Герцогиня улыбнулась, явно не зная, как реагировать на мои слова.
— Вы занятный молодой человек, — вдруг произнес магистр Бэрг. — Мы с вами нигде не встречались?
На миг наши глаза встретились.
— Вот он! Взять его!
— Нет, милорд, — услышал я свой голос. — Не имел прежде такой чести.
— А мне кажется, что мы совсем недавно встречались, — промолвил магистр. — Не подскажете, где и когда?
— Сожалею, — пожал я плечами. — На память пока не жалуюсь, но ваше лицо… Вас нельзя не запомнить!
На самом деле первые несколько недель после моего освобождения не проходило ночи, чтобы это лицо, перекошенное от гнева и ненависти, не снилось мне в кошмарах. Но я бы скорее дал откусить себе язык, чем признался в этом.
От продолжения допроса меня спасла музыка.
— Танцы! — всплеснула руками герцогиня. — Ах, где моя молодость?
Я поспешил отступить в сторонку, чтобы не мешать ей смотреть на пары молодых людей, которые выходили вперед. Открывали балет король с королевой, довольно ярко смотревшиеся на фоне других танцоров.
— Вы танцуете? — услышал я голос герцогини.
Мой взгляд скользнул по тронному возвышению. Леди Имирес стояла там рука об руку с женихом, и по ее лицу было видно, что она ужасно хочет танцевать. Настолько хочет этого, что невольно поводит плечами и свободной рукой, как бы помогая танцорам. Но беда была в том, что ее жених хромал, а это означало, что весь день девушка будет вынуждена простоять рядом с ним, с завистью следя за танцующими.
Внезапно наши глаза встретились, и принцесса сердито прищурилась. «Ну же! — кричали ее глаза. — Сделай что-нибудь! Ты же мужчина!»
— Я не умею танцевать, — прошептал я.
— Что-что? — встрепенулась рядом со мной герцогиня Ольденская.
— Я не умею танцевать, — попятился ваш покорный слуга, спеша слиться с толпой. Мне хотелось провалиться сквозь пол, упасть куда-нибудь ниже Нижнего мира, исчезнуть, раствориться… Да что я о себе возомнил? Тут в зале бродит невидимка, магистр Бэрг меня почти узнал, а я думаю о танцах! Бежать! Скорее бежать…
— Далеко не уходите, юноша, — не оборачиваясь, бросил мне Оммер. — Мне могут понадобиться ваши услуги! И помните — я вас еще не отпускал!
Герцогиня Ольденская вспыхнула при этих словах, а я чуть не споткнулся и еле успел превратить неудачное падение в поклон хорошо вышколенного слуги.
Нет, все-таки временный хозяин был прав. Едва мой статус прояснился, все утратили к моей персоне интерес. И герцогиня Ольденская, и магистр Бэрг, который к тому времени успел уйти.
— Что ты все дергаешься?
Вопрос Оммера застал меня врасплох. Я не придумал ничего лучшего, как сказать:
— Тут бродит невидимка!
Мой «хозяин» прищурил свои и без того узкие раскосые глаза:
— Откуда ты знаешь?
— Чувствую, — признался я, понимая, что, как никогда, близок к тому, чтобы моя тайна перестала быть таковой.
Впрочем, Оммер-Полукровка не мог не знать, с кем свела его судьба много лет назад…
— Что здесь происходит?
Толпа расступилась перед закованными в железо всадниками и — особенно — перед одним, чей профиль всякий мог видеть на золотых монетах.
— Да вот, ваше величество, извольте посмотреть — колдуна жгем! Самого что ни на есть зловредного!..
Король поморщился — отчаянные крики привязанного к столбу обнаженного юноши резали слух.
— Остановить казнь! Именем короля!
— Но как же это? Ваше величество, — заволновалась толпа. — Ведь колдун! Зловредный! Он того — ну, демона…
