Властимир спешился, бережно поднял обломки меча. Гусляр стиснул его плечо.
— Не горюй, друже, — молвил он. — Хороший кузнец тебе лучше этого откует. Я одного тут знаю, он недалеко должен жить…
— Я не о мече, — ответил Властимир. — Просто думаю, каким же оружием против Змея сражаться надобно, чтоб от первого же удара не ломалось… Того, малого Змея, я мечом в уязвимую маковку черепа поразил. Второго такого случая не будет. Как же теперь-то?
Но Буян его не слушал. Он огляделся и заметил, что к ним со всех сторон бегут люди, еще не верящие, что избавлены от Змея. В первую минуту гусляр чуть-чуть испугался — новгородцы могли схватить его и отвести к Рюрику на суд, а у того расправа с мятежниками коротка, но потом решил, что их с Властимиром подвиг все прошлые вины перевесит — не выдаст их Новгород. Он махнул рукой и спросил:
— Эй, други, не знаете ли, кузнец Твердислав жив? Меч сломался…
— Не время о мечах думать, — остановил его князь. — Кругом огонь — надо город спасать!
Горожане, поняв, что Змей изгнан, уже занялись растаскиванием горящих заборов и стен. Гусляр и князь поспешили на помощь.
Приближался вечер, когда удалось в основном справиться с пожарами на улицах. Забитый и залитый водой огонь умирал. Пепелища еще тлели, но опасность миновала. Только на окраинах, над которыми пролетал раненый Змей, еще кое-где воевали с пожарами.
Властимира и Буяна славила вся улица, где происходило сражение. Два дома спорили о том, чтобы принять гостей, — прочие были либо бедны, либо пострадали от пожара. Буян же повторил вопрос:
— Нам кузнец нужен. Твердислав жив ли?
— Жив Твердислав, — отозвался один новгородец. — Сосе-Ди мы с ним с нынешнего лета. А ты сам не новгородец ли будешь? Откуда этого кузнеца знаешь?
— Просто бывал тут. А Твердислав мне нож изрядный сделал. Вот и запомнил…
Мужик повел их в сторону, которая была очень знакома гусляру. Он шепнул Властимиру:
— Ой, чует мое сердце — признают меня здесь!
— Это почему еще? — удивился князь — Мы тут уже давно, а тебя еще никто не спросил, откуда ты, как звать.
— Они, верно, решили, что раз ты из Резани, то и я оттуда, но…
— Что «но»?
— Но мы идем в сторону моего дома. Там меня каждая собака знает.
Новгородец гордо вышагивал, ведя их за собой, и рассказывал всем встречным о сражении со Змеем, поскольку не все его видели. Буян и Властимир шли позади, ведя лошадей в поводу. Со всех сторон на них сбегались поглазеть зеваки. Толпа свидетелей битвы торопилась следом — к ней приставали люди, желая разузнать, как все было. К тому времени, как они вышли на родную улицу Буяна, за ними шла толпа человек в пятьдесят, не менее.
— Мой дом в другом конце улицы, — объяснил новгородец, обернувшись к гостям, — а кузнец тот в середине улицы дом срубил, у старого пепелища.
Услышав про это, Буян вздрогнул. Наверняка это старое пепелище от его дома.
Страшная догадка подтвердилась, когда они дошли до этого места. Гусляр даже вскрикнул, остановившись, — на месте его дома стояла только полуразрушенная печь и сильно разросшийся бурьян.
Властимир догадался, что это был за дом, и крепко взял друга под локоть, потянув его прочь. Но мужик, который их вел, все заметил.
— А чего это ты, добрый молодец, так на пепелище уставился? — обратился он к Буяну. — Иль чем знакомо тебе это место?
— Да так, — замялся Буян. — Просто подумалось, что тяжело смотреть на это. Был дом… Семья моя на пожаре погибла. Тоже Змеево злодейство?
— Нет, не Змеево. — Мужик тяжело вздохнул. — Здесь в прошлом году жил один парень, тебе ровесник. Знатный гусляр был. Враг его попутал на бунт, он и сгинул вместе со своим отцом. Зарубили его варяги, а дом сожгли.
Буян не стал расспрашивать про мать, про остальную семью, чтоб не выдать себя. Но не успел он сделать и трех шагов, как один из горожан остановил его:
— Погодь немного! Я, кажись, тебя признал!
Буян остановился как вкопанный. Новгородец протолкался сквозь толпу и подошел к нему вплотную.
— Где-то я тебя видел, — молвил он громко. — Ты не жил здесь ранее?
Следивший за красой своей, как девушка, Буян от души порадовался, что не успел еще отмыться после пожара. Лицо его и волосы были в золе и пепле, сразу разглядеть черты было невозможно, и он покачал головой:
— Обознался, человече! Не новгородец я. Бывал однажды в прошлом году, — и сказал первое, что пришло в голову: — Знахарь я из Ростока. Боримиром звать. Только и там давно я не бывал, с тех пор как родные мои сгорели четыре года назад.
Что в те поры в Ростоке случился большой пожар, Буян знал точно. Но он не успел ничего прибавить, как из задних рядов его окликнули:
— А ты точно знахарь?
— Точно, — отозвался Буян. — А что тебе в том за дело?
— Дочь у меня помирает, — объяснил горожанин. — Уж кого я только не просил! Никто помочь не может. Полгода уж чахнет. Ты б посмотрел ее, что ли, добрый человек! А я уж тебя уважу…
— Да помолчи ты, Верила, — остановили его. — Люди устали, а ты со своей дочкой. До утра подождать не можешь?
— Мы зайдем утром, зайдем, — быстро сказал Буян. — Я правда устал сегодня. Скажи, где живешь-то?
— А зачем? — молвил Верила — Я сам за вами завтра приду и провожу до дому!
Верила проводил их до избы, где они решили переночевать.
ГЛАВА 7
Всю ночь Буян ворочался на постели, раздумывая, что же перевесит — их победа над Змеем или то, что для новгородских варягов он остался преступником? Что бы ни случилось, он уж как-нибудь выкрутится!
Верила зашел утром и терпеливо дожидался, пока гости встанут и позавтракают. Только тогда он ступил в горницу и с порога отвесил Буяну низкий поясной поклон:
— Добрый день тебе, свет Боримирушко. За тобою я! Не пора ль идти?
Буян встал и сказал князю:
— Отказать не могу — обещался. Идешь со мною? — Иду. — Властимир тоже поднялся с лавки.
— А ты куда, господин наш? — всполошился хозяин дома.
— Да так… Подсобить, ежели что, — ответил Властимир. — Потом сразу к кузнецу отправимся. Чего время зря терять?
Буян в знак благодарности прижал руку к сердцу и поклонился — он понял, что князь защитит его, если что случится.
В сенях Властимир придержал друга за локоть.
— А ты правда людей исцелять можешь? — шепнул он по-раженно. — Вот уж не думал, не гадал!
— А как тебя исцелял, забыл, что ли? — так же тихо отозвался Буян. — К тому же я Верилу хорошо знаю и дочку его. Коли не ошибаюсь, то уже сейчас могу сказать, чем она больна. Придумать бы теперь, как ее вылечить…
