Князь пригнулся, но было поздно. Стрела впилась ему в плечо повыше локтя. Но если бы не рывок Буяна, она вошла бы князю в шею или грудь.
Викинги приветствовали удачный выстрел громкими криками, но Властимир, оперевшись на гусляра, здоровой рукой поднял меч, показывая, что еще может сражаться, и они поостереглись сразу нападать.
Буян быстро осмотрелся. Они стояли у самой стены замка, у подножия одной из двух башен. До распахнутых дверей конюшни было всего пять-шесть саженей по двору, но именно там стояло больше всего викингов. Зато прямо позади них в стене была низенькая дверь, ведущая, возможно, в подвал. Гусляру показалось, что она не заперта. Более того, она чуть дрогнула, словно за нею кто-то стоял.
Не тратя времени, Буян потащил Властимира туда, толкнул сапогом дверь и скатился вместе с другом в подземелье по крутым ступеням. Кто-то, стоящий у двери, тотчас запер ее перед носом викингов.
Те стучали в дверь рукоятями мечей и кулаками, проклиная сразу всех славян, их богов, того, кто запер дверь, его родню, друзей и знакомых.
Не обращая внимания на их крики, Буян помог князю сесть на пол и ощупал рану. Стрела сидела в мышце, пройдя навылет. Властимир перестал скрипеть зубами и чувствовать боль — он приказал себе забыть о ней и, когда Буян сказал, как обстоит дело, молвил только:
— Тащи.
Буян отломил оперение и вытащил стрелу с другой стороны руки.
— Ты ранен? — раздался над ними женский голос. Легкий язычок пламени над светильником из жира осветил нежное печальное лицо и голубые глаза. Рогнеда склонилась над потерявшим от изумления дар речи Властимиром и коснулась раны.
— Я перевяжу, — предложила она.
— Нет, — князь перехватил ее руку — Сначала скажи мне, что ты задумала.
— Я? — ее брови поднялись. — Я хочу тебе помочь!
— Но ты только что помогала им — там, с оружием, — возразил князь — И еще раньше, когда хотела меня соблазнить…
Он не договорил — Рогнеда влепила ему пощечину.
— Я? Соблазнить тебя? Да никогда! — Светильник задрожал в ее руке, голубые глаза наполнились слезами — Это грех! Как ты мог подумать, чтобы я… к чужому человеку!..
Властимир был сбит с толку ее слезами:
— Но ведь я сам видел… И только что, на дворе, ты бросилась на меня с мечом и в доспехах…
Буян коснулся его руки, призывая к молчанию:
— Змей.
— Что?
— Змей это был, — уверенно сказал новгородец. — Агриков меч ты получил, теперь он от нас не отстанет. И девой он тоже прикинулся, чтоб не догадались мы… Как ты попала сюда, красавица? — обратился он к Рогнеде.
— Я увидела, что внизу идет бой, и поспешила сюда. В темноте я не разглядела, кто с кем бьется, подумала, что чужеземцы ночью напали на замок. Я решила спрятаться сюда, чтобы они меня не нашли — Рориволд знает об этом подвале. А потом в шелку я увидела твое лицо и поняла, что ты невиновен, — Рогнеда улыбнулась Буяну.
Гусляр встал и отвесил ей низкий поклон:
— За добро и отвагу твою благодарю тебя, красна девица. За нас тебе отплатится добром да счастием — не простые мы люди, богами меченные. Помоги нам еще раз — проведи в конюшню, чтоб мы уехали!
— Сначала надо рану перевязать, — возразила Рогнеда.
Вдвоем с гусляром они прижгли огнем и перевязали руку. Властимир осторожно подвигал ею — было немного больно, но через день-два все должно было зажить.
В дверь мерно и мощно бухал топор, круша дерево. Она уже трещала и шаталась. Торопясь уйти от погони, беглецы поспешили следом за Рогнедой тайными ходами.
Ненадолго показалось Властимиру, что они опять спустились в те подземелья, где он нашел Агриков меч, — те же затхлые коридоры, вода под сапогами, гниль и теснота. Но вскоре путь пошел наверх, и они выбрались к точно такой же двери. Рогнеда достала связку ключей, выбрала один и отомкнула дверь.
— Выходите, — шепнула она. — Конюшня прямо перед вами. Ближайшая ее дверь — боковая. Только будьте осторожны.
Властимир шагнул во двор первым, держа меч в здоровой руке. Буяна Рогнеда задержала, припав к его груди.
— Возьми меня с собой, — дрогнувшим голосом вдруг попросила она.
Буян поцеловал ее:
— Красива ты и любви достойна, ладушка, но есть у меня невеста. Прости!
— Что ж, иди.
И она опустила голову.
Малый двор, открывшийся взорам беглецов, был погружен в полумрак. Удары топора глухо доносились сюда из соседнего двора, отделенного зубчатой стеной. Боковая дверь была закрыта.
Властимир первым добежал до конюшни и коснулся замков ладонью, как делал уже не раз. Двери подались со скрипом. Подоспевший Буян прошмыгнул внутрь и окликнул князя:
— Порядок, Властимир! Кони здесь!
Сторожко оглядевшись — не видел ли кто их, — князь шагнул следом. Буян уже седлал своего Воронка. Трехногий жеребец понуро ждал поодаль.
— Ты, друже, вперед езжай, — предложил гусляр, — да пораскидай их там. С таким конем никакая рана не помеха! Мне дорожку расчистишь. А там, в чистом поле, главное — не потеряться!
Когда всадники вырвались на главный двор, викинги как раз разбили дверь в подвал и один за другим побежали туда, ища беглецов. Конечно, они знали, что те не будут дожидаться врагов под дверью, а уйдут, но все равно были поражены, когда славяне оказались за их спинами.
Лучники на стенах подняли тревогу и вскинули луки, но Властимир пришпорил жеребца, и тот взмыл в воздух, расправляя крылья. Стража, увидев летающего коня, с криками побросала оружие. Некоторые прыгнули во двор, спасаясь, когда конь ловко вскочил на стену.
На ночь мост, ведущий в замок через ров, поднимался. Властимир спустился вниз и, примерившись, рубанул волшебным мечом цепи, удерживающие ворота поднятыми.
Ему показалось, что перед глазами сверкнула Перунова молния, а рука онемела до плеча. Сам он покачнулся в седле, чуть не падая, но цепь была перерублена, и мост с грохотом и лязгом упал. А ворота князь открыл уже привычным способом.
Буян уже несколько минут сражался с викингами. Воронок бился вместе с хозяином, хватая врагов зубами и брыкаясь. Увидев, что путь к свободе открыт, Буян пустил коня вскачь. Несколько викингов попытались встать у него на пути, но испугались мчащегося на них во весь опор могучего жеребца и отступили. Гусляр по мосту выскочил из замка. Над ним мелькнуло брюхо златогривого жеребца. Он пролетел в небе и пропал в лесу у подножия горы.
До нее было гораздо ближе, чем показалось вначале. Воронок вломился в заросли, проскакал не более версты, когда на прогалине, где дорога уже явственно шла вверх, встретился всадник на златогривом коне. Властимир приветствовал друга взмахом руки и направил жеребца к вершине горы, которая виднелась над кронами деревьев.
