— Друг он мне! Говори!
Кинжал оцарапал нежную кожу, и Сур-Топаз вскрикнула:
— Он там, где надо и где скоро будешь ты, если не уберешься вон!
— Без него не уйду. Где он?
— Все равно ты ему уже ничем не поможешь, и я тебе ничего больше не скажу!
Ее упорство взбесило Буяна.
— Скажешь! — рявкнул он. — Или пожалеешь!
Вскочив, он поднял брыкающуюся Сур-Топаз на руки и бросил на кровать.
Упав, она вскрикнула страшным голосом и попыталась сползти с кровати, но гусляр толкнул ее обратно и только хотел последовать за нею, как кровать пришла в движение.
Буян отпрянул, не веря своим глазам, а Сур-Топаз завыла и забилась в пышных подушках. Кровать медленно, со скрипом поднималась, опрокидываясь к стене. Девица не могла уже выбраться. Буян неожиданно вспомнил, что точно такой же скрип он слышал недавно и подумал, что это колодезный ворот. Теперь он понял, что это был за колодец и что случилось с князем…
Кровать приподнялась, сталкивая девушку куда-то вниз. Мелькнул черный провал подземелья. Сур-Топаз скатилась в него. Далеко внизу затих ее испуганный визг — и кровать вернулась на свое место, такая же соблазнительная и коварная, как и прежде.
— Стой, куда? — закричал Буян, бросаясь к стене.
Одним рывком содрав ковер, он обнаружил под ним совершенно гладкую стену с невинной росписью — не было ни щели, ни трещинки, ни тайного замка.
Воспользоваться кроватью, чтобы попасть туда, где находится князь, Буян не решился. Туда, в тайник, наверняка должен быть и второй, не такой крутой вход, и им пользовалась сама Сур-Топаз.
Буян выскочил из комнаты, держа кинжал наготове, и помчался по темным коридорам терема, ища дорогу в подвалы. Оберег молчал, хотя гусляр то и дело касался его рукой. Возле одной лестницы руку кольнуло. Гусляр нырнул под ступени, там отбросил в сторону окованный железом сундук и увидел маленькую дверь. Она распахнулась под ударом сапога, и гусляру открылась темная пасть подвала. Он видел только первые ступеньки, дальше они пропадали во тьме.
Не раздумывая, Буян побежал по лестнице.
Споткнувшись обо что-то, он кубарем скатился вниз и шлепнулся на гладкий скользкий пол, едва не выронив кинжал, но быстро вскочил. Впереди он увидел свет.
Придерживаясь за стену, Буян поспешил туда, стараясь ступать как можно осторожнее.
Светил факел на повороте. Вынув его из гнезда, гусляр увидел, что вниз под уклон уходит грязный коридор, из которого тянет гнилью, и пошел туда.
Эхо его шагов гулко отдавалось под сводами, и ему послышалось, что издалека донесся тихий железный звон. Он прибавил шагу.
Коридор расширился в низкий сводчатый зал, где вдоль стен и посреди него стояли колонны. Ступив на порог, гусляр застыл, вытаращив глаза.
В зале были люди. Два тусклых светильника освещали почти три десятка мужчин — молодых, средних лет и постарше. Все они лежали вповалку на соломе, брошенной прямо на пол. Судя по их виду, они были тут не так давно — одни, возможно, всего несколько дней, другие — несколько недель или месяц-другой. Их одежда еще была цела. Судя по яей, здесь собрались витязи не только славянских народов, но и варяги, другие западные и восточные соседи. И все они были прикованы к колоннам — одни за ногу, другие за руку или за шею. Его шаги разбудили некоторых узников. Они удивленно моргали глазами и, постепенно понимая, что Буян не тюремщик, начали расталкивать остальных.
— Доброй ночи! — нарочито бодро и весело крикнул Буян, взмахнув факелом. — Вы что, тут опочив держите? Ну, и как спится?
— Прекращай изгиляться, — хмуро ответил один из узников. — Ты кто таков?
— Тот, кто вам дальше бока пролеживать помешает, — еще веселее ответил Буян и добавил издевательски — Разоспались тут! А еще богатыри называются! Я вот простой гусляр из Новгорода, а…
— Богатыри, — перебил тот же голос. — Тут любая сила в ничто обращается с этой девицей… Заманивает она нас и в подвалах заковывает.
— Всех?
— Знамо дело, всех.
— С одними ее богатырь сражается, — заговорил его сосед, судя по всему какой-то рыцарь с Запада. — Слабых он убивает, а кого одолеть не может, тот попадает к ней. Она его сначала кормит-поит, ласково величает, на постель провожает, а потом — раз! — и ты тут оказываешься… Чертова девка!
— Не знаю, каким это ты ее словом назвал, — почесал Буян затылок, — но это не девка — птица Сирин это. Она в девушку обратилась, чтобы меня погубить. А в обличье птицы я ее ранил, из лука подбил… А зачем ей столько пленников?
— Если это и вправду Сирин, — сказал первый узник, — то я знаю зачем. Здесь разговоры ходят, что иногда сюда приезжают слуги самого Змея, что в горах Сорочинских живет, — забирают тех, кого она в подвалы заманивает, и к Змею отвозят.
— К Змею? — Буян склонился, освещая факелом лицо говорившего. — Да неужто правда?
— Кривда, — бросил тот. — Скоро сам увидишь, или ты еще не понял, что отсюда нет возврата?
— Понял, — гусляр выпрямился. — Я тут друга ищу, Вла-стимиром его зовут. Князь он резанский, мы сюда вместе приехали. Я без него никуда. Не видал ли его кто?
Узники хмуро переглянулись.
— Здесь нет твоего Властимира, — наконец сказал кто-то. — Но чуть подалее есть еще один подвал, а может, и не один. Твой князь наверняка там!
Говоривший указывал вправо — там темнел полукруглый ход.
— Отлично! — Буян направился туда, перешагивая через лежащих. — Я пошел его искать — нам поодиночке никак нельзя.
Его провожали в изумленном молчании.
— Видать, песня Сирин отняла у вас не только свободу, но и разум, — сказал он, — если вы до сих пор не поняли, что я не такой же, как вы, узник, а пришел сюда своей волей и уйти могу так же свободно.
Его слова словно разбудили узников. Сразу несколько рук вцепилось ему в пояс, сапоги, подол рубашки, остальные тянулись издалека, звеня цепями.
— Освободи и нас! — закричали все разом. — Не оставляй! Будь милостив! Не бросай нас! Не уходи!
Его заклинали Перуном, Родом, Буддой, Магометом, Христом, другими богами с такими причудливыми именами, о каких он и не слышал. Вырвавшись из державших его рук, гусляр склонился к толстому кольцу — цепь была одна на всех и крепилась к этому кольцу.
Тот, кто заговорил с ним первым, взял у Буяна факел посветить. Осмотрев замок странной формы, Буян стал раздумывать — как бы его отпереть. В надежде получить ответ у оберега, он тронул его — и вдруг нашел решение. Он просто коснулся замка резной фигуркой воина.
Раздался громкий щелчок, и замок открылся. Гусляр недоуменно рассматривал оберег, удивляясь его странной силе, а вокруг него узники торопливо сбивали цепи и торопились покинуть подвалы.
