В ответ донесся конский топот, и с противоположной стороны оврага выбежал серый конь с черной гривой. На ходу подпоясавшись, Чистомысл сбежал к нему, вскочил в седло и ускакал. Камень сам закрыл вход.
Ближе к вечеру следующего дня всадники выехали из леса к реке. Путь им указали встреченные в лесу девушки-славянки.
— За рекой, широкой и спокойной, виднелся густой дремучий лес. На этом берегу склоны холма покрывала березовая роща, полого спускавшаяся к воде. С высоты холма всадникам была отлично видна большая деревня, распаханные поля и пастбища. А в сотне шагов перед ними парни готовили костры и сооружали помост для чучела Купалы.
Увидев это, Буян весело тряхнул кудрями и поскакал к ним. Спешившись, он включился в работу, рассыпая шуточки и прибаутки, даже пританцовывая на ходу. Кто-то рассмеялся, хлопая его по плечу, и он оглянулся на князя и девушку, жестом приглашая их подъехать и познакомиться.
ГЛАВА 18
До рассвета было еще далеко, когда Беляна, крадучись, выскользнула из дома и поспешила за огороды. Чтобы ее белые одежды не были заметны в ночной тьме, она накрылась лошадиной попоной.
Скоро настанет утро и начнется праздник Купалы. Все село, куда они приехали вчера, готовилось к нему. Ждали гостей из соседней деревни. Благодаря общительности Буяна их приняли радушно. Едва прознали, что он гусляр и певец, чего он и не скрывал, сразу три семьи захотели, чтобы гости жили у них. Как по сговору, в каждой оказалось по девке на выданье.
На Беляну тоже поглядывали местные парни, и кое-кто из них уже спрашивал у Буяна и Властимира, какого она ро-ДУ-племени. Но хотя девушке и льстили такие речи, они ей только мешали. У нее была своя цель.
Она добежала до края огорода, который обрывался у оврага, легко перелезла через плетень и бесшумно спустилась на самое дно.
Сюда она заранее принесла чистую холстину, горшок и метлу. Эти вещи она выпросила у хозяев дома, а содержимое горшка Беляна сварила из того, что взяла из своего родного дома. Вытащив горшок из лопухов, девушка понюхала его и осталась довольна. Варево, конечно, остыло, но еще может подействовать.
Она расстелила холстину, бросила на нее попону и встала в центре, приготовив метлу и горшок. Тихо шепча заговор который слышала от матери, она сбросила рубашку, пояс, распустила косу и осталась совсем нагая. Ей было холодно, и она торопливо потянулась к горшку.
Зачерпнув пригоршней его темное, похожее на речной ил содержимое, она провела ладонями по бокам. Первое прикосновение было противным. Сжав зубы, Беляна продолжала натираться холодной влажной мазью до тех пор, пока не растерла ее всю, и тогда ей стало жарко. Голова чуть закружилась, тело обрело легкость, проснулись непонятные желания — мазь начала действовать.
Пританцовывая, девушка бросилась к метле, схватила ее и села на нее верхом. Стоило ей чуть-чуть подпрыгнуть, как метла взвилась вместе с нею к небу, навстречу звездам.
Стиснув ногами и руками своего деревянного коня, Беляна закричала от счастья — столько времени она была лишена возможности летать. Она не боялась, что ее ликующий крик услышат в деревне, — накануне Купалиной ночи может случиться все что угодно.
От мази тело горело, и Беляна летела все быстрее, чтобы хоть немного остыть. Играючи, она несколько раз пролетела над деревней так низко, что ее заметили и забрехали собаки, Подразнив их немного, Беляна поднялась выше и направилась в сторону леса, что стоял за рекой, — до рассвета оставалась мало времени, а у нее было одно небольшое дельце. Во время завтрашнего праздника она его легко устроит.
Ненадолго она зависла над рекой. В ее глубине тенями скользили белые тела русалок — водяницы заранее перебирались поближе к берегу, спускавшемуся к реке, носившему название Ярилин кряж, где завтра будет праздник. Беляна поглядела на них и направилась к лесу.
Чаща оказалась гуще, чем она думала, и ей пришлось снизиться более чем наполовину, вглядываясь в поляны. Что-то ей подсказывало, что-им-енно в этом лесу появится цвет на разрыв-траве нужного возраста — ведь должно пройти не менее ста лет, прежде чем проросшая из семени трава наберет силы для первого цветения, а потом она цветет раз в двенадцать лет.
Она снизилась еще и полетела под верхушками деревьев. Лесные твари и нежить разбежались в стороны при появлении новой ведьмы.
Вдруг издалека донесся пронзительный громкий свист, не успела Беляна понять, что это, как ее метла дрогнула и полетела вниз. Девушка вскрикнула, когда метла сильно ударилась концом о землю. Беляна упала в траву под ехидный хохот незнакомца. От удара она не сразу пришла в себя, но потом поднялась и нашла метлу. Однако стоило ей попытаться сесть на нее, как опять послышался тот же свист, и девушка снова растянулась на земле.
Все дальнейшие попытки кончались неудачей — ей даже не давали подняться на ноги. Тело перестало слушаться, и она поняла, что мазь потеряла свою силу. Теперь ей придется добираться до деревни пешком. А это означало, что ее увидят люди и по ее виду сразу догадаются, что она ведьма. Тогда прощай, белый свет!
Хохот раздался над нею так близко, что она узнала его и от нового страха забыла обо всем. Пусть увидят люди — только бы вырваться отсюда живой!
Кто-то, хохоча и повизгивая, шел к ней по лесу — трещали ветви, качались деревья, жалобно кричали птицы и русалки в реке. Беляна слышала тяжелые шаги и дрожала от страха.
Ее враг остановился перед нею и вновь разразился хохотом. Девушка подняла голову и встретилась с бездонным оком Лиха Лесного. Дрожь ужаса пробежала по ее телу — она не могла пошевелить ни рукой, ни ногой, а Лихо стояло над ней, до земли опустив длинные руки с уродливыми пальцами.
— Ага, — раздалось над нею, — испугалась?
Беляна смогла только кивнуть.
— Будешь теперь знать, как по моему лесу бродить без разрешения! — Лихо выглядело счастливым. — Будешь теперь со мной жить здесь, в лесу!
Оно протянуло руку, и от ужаса Беляна завизжала, задрожала словно в лихорадке. Костлявая рука тянулась к ее лицу.
— Отпусти меня! — выкрикнула она во весь голос. — Я по делу здесь!
Страшная рука остановилась:
— По какому делу?
Беляна попыталась успокоиться и задумалась. А что, если обратить Лихо в союзники? Это ей даже понравилось.
— Мне разрыв-травы цвет нужен был, чтобы одного человека погубить, — призналась она. — Для того я сюда не в срок пришла, чтоб заранее место вызнать и цветом завладеть…
— А знала ли ты, что это мой заповедный цветок и тот, кто его найдет, рабом моим становится? — завизжало Лихо.
Беляна кивнула:
— Все ведала, на то и надежда была. Ты мне — разрыв-травы цвет, а я тебе — раба послушного на веки вечные. Завтра все сюда поспешат, чтобы счастья попытать, и он в их числе. Хотела я его цветом тем подманить и погубить.
