— О милый! Что же ты? Иди ко мне…
Неожиданно ее сильно толкнули так, что она кубарем откатилась в сторону. Причиной недовольства было то, что желание Верховного Паладайна, раз ослабев, так и не вернулось. Он злобно выругался.
— Милый, — наложница вытерла кровь с губы и поползла к нему на четвереньках, — зачем ты гневаешься на меня? Позволь мне помочь тебе! Я умею! Я знаю как… Одна старуха научила меня…
— Лучше бы она научила тебя, как поскорее забеременеть! — прорычал Верховный. — Я бьюсь с тобой четвертые сутки и все без толку!
— Подожди еще три недели! Может быть, я уже…
— Я не могу ждать так долго! Мне сейчас нужен наследник!
— Но я не…
— Молчи!
Отмахнувшись от наложницы, Верховный Паладайн стал одеваться. Девушка наблюдала за ним, стоя на краю ложа на четвереньках. Она не могла поверить своему счастью, неужели он уходит от нее? Неужели она отдохнет и перекусит?
Поправив меховую накидку и перевязи с оружием, Верховный подошел к наложнице и провел рукой по ее телу от шеи до живота, задержав руку внизу.
— Жди меня, — приказал он. — Чтобы к моему возвращению ты сгорала от желания, потому что я намерен продолжить!
— Повинуюсь, мой господин, — проворковала она, склоняя голову. И не поднимала ее, пока не услышала шорох опускающегося полога. Только тогда девушка позволила себе упасть на мятую постель и уже через две минуты крепко спала, ничего не видя и не слыша вокруг.
Выйдя от наложницы, Верховный Паладайн сразу заметил стоявших в отдалении аш-Гарбажей, но не стал к ним приближаться. Пусть видят, что их император не настроен на душевный разговор, и готовятся к трудностям. Исподтишка он наблюдал за капитаном Хауком. Тот являл собой вопиющее нарушение правил — из формы на нем уцелели только штаны и высокие сапоги, туго перетянутые ремешками. На голый торс была наброшена меховая безрукавка, грудь крест-накрест перечерчивали ремни перевязи с эльфийскими мечами. Несмотря на то что часть орков вовсю пользовалась трофейным оружием светловолосых, открыто носить их не дозволялось никому. Отец и сын стояли навытяжку, словно почетный караул. Рядом топтался адъютант генерала. Этот явно трусил, но предпочитал держаться в тени начальства, словно оно могло уберечь его от гнева Верховного Паладайна.
Выдержав паузу, он рыкнул, пристукнув кулаком по бедру:
— И долго вы будете там торчать? Вам что, делать нечего?
Отец и сын приблизились. Несмотря на то что по возрасту генерал аш-Гарбаж был намного старше, держался он так бодро, что Верховный Паладайн почувствовал нечто вроде зависти. К этому орку старость явно не спешит в гости. И у него есть сын! Сын, в котором судьба отказывает императору! Улегшееся было раздражение вспыхнуло с новой силой.
— Капитан, — обратился он к младшему аш-Гарбажу, — это что за самоуправство? По какому праву вы оставили свой пост? Что дало вам право рисковать своей жизнью и жизнями остальных?
— Мой Паладайн, — Хаук смотрел куда-то в район императорского уха, — я собирался провести разведку и заодно встретиться с нашим агентом в стане светловолосых.
— И что же должен был рассказать вам лорд Гандивэр?
Молодой орк моргнул. При всем своем самообладании он был удивлен.
— Да-да, — кивнул Верховный Паладайн, — лорд Гандивэр прекрасно обошелся без вашей помощи и посредничества. Он сам перешел на нашу сторону в битве в Ущелье Дворхов четыре дня назад. И уже сообщил сведения, которые вы намерены мне передать. Так что ваша информация устарела, и я не понимаю, что вы тут делаете.
— Мой Паладайн, — капитан опять смотрел куда-то в ухо собеседнику, — уверен, что эти сведения лорд Гандивэр сообщить вам не мог. Я получил их от одной Видящей, из числа светловолосых…
— Да? Не от той ли, которую вы задушили перед тем, как заняться с нею любовью?
Генерал с удивлением посмотрел на сына. Неужели тот ему солгал, когда сказал, что пощадил светловолосую ведьму?
— Нет, — последовал ответ. — Это была совсем другая девушка. Она приходилась погибшей двоюродной сестрой. В детстве она случайно стала обладателем важной тайны, касающейся Золотой Ветви. Было предсказание, что одна из Видящих найдет Золотую Ветвь. Сама судьба должна будет привести ее в нужное место. Орден Видящих хотел отыскать эту женщину и следить за нею, чтобы узнать, где находится Золотая Ветвь.
— Та-ак. — Верховный Паладайн обвел глазами коридор. Адъютант генерала, поняв, что он тут лишний и, скорее всего, кандидат на роль смертника, поспешил отступить в тень. Телохранители самого императора стояли слишком далеко. Они просто не смогли бы ничего услышать. — Так, — повторил он, — и кто же знает эту тайну, кроме вас?
— Наверняка сама Видящая вспомнила все, что касалось ее детства. И больше никто.
— Значит, уже четверо. — Верховный Паладайн посмотрел на генерала. — Это уже много.
Он произнес это таким тоном, что генерал бросил на сына косой взгляд. Он прекрасно понял мысль Верховного Паладайна — как минимум трое из четверых должны замолчать. И желательно навсегда.
— И это все, что вы хотели мне сообщить, капитан? — скривился Верховный. — Скажу откровенно — я разочарован. Вы отсутствовали в расположении вашей части, бросив своих подчиненных на произвол судьбы, несколько дней. Более того, вы рискнули своей жизнью, а в результате пострадали невинные жители. Надеюсь, вам известно о судьбе города Лавоша? Вы желали прославиться? Смерть нескольких сотен мирных жителей, в том числе женщин и детей, — вот цена вашей славы.
— Я знаю. — Хаук слегка опустил голову и взглянул на Верховного Паладайна исподлобья. — И признаю свою вину.
— Знаете, — внезапно сменил тему Верховный, — моя дочь Хайя не далее как несколько дней назад просила вас в мужья. Я почти дал свое согласие, но в свете последних событий переменил решение. Я намерен отдать вас под трибунал! Немедленно!
Он щелкнул пальцами, и телохранители тут же ожили и оказались справа и слева от императора. Адъютант генерала пересилил себя и придвинулся ближе к начальству, готовый в любой момент кинуться исполнять любой приказ. Но генерал аш-Гарбаж и бровью не повел. Трибунал — это было слишком серьезно…
— Я согласен, — услышал он голос своего сына.
— Тогда сдайте оружие, капи… Нет, до принятия решения — просто Хаук аш-Гарбаж.
Тот кивнул и молча снял с плеч перевязи с мечами. Поколебался немного и вручил их отцу. Потом расстался с боевым эльфийским луком и поясом, на котором висели ножи. Оставшись безоружен, он заложил руки за спину и повернулся к Верховному Паладайну спиной.
— Проводить, — кивнул тот своим телохранителям. — А вы, генерал, — это относилось к отцу, который во все глаза смотрел на сына, — распорядитесь, чтобы заседание трибунала было созвано как можно скорее. Я хочу покончить с этим делом до того, как мы выступим в новый поход.
