Будь проклят этот Хаук, который лишил ее не только старой парки и заставил тратить время на создание новой. Он отобрал у нее законную добычу, светловолосую ведьму! Хайя не успела как следует насладиться страхом и болью жертвы и была больше чем уверена, что ее старая парка потребовалась для того, чтобы прикрыть тощие прелести этой светловолосой дуры. Что ж, Хаук сам сделал выбор, и его судьба будет ужасна! Он сто раз проклянет тот день и час, когда отвернулся от нее.
Но это даже к лучшему — будучи шаманкой, Хайя просто обязана порвать с прежней жизнью, где остались ее жених, ее отец и все прочие связи и привычки…
Отец… Еще одна волна гнева захватила девушку, и Хайя на миг отложила шитье, позволив мыслям течь, куда им вздумается. Отец предпочел ее матери шлюху. Он отвернулся от единственной дочери и одержим мыслью родить наследника. Отец настолько не уверен в ней, что даже не взял ее с собой в поход. А старый учитель во всем пляшет под его дудку. Он заявил, что Хайя, видите ли, слишком мало знает, чтобы быть настоящим шаманом! Что ей, видите ли, еще учиться по меньшей мере пять лет, прежде чем она получит звание подмастерья, и еще восемь лет до получения звания мастера! Ждать тринадцать лет? Ну уж дудки!
По счастью, старый учитель погиб несколько дней назад. Хайя ощутила его смерть как горячую волну, внезапно накрывшую ее с головой. Обычно, когда шаман умирает, он должен передать хотя бы часть своей силы ученикам. Хайя была его единственной на тот момент ученицей, и вся сила досталась ей. Правда, шаманке еще надо научиться ею пользоваться, но время есть. Когда настанет ее час, отец и его присные узнают, что такое настоящая шаманка!
Кстати, отец должен уйти. Хайя подписала ему смертный приговор, когда узнала, что он решил бросить ее мать и отрекается от дочери-шаманки. Если эта шлюха родит ему сына, он публично произнесет Клятву Отречения, и тогда Хайе останется только один путь — путь шаманки. Шаманки! И это когда она дочь первого в истории императора орков, Верховного Паладайна Золотой Ветви! А значит, сама имеет право на Золотую Ветвь!
По счастью, у нее есть союзник. Лорд Гандивэр, которого она посвятила в ночь перед выступлением войск в свой план, горячо одобрил его и даже скрепил их союз единственным доступным мужчине способом. Вместе они устранят Верховного Паладайна, и Хайя, как его единственная наследница, возьмет власть. А лорд Гандивэр станет ее наперсником, спутником и… нет, не супругом, ибо официально шаманы не создают своей семьи, но отцом ее детей. Он убьет Верховного Паладайна в поединке — по законам орков, победа — достаточный повод для того, чтобы претендовать на достояние побежденного. А Хайя станет частью приза. Ей надо только обставить дело так, чтобы все поняли — во всем виноват Верховный Паладайн. Это он вынудил Гандивэра-полукровку бросить вызов, тот только защищал свою честь! Тогда победа будет встречена ликованием, и проблем не возникнет.
Плохо только одно: оба — Гандивэр и отец — сейчас далеко, в землях светловолосых, и Хайя пока не может влиять на события. Но ничего! Через несколько дней будет закончена парка. Сила умершего учителя с нею. Она научится ею пользоваться и начнет действовать. В укромном месте девушка хранила прядь волос и обрезки ногтей своего отца, а также капли крови и семени Гандивэра. В нужный момент то и другое должно ей помочь. Отец обречен.
…Острый слух и чутье шаманки подсказали ей, что к ее покоям кто-то приближается.
Хайя обитала теперь в пещерах своего учителя, соединенных между собой проходами или узкими лазами. В одной шаман колдовал, в другой — принимал посетителей, в третьей — лечил больных, в четвертой готовил зелья, в пятой — учил, в шестой — жил сам, в седьмой жили его ученики. Хайя ничего не стала менять в них — разве что вычистила ту пещеру, где прежде жили ученики. Здесь будет ее кладовая. Она не намерена брать учеников. За исключением собственных детей. Трон императоров орков отныне будут наследовать только шаманы!
Она засунула парку под шкуры, быстро начертала над нею оберегающий знак и выскользнула в пещеру, где обычно колдовал учитель. Там под котлом тлел огонь, и девушка пинком подбросила на угли мха и щепок. После чего принялась кидать в котел все травы и порошки подряд, бормоча при этом первое попавшееся заклинание. По пещере пополз розовый дымок, ноздри защипал сладковатый аромат. Все должно было выглядеть так, словно ее отвлекли от важного дела.
Непрошеный гость — вернее, гостья, это понятно по шагам и особому запаху женщины, — остановилась на пороге, с испугом глядя, как колдует шаманка. Хайя разошлась не на шутку. Надо сразу дать понять пришелице, что здесь не шутят. Она прыгала вокруг котла, размахивала руками и завывала на разные голоса. Потом как бы случайно оказалась возле гостьи и, пробегая мимо нее в танце, толкнула ее локтем.
Молодая женщина вскрикнула, покачнувшись и хватаясь руками за занавесь. Хайя тут же прервала танец.
— Ты что здесь делаешь? — напустилась она на гостью. — Кто ты такая? Как посмела переступить порог моего жилья? Не боишься разгневать духов? Смотри и пеняй на себя, если они останутся недовольны! Ведь из-за тебя прервалась ворожба! Ты подумала, что теперь будет?
Гостья пятилась, судорожно цепляясь за занавесь и отчаянно мотая головой.
— Прости, Хайя, — вымолвила она, когда шаманка прервалась, чтобы сделать вдох, — но мне некуда больше идти! Ты — моя последняя надежда!
— Ты говоришь опасные речи, женщина! — скривилась шаманка. Она уже узнала наложницу отца, и ее негодование было неподдельным. Эта шлюха осмелилась прийти сюда! Стоило в самом деле навлечь на нее гнев духов!
— Помоги мне! — Наложница вдруг упала перед Хайей на колени. — Мне страшно!
— Тебе? Не стыдно врать? Да еще мне? — Она попятилась в глубь пещеры.
— Только тебе я и могу открыть правду! — Наложница поползла вслед за шаманкой. — Я знаю, у тебя нет причин любить меня и желать мне счастья, но я так боюсь! Только ты сможешь мне помочь, а иначе мне остается только привязать к шее камень и прыгнуть в водопад! Помоги мне!
Хайя метнулась к порогу и одним движением задернула полог, не забыв произнести защитное заклинание. Дверной проем вспыхнул белым огнем и погас, отгородив пещеру от остального мира. Затем она взмахом руки погасила огонь под котлом и заставила розовый дым осыпаться на пол хлопьями пепла. Наложница со страхом следила за ее приготовлениями.
— Теперь нас никто не услышит, — промолвила шаманка. — Говори, в чем причина твоих страхов!
«И нельзя ли мне воспользоваться этим!» — добавила она мысленно.
— Дело в твоем отце, Верховном Паладайне, — вздохнула наложница, садясь на пол и опустив голову. — Вернее, в его желании зачать наследника… Он перед отъездом приказал мне непременно забеременеть и послать гонца тотчас, едва я почувствую признаки беременности. Но… но этого не произошло! Я не беременна! — Наложница в отчаянии заломила руки. — И теперь я боюсь, что он, узнав об этом, убьет меня как неспособную зачать! Ведь он столько времени провел со мной! Должны были быть последствия! Но их нет! И я не знаю, что делать! Ты должна мне помочь!
