— Да, я…
Эльфин смутился, не зная, что сказать. В том сне-видении о далеком прошлом земли у него не было времени, чтобы рассматривать Покровителей, но их особенные черты лиц, разрезы глаз и стать он запомнил. И сейчас назвал имя Покровителя Огня, просто потому что изначально и спешил к его заброшенному святилищу, где когда-то существовал целый Орден Меана, Орден боевых магов. Но для этого народа он совершил нечто сверхъестественное.
…Как выяснилось по пути сюда, этот народец жил тут издавна, но прошлое забылось во времена, когда привычный для них мир рухнул. Повсюду кипели бои, магия сотрясала воздух, и она исходила в том числе и отсюда. Но — вот парадокс! — здесь, в сердце святилища, было безопаснее, чем где-либо еще, наверное, потому, что восставшим оркам было не до культуры своих поработителей, а Видящие слишком ненавидели все, что было связано с мужчинами-магами, чтобы совать сюда носы. Помнится, король Торандир отдал приказ об уничтожении всех прочих Орденов, и Видящие принимали активное участие в убийстве адептов, жрецов и даже учеников и послушников. По официальным данным, выжить не удалось никому. Мужчинам, имеющим магию, была уготована участь медиумов. И как странно, что свершился сей переворот в умах всего на протяжении жизни одного поколения!
Эти мысли молнией пронеслись в сознании Эльфина, пока он смотрел на изваяние Меана. Потом ему пришло в голову, что статуя не всегда стояла именно тут. Он обернулся к вождю, требуя объяснений.
— Все было так, было так, — закивал абориген. Кстати, этот народ именовал себя ульварами. — Когда наши предки пришли сюда, спасаясь от врагов, он встретил их, простирая свою длань, и отдал свою руку, чтобы защитить своих детей! С тех пор мы почитаем его, приносим жертвы!
С этими словами он указал на камни вокруг изваяния и следы многочисленных жертвоприношений.
— И сегодня будет новая жертва! А вы, — вождь склонился перед Эльфином и его спутниками, — будете гостями ульваров! Почетными гостями!
Он выпрямился, хлопнул в ладоши и прокричал несколько слов на странной смеси языков. Тут были и эльфийские слова, и наречие урюков, но произнесены они были напевно, как говорили светлые альфары.
Племя зашевелилось. Все вокруг забегали, бурно взявшись за дела. Трем друзьям поднесли угощение. Несли его юные девушки — если судить по стройным фигуркам, широким улыбкам и маленьким, еще не отвисшим грудкам. Оно было простое — несколько фруктов и орехи на мясистом листе, который тоже можно было съесть. По вкусу он так сильно напоминал капусту, что оставалось лишь удивляться, как эта «капуста» могла вырасти на дереве — кругом было полным-полно этих «капустных деревьев». Как объяснила одна из девушек, они срезают листья с самых молодых веток, когда те полностью вырастут, и заготавливают на зиму, укладывая в стопки, перетянутые веревочкой.
— Наш бог дал нам этот мир, чтобы мы могли выжить и прославить его имя, — объяснила она, хлопая ресницами. На взгляд ульвара, она была, наверное, красивой, но даже Татва взирал на ее прелести с полным равнодушием — у каждого племени свои понятия о красоте. Низкорослые, заросшие шерстью, с грубоватыми и часто уродливыми — нос съехал набок, на щеках наросты — чертами лиц, ульвары являли собой типичный пример того, как магия может изменить внешность.
Девушки же, взяв гостей под руки, отвели их к трем камням, установленным на видном месте. Судя по форме и остаткам барельефа, они когда-то откололись от здания. Отсюда было прекрасно видно все — и статую, и вход в здание, и часть леса, где мелькали ульвары.
— А это можно есть? — Норрик принюхался к своей порции. — Вдруг мы тоже… ну того? Превратимся?
— Вряд ли. — Эльфин взял с листа фрукт ярко-зеленого цвета — на вкус это оказалась морковка! — и откусил. — Они жили тут на протяжении полутора тысяч лет. Видимо, это были потомки домашних рабов, которые сбежали во время восстания, но почему-то не присоединились к остальным, а забились в глушь. Тут тогда еще было много магии — со времени убийства адептов Меана прошло всего несколько столетий, — и они подпали под ее действие. Кроме того, тогда на всем Золотом Острове бушевали магические бури, и их отголоски достигли этих мест. Они менялись в течение нескольких поколений. Кроме того, возможно, тут сыграли свою роль и смешанные браки — в их жилах наверняка течет кровь альфаров, урюков и даже орков. С нами ничего не случится, даже если мы проживем тут несколько лет. Даже с нашими детьми тоже ничего не будет — если, конечно, мы не возьмем в жены местных девушек.
— Это — девушки? — Норрик кивнул на тех, что подносили им угощение и сейчас вертелись поблизости. — Да я лучше… лучше девственником останусь или вон с ним жить буду! — Он кивнул на Татву. Тролль молча обернулся и смерил альфара таким пристальным чисто мужским взглядом — так наемники в чужом городе присматриваются к местным девушкам, — что Норрик понял, что сморозил глупость, и покраснел.
Пока они беседовали, ульвары развили бурную деятельность. Они притащили еще один плоский камень, навалили рядом кучу хвороста, сверху на нее утвердили несколько поленьев, а по бокам вбили две рогульки для вертела. Пока мужчины занимались этим, женщины притащили коренья, фрукты, уже знакомые «капустные» листья и занялись приготовлением из них салатов.
— Готовится пир, — слегка облизнулся Норрик, которого отменный вкус плодов и объяснения Эльфина настроили на оптимистический лад. — Надеюсь только, что главным блюдом будем не мы!
Молодой маг только пожал плечами. Вчера, когда часть обнаруживших их аборигенов отправились искать новую жертву, он всерьез пожелал, чтобы они наткнулись на какое-нибудь животное, хотя и понимал, что его мечтам не суждено сбыться. Кто станет посылать магический огонь по пятам за каким-нибудь зверем? Разве что речь идет о чудовище, которое доселе терроризировало население небольшого городка!
Его размышления были прерваны гортанными возгласами. Из-за здания выбежало несколько ульваров, размахивая руками и крича.
— Ушел! Ушел! — вопили они. — Гнев бога обрушится на нас! Он ушел!
Ульвары мгновенно пришли в возбуждение. Они похватали копья, пращи и дубины и всей толпой ринулись за гонцами. У костра остались только женщины, да и то не все — несколько ульварок присоединилось к охотникам.
— Кто ушел? — Эльфин вскочил, пытаясь привлечь к себе внимание оставшихся аборигенов.
— Жертва! — сверкнула желтыми кривыми зубами одна из женщин. — Но наши охотники мигом приведут его обратно! Он не сможет далеко уйти! Он ранен!
Она махнула рукой, и девушки снова кинулись к гостям, неся на листьях «капусты» новые лакомства — на сей раз нечто очень похожее на жареных гусениц.
— Скверно, — пробормотал юноша, садясь на место и не притронувшись к угощению. — Очень скверно!
— О чем ты говоришь? — поинтересовался Норрик, уплетая это блюдо за обе щеки. — Ты только попробуй, что за вкуснятина! Лучше медовых орешков! А какая корочка хрустящая! Мм-м!
— Скверно то, что они, кажется, собираются принести в жертву разумное существо, — пояснил Эльфин. — Дичь сбежала. Мне не хочется думать, что они с ним сделают, когда поймают. А вдруг это эльф, и мы будем смотреть на смерть сородича?
