— А вы видели темноволосых? — снова влезла дочь лорда. — Правда, они ужасны!
— Ну как вам сказать… Повторяю, я был целителем, и мне не пришлось встречаться с ними на поле боя.
— А это правда, что своих пленников они варят живьем в котлах? — жадно продолжала расспросы девушка.
— Не знаю. Не видел.
— А правда, что они снимают кожу с детей, чтобы сшить из нее одежду?
— Откуда у вас такие познания, леди? — Он не мог сдержать улыбки.
— Ну как же! Наша Видящая много рассказывала о том, каковы темноволосые! Я все про них знаю! — заявила юная леди с таким уверенным видом, что молодой маг не решил спорить. Вряд ли она поверит, что однажды, когда они уже маршировали в Землю Ирч, уходя с завоеванного Архипелага, на одном из привалов к нему подошел незнакомый орк. Он принес птицу с перебитым крылом и попросил ее вылечить. Юноша был просто уверен, что несколькими неделями раньше этот же орк спокойно сражался и убивал эльфов. В каждом есть и хорошее, и дурное. Надо только уметь это заметить.
Глава 3
Пир закончился, когда лорд Инвемар встал и хлопнул в ладоши:
— Все! Пора!
Музыканты тут же отложили инструменты, гимнасты прервали свои кувырки и, откланявшись, удалились, а слуги выбежали и стали убирать со столов.
— Пора заняться делом, — промолвил лорд, и юноша сразу понял, что тот имеет в виду. — Все, наверное, уже готово!
— Я должна это видеть! — вскочила с места леди Оссирель.
— Я тоже, — решительно заявила дочь лорда, покосившись на отца.
Тот пожал плечами и, выйдя из-за стола, направился к выходу. Большая часть присутствовавших на пиру эльфов потянулась следом.
Молодого мага никто особо не приглашал, но ноги сами понесли его вон.
Пока они пировали, начало темнеть. Похолодало, задул резкий ветер, который обещал к рассвету пригнать дождевые тучи. На дворе виднелась виселица — палач как раз закончил прилаживать веревку к перекладине и подергал ее, проверяя на прочность.
На дворе собрались почти все эльфы, кроме нескольких женщин, которые укладывали спать детей. Пришли и некоторые альфары — те слуги, у которых было немного свободного времени. Палач отсалютовал лорду, и Инвемар махнул рукой:
— Привести осужденного!
Чуть в стороне от громады замка стояло приземистое строение, сложенное из камня. Тяжелая массивная дверь и отсутствие окон наводили на мысль о кладовой или темнице—в некоторых замках одно здание успешно совмещало обе эти функции. Сейчас у двери на часах стояли двое рыцарей. Лорд Инвемар передал управляющему ключ, и тот отпер дверь, проходя вниз вместе с рыцарями.
Пару минут спустя они появились вновь. Рыцари вели пленного альфара, у которого были связаны за спиной руки. Мундир и рубашку с него сорвали, открыв худощавое, жилистое, совсем мальчишеское тело. Он слегка пошатывался, но старался держать голову прямо.
Палач помог ему взобраться на скамеечку. Петля закачалась как раз перед носом осужденного, но тот старательно отводил взгляд.
Лорд Инвемар вышел вперед.
— Сегодня мы казним предателя и разбойника, — начал он красивым звучным голосом. — Того, кто виновен сразу в двух преступлениях. Во-первых, он предал своего лорда и самовольно покинул поле боя, а во-вторых, он усугубил свою вину тем, что не вернулся к семье своего хозяина, а стал жить по-своему и нападать на честных граждан, пользуясь тем, что на Острове после войны царит разруха. Такие, как он, наживаются на нашей беде, и, верша справедливость, мы хотим показать всем, что с нами шутки плохи. Смотрите все! Так будет с каждым, кто нарушит наши законы!
Оссирель сжала кулаки. Молодой маг обернулся на девушку и поразился огню, горевшему в ее глазах. Она явно ненавидела Норрика и сейчас наслаждалась каждым мигом.
— Палач!..
— Погодите! — Юноша вышел вперед. — А как же последнее напутствие? И неужели никто не проводит его в мир иной?
— У нас в замке больше нет Видящей, — отрезал лорд Инвемар. — Придется ему отправляться на тот свет без посторонней помощи. Тем более что он…
— Я — священник. Позвольте мне поговорить с осужденным напоследок!
И прежде чем ошеломленный таким заявлением лорд закрыл рот, он быстро шагнул и вскочил на скамеечку рядом с альфаром.
Норрик взглянул на него искоса и тут же отвел глаза, но за этот краткий миг юноша понял, что ему очень страшно.
— Зачем? — прошептал тот побледневшими губами. — Зачем ты спас меня… тогда?
— Я хотел подарить тебе надежду. Прости…
— Надежду на что? Что Покровители будут ко мне милостивы? — Альфар бросил взгляд на петлю и отвернулся. — Уходи. Ты уже сделал все, что мог.
— Постой! Я попытаюсь тебе помочь…
— Уже попытался. — Пленник скривился, пытаясь улыбнуться, но прыгающие губы плохо слушались. — Иди отсюда… доброхот…
В уголке его глаза блеснула слезинка.
— Уйди отсюда, прошу тебя! — чуть не закричал он. — Я ненавижу тебя! Ненавижу всех вас!
Молодой маг коснулся его лба тем же жестом, каким — он видел это на войне — волшебницы касались мертвых воинов, прежде чем начать погребальную мессу.
— Доверься мне, — прошептал он. — Я попытаюсь…
— Вы уже закончили? — крикнул лорд Инвемар. — Поднимается ветер!
Юноша посмотрел на знатного эльфа через плечо и, последний раз прошептав альфару: — Верь мне! — спрыгнул наземь.
— Палач!..
Видящий стремительно обернулся — для того, чтобы увидеть, как палач выбил скамеечку из-под ног Норрика.
Худое тело сорвалось вниз, задергалось в петле… и упало наземь.
Юноша стремглав бросился к осужденному и потянул с его шеи петлю, спеша ослабить захват. Альфар хрипел, задыхаясь, и маг обхватил его горло ладонями, исцеляя и восстанавливая пережатые сосуды и порванные связки.
Над его головой переругивались лорд Инвемар и палач.
— Дурень косорукий! Простую веревку не мог завязать! Один узел! Всего один!
— Да я вязал! Извольте взглянуть, мой лорд, — она как раз посередине порвалась! Петля осталась на мальчишке, а вот это — на перекладине.
— Значит, веревка была плохая.
— Я взял новую! Посмотрите сами! Она совсем свежая! Только-только…
— Хм! Что ж, хорошо. Тогда ты сейчас просто принесешь другую веревку, и мы продолжим.
— Нет! — Стоявший на коленях юноша выпрямился над осужденным. Тот еще хрипел и задыхался, но дышал уже ровнее. — Нельзя казнить дважды! Тем более таким способом! Покровители дали понять, что не желают его смерти! И так погибли уже многие! Зачем уничтожать тех, кто чудом выжил?
