Меандар набрал полную грудь воздуха. Что спеть? Он знал несколько сотен песен и баллад, но ни одна сейчас не подходила. Разве что…
Есть время для тепла, есть время холодам.
Есть время для любви, есть время для добра.
Есть время для всего, но помни ты всегда,
Что есть еще и время — умирать.
Есть время для цветов и время для плодов.
Есть время песни петь, но смолкнут иногда
Все песни, и придет то, к чему не готов,
Чего не ждешь ты, — время умирать.
И будет шар земной по-прежнему кружить,
И птицы будут петь, и музыка играть.
И будет как всегда все — это будет жизнь,
Покуда не придет то время — умирать.
— Достаточно!
Меандар вздрогнул, запнувшись на полуслове. Лорд Эльгидар скривился, как от зубной боли.
— Мы достаточно слушали тебя, менестрель! — сказал он. — Хватит! Как ты сказал — есть время для песен, но все песни кончились! Палач!..
Сильная рука снова поставила менестреля на колени и пригнула его голову к плахе. Щекой Меандар коснулся холодного, чуть шершавого дерева и отстраненно подумал — сколько до него эльфов и альфаров вот так стояли на коленях, ожидая последнего удара. Невольно он зажмурился, сжавшись в комок.
— Я не могу на это смотреть! — донесся сорвавшийся на визг голос леди Отрирель.
И это было последнее, что он услышал.
Глава 19
— Все, — вздохнул юноша, ударив ладонью по старому пергаменту. — Знаю, где искать.
«Точно?»
— Смотри сам! — Эльфин не смог сдержать улыбки, представив выражение лица своего двойника.
«Шутишь? Словами скажи! Я, даже если и взгляну на карту, все равно ничего не пойму. Не та эпоха! Я и этот мир познаю только через твои мысли и чувства!»
— Это на Золотом Острове. То есть там, где во времена прежней династии был Золотой Остров. Примерно в десяти, — он померил по карте, — или двенадцати лигах к северо-западу от нее. Эту карту я возьму с собой, а остальные, — он встал, разминая затекшие от долгого сидения ноги, — положу на место. И надо выбираться отсюда. Уже, наверное, рассвет!
Он свернул трубочками пергамента, сунув под мышку единственную нужную карту, и, подхватив посох, направился обратно.
Сестра-библиотекарь провела его в почти полной темноте по лабиринту, но Эльфин легко нашел дорогу назад — именно тут пролетела волшебница, спасаясь от него, и здесь пошла волна магического огня, настигнув ее. Стеллажи, полки и книги на них были обуглены, покрыты слоем гари и сажи, а от некоторых остался только пепел. Под ногами что-то похрустывало — остатки сгоревших книг и рукописей.
Тело волшебницы лежало лицом вниз и вытянув руки, немного не дотянувшись до стены с секретной панелью, высвобождающей ловушки. Балахон на спине и волосы ее обгорели, с одной ноги слетел башмак. Она была мертва. Эльфин осторожно перешагнул через тело, нашаривая на стене рычаг.
«Внимание!»
Внутренний голос сработал вовремя — дверь отворилась очень легко и быстро. За нею стояли пять волшебниц, нацелив на него посохи. Три из них явно владели боевой магией и являлись серьезными противницами.
«Опять», — мысленно вздохнул Эльфин и поудобнее перехватил посох.
Внезапно в комнате портала послышался взрыв, затем была вспышка малинового пламени, а потом поток горячего воздуха буквально вытолкнул наружу молодого мага. Он кубарем подкатился прямо к ногам подбежавших лорда Эльдара и Норрика. К себе обеими руками Эльфин прижимал свой посох и какой-то пергаментный рулон. Плащ его слегка дымился.
— Что случилось? — хором воскликнули эльф и альфар, кидаясь к нему.
— Простите, милорд, — юноша приподнялся на локтях и закашлялся, — но мне кажется, что теперь вы больше не сможете воспользоваться порталом. Я, по-моему, его взорвал!
Из комнаты, где прежде находился портал, клубами валил малиновый дым с едким запахом. Норрик принюхался и демонстративно зажал двумя пальцами нос.
— Ты чего натворил? — гнусаво протянул он. — Зачем воздух портить? Что это за вонь?
— Запах краски. Я устроил маленький пожар. В библиотеке.
Все только покачали головами. Эльфин поморщился, вставая с помощью Норрика на ноги — рулон с картой он так и не выпустил из рук. Он вспомнил волну жара, которая прошла над головами волшебниц и обрушилась на ни в чем не повинные стеллажи со старинными рукописями. Видящие, ожидавшие, что он будет атаковать их, присели и укрылись за магическими щитами, но волна даже не задела их и накинулась на книги. Сухая бумага и пергамента вспыхнули ярко, как осенняя листва, и Эльфин, воспользовавшись замешательством, кинулся бежать. Его не преследовали — волшебницы, забыв про все на свете, кинулись тушить пламя. Будучи вызванным магией, оно не поддавалось обычным средствам.
На пороге библиотеки маг остановился и выпустил по стеллажам с книгами еще несколько огненных шаров, так что в следующие несколько часов Обитель была сильно занята, пытаясь потушить пожар. Лишь несколько волшебниц, посланных старшей наставницей, кинулись вдогонку. Они владели боевой магией и надеялись остановить его, но юноша бегал слишком быстро. Лишь в зале порталов он задержался, чтобы устроить небольшой взрыв, но слишком торопился и немного не рассчитал силу и направление удара.
— Я попытаюсь его починить, милорд, — извинился он перед лордом Эльдаром, торопливо переодеваясь в свой старый балахон волшебника, поскольку его туника, плащ и штаны были грязны и пропахли дымом и краской.
— Вам не стоит торопиться, — отмахнулся Наместник Яшмовый. — Думаю, я больше не стану посещать эти «собрания», которые устраивает мой брат. Этой ночью там кое-что произошло.
Лорд Эльдар рассказал о том, как Эльгидар разоблачил «шпиона», которым оказался его собственный менестрель. Едва он упомянул эту подробность, как Эльфин воскликнул:
— Менестрель? Меандар Сладкоголосый?
— Он самый. Вы его знаете?
— Да. Что с ним?
— Ну Эльгидар обещал, что, если он не признается, кто приказал ему шпионить, менестреля казнят на рассвете!
Юноша бросил быстрый взгляд в окно.
— Уже утро…
Он подошел к плахе и тихо опустился на колени. Старое дерево частично впитало кровь, которая уже немного подсохла. Взгляд нашел свежую зазубрину, оставленную мечом, и он представил, как тут стоял менестрель и ждал удара.
— Прости, — прошептал он. — Это я во всем виноват. Если бы я мог предвидеть…
На миг ему показалось, что рядом кто-то стоит. Кто-то невидимый опустился на колени точно так же, как и он, и молчит, не сводя с него глаз. Ужасно захотелось обернуться, но шея словно окостенела. Эльфин смог только протянуть руку и отколупнуть от плахи щепку, пропитавшуюся кровью менестреля.
