Внезапно Повелитель вспомнил начало своей заготовленной речи и решил сделать хотя бы что-то из задуманного.
— Трепещи, жалкий смертный! — проревел он, поднимая руки. — Пади ниц перед своим Повелителем и…
— Понятно-понятно, — закивал Лейр. — Не хотите говорить — не надо! Сам найду! Но советую оказать посильную помощь следствию. А то поздно будет. Я ведь тут ничего не знаю! Могу чего-нибудь не то отодрать…
С этими словами он подошел к массивному сооружению, примерился и дернул на себя первую попавшуюся выступающую деталь.
Что-то гулко ухнуло. Послышался треск. Посыпались искры. Лейр проворно отскочил в сторону, закрываясь деталькой как щитом и глядя на клубы разноцветного дыма, окутавшие сооружение.
— Ну ни фига себе! Что это было?
— Жалкий смертный! — сделал вторую попытку Повелитель. — Да как ты смеешь…
— Я ведь предупреждал. — Лейр повертел детальку в руках, отбросил ее назад (вещица упала точно перед дракончиком, который, не открывая глаз, подтянул ее к себе, зачмокал, как младенец соской) и, обойдя дымящееся сооружение, стал шарить по углам. — У меня много дел на сегодня запланировано, я жутко занят, меня на плацу ждет войско для маневров, а вместо этого я тут с вами время теряю! Я даже еще не завтракал… Послушайте, а у вас нет чего-нибудь перекусить? Вы бы пока распорядились, а я тут пошарю. Авось успею…
— Ничтожество, — в третий раз открыл рот Повелитель, — внимай голосу страха своего!
— Послушайте, вам что-то надо делать со своим лицом, — оставив поиски, Лейр направился к магу. — У вас уже глаз дергается и плесень на щеке…
— Это не плесень. — Повелитель крепко зажмурился, сжал кулаки и мысленно попытался сосчитать до десяти. — Это у меня такой цвет лица.
— Очень неправильный цвет лица, — со знанием дела высказался Лейр. — Вы случайно проказой не болели?
— Чем-чем? У меня иммунитет!
— Тогда это что-то другое. Эх, жаль, что я не целитель! Но, думаю, вам надо просто чаще мыться. Хотя бы раз в год! Нет, для начала раз в месяц. Это трудно и отнимает массу времени, но если после мытья еще и втирать в кожу какие-нибудь женские штучки типа кремов от морщин…
— Ты в состоянии минуту помолчать? — прорвало наконец Повелителя. — Я тебе ультиматум пытаюсь предъявить, а ты…
— Ах ультиматум, — пожал плечами Лейр. Все-таки он был воспитанным юношей и понимал, что иногда надо прислушиваться к тому, что говорят старшие. — Тогда пожалуйста!
Повелитель все-таки сосчитал до десяти, успокаиваясь, после чего щелкнул пальцами, и обломки трона с легким хлопком сложились обратно в кресло. Колдун с видимым облегчением утвердился на сиденье, и лицо его исказилось. Обшивка и ее содержимое были съедены маленьким дракончиком, так что садиться Повелителю пришлось на твердый холодный камень, а это нисколько не улучшило его настроения.
— Трепещи, жалкий смертный! — начал он в который раз.
— Это мы уже проходили, — перебил его Лейр, но вовремя заметил, что цвет лица Повелителя опять стал каким-то странным, и примирительно выставил вперед ладошки: — Молчу-молчу. Но давайте переходите к сути! А потрепещу я потом, на досуге.
Колдун сильно сомневался, что этот наглый тип вообще умеет трепеща… то есть трепетать перед кем бы то ни было, но решил не заострять на этом внимания. Он уже догадался, что тщательно составленная речь так и не будет произнесена, и сказал коротко и ясно:
— Мне нужны кое-какие сокровища твоего отца. Ты должен мне это принести.
— А вот это вам не подойдет? — Лейр скрутил фигуру из трех пальцев. — Копаться в чужом добре в отсутствие хозяина — это воровство. В некоторых странах за это руки отрубают.
— Да пойми ты, олух, твой отец мне кое-что должен! Я всего лишь хочу вернуть должок! Он мне обещал, но пропал до того, как успел исполнить свое обещание. Когда он вернется, неизвестно, да никто и не знает, вернется ли он вообще, а ты, насколько мне известно, сумел как-то обойти все ловушки, которые Годфруа устроил в своей лаборатории. Значит, сумеешь найти тайник с артефактом. И принесешь его мне.
— А зачем?
— Блин! — Колдун хлопнул себя ладонью по лбу. Звук получился такой звонкий, что дракончик проснулся и поднял сонные глазки. — И послали же мне демоны этого… Твой отец должен был создать для меня этот артефакт. То есть не совсем артефакт, а оружие. Чтобы завоевать мир. Когда ты его принесешь, тогда я и…
— Ага, — кивнул Лейр. — Понятно. Вы, значит, будете мир завоевывать, а я в потолок плевать? Нет, так не пойдет! Я тоже хочу.
— Что?
— Не «что», а «куда»! Завоевывать мир, конечно! Мы же договорились — шестьдесят пять процентов мира, который нам удастся отвоевать, мои!
— Чего? Какие шестьдесят пять процентов? Ты белены объелся, щенок! — вышел из себя Повелитель. — Да радуйся, если я не сровняю с землей твой замок!
— Вот вы как заговорили, — кивнул Лейр. — Тогда все! Контракт расторгнут. Считайте, что я на вас больше не работаю. Отдавайте мне Трипса, и я пошел! Нямка, подъем! Нам пора!
Он подхватил дракончика за шиворот, поскольку тот решительно отказался вставать на лапки, и поволок прочь. Но не прошел и пяти шагов, как его остановил зловещий шепот:
— А сюда посмотреть не хочешь? Лейр круто обернулся.
По мановению руки часть стены напротив него исчезла, открыв еще одно помещение. Четыре рыцаря замерли на пороге черными изваяниями из металла и плоти. За их широченными спинами извивались четыре сверкающие цепи. Между ними, распяленная за руки и за ноги, в воздухе висела хрупкая фигурка четырнадцатилетнего подростка.
— Трипс! — ахнул Лейр.
Повелитель хлопнул в ладоши, и цепи слегка натянулись. Совсем чуть-чуть, но этого было достаточно, чтобы свилл прикусил губу, стараясь не закричать.
— Видишь? — прозвучал в ушах Лейра голос колдуна. — Время от времени они будут увеличивать натяжение, и, если ты замешкаешься, твоего «приятеля» просто разорвет.
Лейр сжал кулаки, не заметив, что в одном из них до сих пор болтается дракончик.
— Ну ты и гад, — прошептал он. — Пытать ребенка…
— Ребенка? — Повелитель расхохотался. — Ты его назвал ребенком? Да этот Трипс на самом деле старше тебя в пятнадцать раз! Если бы не заклятие, он бы давно уже был дряхлым стариком. Рабство продляет ему жизнь! Он никогда не постареет и никогда…
— Заткнись! — процедил Лейр, чувствуя, как гнев окутывает его. Тот самый гнев, который заставляет забыть, кто ты и что делаешь. Тот самый гнев, который накатывал на него уже дважды. — Ты скотина! С меня довольно! Я ухожу! Навсегда! И никогда не вернусь!
— Да пожалуйста! — всплеснул руками Повелитель, не веря своим ушам. — Скатертью дорога! Только артефакт…
— Я вобью его тебе в глотку, — прохрипел Лейр, уже мало что соображая от ярости. — А потом заберу свиллов и уйду! Не пытайся меня остановить! Ням, за мной!
