— Кейтор, я тебе не верю! Кейтор, смотри мне в глаза! Что ты задумал?
— Да ничего такого, честное слово! — Принц прижал руки к груди, но не выдержал и перемигнулся с принцессой Лианой, которая сидела на противоположной стороне импровизированного стола рядом со своим женихом.
— Кейтор, ты врешь! — хрипло взвизгнула королева. — Я тебя знаю! Кейтор, признайся! Ты… Ты посмотри, до чего довел отца!
Королева патетически простерла руку в сторону короля, и все волей-неволей обратились в ту же сторону. И остолбенели.
Уже сделавший несколько глотков из нового бокала, король Клеймон вдруг замер и выпучил глаза, прислушиваясь к чему-то внутри себя. Лицо его напряглось. Он судорожно сжал губы, словно борясь с тошнотой, потрогал горло.
— Дорогой, что с тобою? — заботливо спросила королева
— Н-ничего, — с усилием прохрипел король Клеймон. — Просто что-то… что-то глотать трудно и…
Он вдруг натужно застонал, уронил кубок и схватился двумя руками за горло и грудь, словно пытался раздвинуть ребра и помочь легким расправиться. Лицо его побагровело от натуги. Король приподнялся и рухнул на траву.
— Аа-а-а! — завопила в полный голос королева. — Помогите! Что это? Сделайте что-нибудь!
Придворные повскакали с мест. Принц Клеймон хотел кинуться к отцу, но кто-то дернул его за рукав. Он быстро оглянулся — это была Гвельдис. Женщина еле заметно покачала головой. Ее движение осталось незамеченным — все были слишком удивлены и взволнованны, чтобы что-то замечать. Фрейлины и придворные дамы опять начали голосить, а кавалеры почему-то схватились за оружие.
Толкнув плачущую королеву, к королю бросился Даральд, упал на колени и рывком перевернул его лицом вверх. Король Клеймон извивался, багровел от натуги и боролся за каждый глоток воздуха. Наконец ему удалось разжать челюсти, и изо рта его потекла густая жидкость, имеющая мало общего с только что выпитым вином.
Рядом на колени опустилась Видящая эльфов. Ей хватило одного взгляда:
— Это яд.
— Хельга! — гаркнул Даральд. — Мой саквояж! Быстро!
— Поздно… — Волшебница коснулась его руки.
— Убили! — закричала королева.
— Отравитель!
Принц Клеймон даже вздрогнул — цеплявшаяся за него Гвельдис крикнула это почти ему в ухо.
Рука Даральда дрогнула, коснулась шеи короля.
— Еще не поздно, — произнес маг и привстал, подхватив тело Клеймона Второго под мышки. — Помоги мне.
За старшего принца все еще держалась Гвельдис, мешая тому сдвинуться с места, и к Дару неожиданно бросился Кейтор, отстраняя Видящую. Даральд коротко кивнул и поднял тело. Вдвоем они быстро отнесли короля Клеймона в палатку, где Даральд, уложив отравленного на пол, стал быстро срывать с него верхнюю одежду.
— А чего вы делаете, дядюшка? — вытянул любопытную шею Кейтор.
— Выйди, — сквозь зубы процедил Дар, доставая кинжал. — Ты мне мешаешь.
— Я буду сидеть тихо-тихо. — Кейтор устроился в уголке, обхватив колени руками. — Как мышь под метлой! Обещаю!
Спорить было некогда. Сосредоточившись, Даральд полоснул себя ножом по запястью.
«Властью, данной мне богами. Силой, данной мне демонами. Кровью, текущей в жилах. Тот, кто стоит на краю Черты — обернись!»
Тонкая линия Черты проступила, разделяя мир и проходя поперек него. Тонкая и в то же время глубокая. В нее можно было смотреть как в бездну и видеть, как на той стороне, неимоверно глубоко и в то же время пугающе близко, колышутся какие-то тени. Один шаг — и к ним присоединится еще одна.
«Обернись!»
«Оставь его!»
«Он мой!»
«Он стоит на Черте. Он — наш!»
«Я готов заплатить».
«Иди…»
…Грудная клетка лежащего навзничь короля вдруг вздрогнула и приподнялась. Кейтор вздрогнул.
— Ой! А что это?
Даральд наклонился вперед, посмотрел в бледное лицо.
— Ваше величество. — Он осторожно потрогал шею отравленного, проверяя пульс— Вы слышите меня?
Король открыл глаза.
— Что это было? — прошептал он.
— Вы стояли на Черте. И сделали шаг назад.
— Я помню. — Король скосил глаза на сидящего над ним Даральда. — Ваш голос, граф. Вы просили меня обернуться. О какой плате шла речь?
Даральд присвистнул — обычно вернувшиеся с того света ничего не помнили о том, что было, пока находились у Черты. Впрочем, король ее не переступил, по сути дела, он оставался в этом мире.
— Обычная плата стражам у Черты — вздохнул он. — Чтобы вернуть душу из того мира в этот, нужно, чтобы кто-то пожертвовал собой. Обычная некромантия. Иногда для этого используют человеческие жертвы — чаще всего девушек, по скольку в этом случае Стражи получают не одну душу, а не сколько — вместе с душой девушки за Черту уходят души ее нерожденных детей.
— Это мерзко! — скривился король.
— И непрофессионально, — согласно кивнул Даральд… — Настоящий некромант платит собой. Один обряд — один год жизни.
— Отец, с вами все в порядке? — Кейтор подполз ближе.
— Его величеству еще нужно немного полежать, но опасности никакой, — сказал Даральд. — Сходите обрадуйте королеву.
Принц придал своему лицу похоронное выражение и выскользнул из шатра. Послышался выдох: «Ну как?»
— Как-как, — прозвучал печальный голос младшего принца. — Наш король — Клеймон… — Кейтор выдержал театральную паузу. — Второй!
— Гад! — с придыханием воскликнул принц Клеймон. Потом послышались звуки удара и падающего тела.
— Ваше высочество! — крикнул Даральд. — Что там? Опять синяк?
— Неш, — шепеляво отозвались снаружи. — Кажешша, мне жуб выбили! Клей, ты шкотина! Уш и пошушить нельжа!
— Это ерунда. Зуб мы вставим! Будьте добры, пригласите сюда королеву.
— Погодите, — приподнялся на локте король, поймав Даральда за рукав. — Я сам… Моего секретаря! Перо! Бумагу! Чернила! — И добавил, глядя в лицо Даральда: — Вы отдали за меня свою жизнь. Я имею право отплатить!
ГЛАВА 28
Наместник Аметистовый посмотрел на замершего перед ним мечника.
— Не показывайтесь мне на глаза, пока он не будет доставлен сюда! — жестко промолвил он. — Вот! — на стол брякнулся ошейник с вязью серебряных рун на боку. Он слегка искрил от находящейся в нем защитной магии. — Или я увижу это на шее целителя Дара, или он окажется на вашей! Понятно?
— Да, великолепный лорд Наместник! — Мечник вытянулся и прищелкнул каблуками.
— Даю вам трое суток. Я и так слишком долго ждал. Если через три дня Дара не будет у меня, вам придется на собственной шкуре испытать мой гнев. Ступайте!
