— Тогда я тем более не хочу жениться, раз от любви рождаются такие дети! — проворчал принц Клеймон.
— Ну вот видишь, ты сам себе противоречишь! — всплеснула руками королева. — То ты хочешь жениться на той, которую любишь, то говоришь, что дети любви — это плохо! Так нельзя, мальчик мой!
— Жениться — твой святой долг как моего наследника и будущего короля Паннории! — пристукнул ладонью по столу король Клеймон. — Что бы ни случилось, ты обязан сочетаться браком! А если тебе так уж необходимо, можешь свою любовницу сделать официальной фавориткой!
— Она не любовница! — взвизгнул принц Клеймон. — Она… самая лучшая женщина в мире! И я либо женюсь на ней, либо вообще ни на ком не женюсь!
— Только через мой труп! — патетически воскликнула королева. — Лиана — хорошая девочка, а эту вертихвостку я уже ненавижу!
— Ваша «хорошая девочка» курит! — закричал старший принц.
— Когда забеременеет — перестанет! Я сама за этим прослежу!
— Она вместе с Кейтором охотилась на болотных рогатиков!
— Кто в наши годы не шалил?
— У нее кузен — «голубой»!
— Тем лучше, значит, она в него не влюблена!
— Она с Кейтором дружит! — испробовал несчастный принц последний аргумент.
— Это временное явление!
Послышался характерный звон разбитого фарфора и голос Кейтора:
— А я вазу разбил…
— Уйди! — хором завопили на него любящие родители. — Не до тебя сейчас!
— Кейтор, — принц Клеймон решил воспользоваться моментом и отвести огонь от себя, — это не временное явление. Это катастрофа в государственном масштабе!
— Катастрофа в государственном масштабе — это твое нежелание жениться на принцессе Лиане! — взревел король. — И нечего мне младшим братом прикрываться! На тебе такая ответственность, а ты!.. Будущий король! Думаешь, я не любил других женщин до того, как встретил твою мать? Очень даже любил! Но заставил себя побороть лишние эмоции потому, что осознавал всю меру ответственности! И ты должен осознать! Все! — Его величество стукнул кулаком по столу. — Через тридцать дней твоя свадьба — и точка! Иди готовься! Кейтор, печать мне нужна через пять минут!
Король властным жестом указал на дверь, и его домочадцы попятились.
— Но вы даже не спросили, кого я… — начал объяснять принц Клеймон.
— Папа, пять минут — этого мало! Хотя бы семь… — заупрямился Кейтор.
— Дорогой, а ты уверен, что он… — открыла рот королева.
— Все! — Король вскочил. — Слушать больше ничего не хочу! Я сказал — и точка! Через пять минут будет готов приказ!
Секретарь захлопнул дверь перед носами членов королевской семьи с таким видом, словно от этого зависели его жизнь и безопасность страны.
Мать и двое ее сыновей переглянулись. Королева сжала кулаки.
— Ну вот видишь, до чего тебя довели твоя глупая любовь и упрямство? — зашипела она на старшего сына. — Тоже мне придумал! И в кого ты только влюбился?
— В деллу Гвельдис, — пробурчал наследник, не поднимая глаз.
— Вот гоб…
— Кейтор, оставь свои казарменные словечки! Она же замужем! Уф! — Королева раскрыла веер и стала обмахиваться им так яростно, что волосы стоящего за ее спиной Кейтора встали дыбом. — Ну и напугал! Пойду обрадую отца! У него самого была замужняя фаворитка! Так мы с нею потом подружились!.. Дорогой! — Она распахнула двери и переступила порог королевского кабинета. — Все не так страшно! Наш мальчик влюбился в замужнюю даму! Успокойся! Он женится на Лиане!
— Мама, нет!
Принцы одновременно сорвались с места и рванулись вслед за нею, но двери захлопнулись у них перед носами. Затормозив, братья остановились и оглянулись друг на друга.
— Вот гадство! — высказался один.
— Гоблин меня побери, что делать? — поддакнул другой. И, хотя больше не было произнесено ни слова, принцы едва ли не впервые в жизни ощутили духовное родство.
Он давно уже не спал, но не спешил открывать глаза. На что тут смотреть? Пялиться на голые каменные стены, на сводчатый потолок и крошечное пятнышко окна? На толстую дверь с тремя слоями охранных заклинаний? Войти мог любой, а вот выйти… В его ошейник было встроено аналогичное заклинание. А снять эту позорную принадлежность раба мог далеко не каждый. Даже если Дару удастся уговорить кого-то из эльфов помочь, где гарантия, что чары ему покорятся? Он уже несколько раз пытался нейтрализовать действие заклинания изнутри — безрезультатно. Всякая попытка применить магию тут же отдавалась дикой болью и бередила раны, которые именно поэтому не хотели заживать. По сравнению с этим ремни на запястьях и щиколотках казались досадной мелочью.
Но он должен отсюда выйти! Во что бы то ни стало должен! Он выйдет отсюда! Иначе все напрасно!
Дверь бесшумно отворилась. В камеру проник луч света, в нем возникла стройная фигура. Даральд наблюдал за нею из-под ресниц. Она казалась знакомой, но маг смотрел против света и сказать наверняка ничего не мог. Гостья сделала несколько шагов, вытянула шею.
— О Покровители! — прозвучал ее голос— У него кровь! Он весь в крови! Матушка, скорее сюда!
Взметнув полы балахона, ворвалась Видящая, не глядя, приткнула посох к стене, положила ладони на его раны.
— У него опять лихорадка, — промолвила она с тревогой. — Потерпи немного. Я сейчас!
Ладони эльфийки нагрелись и стали тяжелыми, как два раскаленных утюга. Даральд заскрипел зубами. Ему показалось, что пахнет паленым мясом, но вот волшебница резко оторвала руки от его тела — и вместе с ними оторвались и растаяли боль и жар.
— Вот так, — промолвила она, пятясь. — Пока это все, что я смогу сделать. Тут нужен специалист!
— Может быть, просто прижечь их? — произнес третий голос, принадлежавший Наместнику Калинару. — Каленым железом? Чтобы остановить кровь раз и навсегда?
Видящая покачала головой:
— Что-то мне подсказывает, что в таком случае мы будем иметь дело с нагноением и заражением крови.
— Нет-нет, пусть лучше она течет, — промолвил первый голос— Он нужен мне живым!
Даральд так удивился, что открыл глаза чуть-чуть пошире. Она здесь? Не может быть? Как? Откуда?
— Калль…
— Он приходит в себя! — Молодая женщина бросилась к постели больного. — Дайте мне воду, я омою его раны!
Наместник хлопнул в ладоши, и служанка внесла серебряный таз с ароматической водой. Видящая добавила туда сушеной травы из висящего на поясе мешочка и что-то прошептала.
Молодая эльфийка присела на постель к Даральду, ласково провела смоченной в воде губкой по его плечам. Дар смотрел на нее из-под ресниц. Свет лампады бросал на лицо тени, казалось, она постарела за эти несколько лет.
