— Вы предлагаете мне взятку за то, чтобы я завтра проиграл? — Сжав кулаки, я едва ли не впервые почувствовал, что мне очень легко сыграть дикаря. — Но Данха-и-Нур никогда не проигрывал поединки!
— Да никто и не говорит о проигрыше! — всплеснул руками Серый Барс. — Я хочу, чтобы вы оставили мне жизнь! И… и постарались не калечить слишком сильно, — закончил мужчина севшим голосом.
— Но почему? — воскликнул я.
— Я видел вас в деле, — пожал плечами гость. — Понимаете, здесь всем известно, кто кого сильнее. Наши «гладиаторские бои» давно превратились в представления, где мы играем заранее отрепетированные роли. Конечно, бывают и настоящие сражения, но таковые проводятся между новичками, вчерашними выпускниками. А те, кто остается в живых после «отборочных турниров», превращаются в актеров…
Вот жулики! — возмутился Ухарь.
— И с вами хотят поступить, как с новичком, то есть — убрать с дороги, особенно после того, как вы разделались с двумя лучшими бойцами Дикого Пса и Крылатой Саламандры. Поэтому завтра и решили выставить меня — мол, иди и прикончи этого выскочку…
— А вы этого не хотите? Почему?
— Я видел, как вы сражаетесь, — вздохнул Серый Барс. — Для вас это не работа, а сама жизнь. А я… можете считать, что я устал и хочу уйти со сцены. Можете завтра выиграть и помочь мне покончить с необходимостью ежедневно развлекать эту толпу.
Мы с Ухарем переглянулись и одновременно пихнули друг друга локтями. Знал бы этот квартерон, кому он это говорит!..
Некоторое время мы еще отчаянно перемигивались, хмурили брови, кривили рты и вообще корчили рожи — не станем же мы при постороннем обсуждать свои секреты! Глядя на нашу пантомиму, Серый Барс постепенно менялся в лице, начиная подозревать, что все-таки ошибся забором и вместо обиталища прославленного Данха-и-Нура попал в сумасшедший дом.
— Ладно, — вздохнул я, понимая, что, если и дальше корчить рожи, запросто можно себе чего-нибудь вывихнуть. — Сколько, вы говорите, у вас денег?
— Сто пятьдесят золотых полумесяцев, — просиял Серый Барс. — Так вы согласны?
— Ну… я сражаюсь двумя мечами, — начал я.
— А у меня — глефа! — промолвил будущий противник с таким восторгом, что захотелось щелкнуть его по макушке и обозвать котенком. — И мой любимый прием…
— Меня не интересует, — охладил я его энтузиазм. — Ухарь, принеси мечи. Будем репетировать.
Мы выехали из дома загодя, и не только потому, что хотели как можно скорее добраться до арены. Просто по узким улочкам Найредды передвигаться было трудно. Боялись застрять где-нибудь в пробке. Ох, если бы я знал, что повлечет за собой эта спешка!
Прославленные гладиаторы почти никогда не ходили пешком — сомнительная честь топтать ногами улицы и глотать пыль оставалась ученикам и новичкам. Ездить верхом на лошади или муле было привилегией свободных людей, так что для меня годилась только колесница, на которой вместе с возницей и мной ехал Ухарь. Господин Хашша рысил рядом на муле, а темнокожие «охранники» трусили позади. Продвигались мы не спеша, переходя с шага на рысь, так что у меня имелось время как следует рассмотреть город.
Вообще-то, улочки тут были не такие уж маленькие, как казалось — самая узкая имела ширину в три моих маховых сажени, — просто на них было так много народа, что в глазах начинало рябить от пестрых одеяний. Люди брели куда-то по своим делам, останавливались на перекрестках, где непременно журчали небольшие фонтанчики, возле которых собирались большие толпы. Некоторые жители сидели прямо на земле у заборов и пытались заработать на жизнь всеми доступными способами — от рассказывания различных сказок желающим послушать до банальной торговли. Возле них тоже иногда останавливались люди и альфары… Альфары?
Я не поверил своим глазам и даже протер их кулаком, заметив в толпе темно-рыжие волосы и торчащие из них кончики острых ушей. Нас, эльфов, часто называют ушастыми, а мы обижаемся потому, что уши светлых альфаров по размерам и остроте значительно превосходят наши. И вот сейчас я своими глазами видел обладателя такой пары острых ушей. И более того, знакомого мне обладателя.
— Горо… Горо!
Услышав мой крик, альфар обернулся, и наши глаза встретились. В следующий миг я одним прыжком перескочил через борт колесницы и, не обращая внимания на протестующий вопль господина Хашши, ринулся навстречу оруженосцу. Он в свой черед рванулся ко мне, и я крепко обнял друга.
— Горо, ты жив…
— Милорд!
— Не зови меня милордом, я все потерял. — О Покровители, как же приятно снова говорить на родном наречии! — Как ты тут оказался?
— А вы откуда взялись, хозяин?
Нас с двух сторон окружили «охранники», толкая всех локтями, вперед протиснулись и господин Хашша с Ухарем.
Я выпрямился, продолжая одной рукой прижимать к себе альфара. Горо со своей стороны вцепился в меня.
— Что тут происходит?
— Господин, — я чуть-чуть склонил голову, — простите нас. Встретил старого друга. Был уверен: он погиб много лет назад.
Округлое лицо господина Хашши вдруг расплылось в понимающей ухмылке:
— Старого друга, говоришь? То-то вы вцепились друг в дружку!.. Неужели ты «весельчак»?
Я впервые услышал это слово из уст своего «хозяина» и честно ничего не понял, но Горо, подергав меня за рукав туники, несколькими словами объяснил, в чем дело. Ну да, у нас, эльфов, тоже встречаются экземпляры, вместо девушек предпочитающие иметь дело с мальчиками и юношами. Мы называем таких «ласкунчиками», но за ложное обвинение можно поплатиться. Хорошо, если отделаешься вызовом на поединок, а то ведь бывало и похуже. Но у меня за плечами накопился такой большой опыт потерь и разлук, что я кивнул, не медля ни минуты:
— Да, я…
К моему удивлению, милейший господин Хашша рассмеялся, упер руки в бока.
— Теперь мне понятно, почему ты шарахаешься от девчонок! А я-то, глупец!.. — отсмеявшись, выговорил он. — Ну, боги милостивы. Свиделись — и ладно! Поехали! Нас ждут. Прощайтесь и следуй за мной!
Мы с Горо переглянулись, продолжая держаться друг за друга. Я не мог поверить: только-только встретились — и опять должны расстаться?
— Горо, я…
— Не надо, милорд, я все понимаю…
— Не называй меня милордом. Я теперь… мы теперь равны. Не оставляй меня, Горо!
На плечо альфара опустилась чужая рука.
— Эй, ты, нелюдь! — произнес человек за его спиной. — Пошли!
— Горо? — Я еле поймал дернувшегося альфара за локоть. — Что это?
Мой бывший слуга опустил голову и покраснел до самых кончиков ушей.
— Это… это… простите меня, господин, — прошептал он.
— Кто он? Этот человек? — Я впился взглядом в калимшанина, который пытался увести друга. — Как его зовут? Я могу что-нибудь сделать?
