Амфитеатр был сильно вытянут в длину. Друг напротив друга на широкой стороне находились ложи для гостей, а на узкой были устроены две крытые ложи. В одной своего часа ждали женихи, а в другой — невесты. Охрана — из тех мужчин, которые так и остались в одиночестве, — рассредоточилась внизу, на арене. Они окружили высокий помост, напоминающий пирамиду с усеченным верхом. Слуг было мало, около десятка, так что при желании в амфитеатре можно было найти места, которые не охранялись.
…Они прибыли на место даже раньше всех остальных, когда большая часть зрителей и участников еще ворочались в своих постелях, и сумели найти в развалинах удобное местечко.
— Отсюда прекрасный вид! — Уртх разлегся на камнях, озираясь по сторонам. — И алтарь прекрасно виден!
— Алтарь? — переспросил Брехт.
— Вон та пирамида в центре. Готов спорить на что угодно, она здесь специально для жертвоприношений!
— Это неправда! — горячо заспорила Гайна. — Мы никогда не приносили человеческие жертвы! Мы…
— Вы лишь варили пленников живьем и готовили из них магические эликсиры!.. Брось, девочка! — отмахнулся Уртх. — Я шаман и готов ответить за свои слова!
— Ты не магри!
— Я — гурх! — оскалился орк. — Против этого возражений нет? Ну и отлично! Не мешай смотреть!
— Я тоже хочу! — немедленно заканючила Гайна.
— Посмотришь. Непременно посмотришь, только чуть позже!
Однако произнес он это таким тоном, что девушка испуганно — втянула голову в плечи.
Постепенно амфитеатр стал оживать. Собирались зрители, и при виде того количества драконов, которое заполнило трибуны, Брехт слегка занервничал.
— Ну и как мы будем сражаться с этой толпой? — толкнул он Уртха локтем. — С одним-двумя драконами мы точно справимся, но когда их несколько десятков… Тут даже твоя заложница не поможет!
— Конечно! — вздернула та подбородок. — Не стану помогать!
— Да кто ее спрашивать будет, — отмахнулся старый орк. — А твое волшебное копье? Ты говорил, что тебе обещали его вернуть!
— Точно! — Брехт хлопнул себя по лбу. — Гэхрыст! Он мне задолжал третье желание!.. Эй, где ты там? Отзовись!
Старый шаман только покачал головой — по его мнению, совсем не так следовало разговаривать с богами, ведь даже простых духов иногда приходилось уламывать по нескольку часов. А тут бог!..
Но тот отозвался сразу:
Надумал наконец-то? А то я тут торчу, как не знаю кто…
Ой-ой! — Брехт еле заставил себя быть спокойным. — Можно подумать, у тебя много дел!
Ответом было обиженное молчание.
Ладно, чего у тебя?
Тут толпа драконов собралась в одном месте. — Брехт высунулся из щели, озираясь по сторонам, словно бог мог смотреть его глазами. — Как только мы начнем активные действия, вся эта толпа нас просто-напросто передавит, как тараканов…
Бог гулко захохотал.
Ничего смешного! Вот погибну, и будешь знать…
Да ты… ох-ха-ха-ха!.. только представь… ха-ха-ха!.. Толпа разгневанных домохозяек носится по кухне за одним-единственным тараканом!..
Брехт невольно фыркнул, представив десяток раскрасневшихся, растрепанных теток, размахивающих домашними туфлями и лупящих ими по всему подряд.
А вот таракану не смешно! — все-таки встал он на сторону несправедливо обиженного насекомого.
Поэтому специально для… кхм-кхм… таракана даю формулу. Скажешь в решительный момент. Заклинание одноразовое, действует трое суток минута в минуту, после чего нейтрализуется и применяться повторно может лишь через месяц. Учти!
Что за формула? — напрягся Брехт. В свои магические силы он не верил — кулаком-то оно надежнее будет! — но попытаться стоило.
Рожденный ползать — летать не может! — старательно проговаривая каждое слово, выдал Гэхрыст. — Кстати, формула древняя, но уже прошла испытание. Именно с ее помощью соединенные войска людей, эльфов и орков когда-то разгромили Империю Ма-Гри. За те трое суток, что она действовала… Правда, до этого они потеряли кучу времени на ее поиски и параллельно понесли большие потери и от этого разозлились… Я тогда от пролитой крови ненадолго очнулся от сна и выдал эту формулу одному шаману. Надеялся, что он правильно поймет намек и позволит мне вернуться в мир… Он намека не понял — решил, что сам до всего дошел. Ты, я надеюсь, не такой?
Куда уж нам с нашей грыжей! — проворчал Брехт.
— Ну ты очнулся? — Уртх помахал ладонью у Брехта перед носом. — Готов действовать? А то уже все собрались!
— Готов-готов, — закивал Брехт. — Дай осмотреться!
Он высунул нос из щели, запоминая, кто из магри — людей и драконов — где находится. Уртх тем временем полез за Гайной, чтобы, как обещал, показать ей амфитеатр. Девушка тоже выглянула и вскрикнула от неожиданности:
— Ой, как красиво!.. Все наши уже собрались! Вон, на трибуне!.. Я тоже туда хочу! Пусти, а?
— Отпущу, — кивнул Уртх, — непременно отпущу.
А сам крепче прижал ее к себе, запуская пятерню в декольте. Брехт поморщился и демонстративно отвернулся — так расслабляться перед боем! Но девушке это почему-то понравилось. Она даже вырываться перестала, а когда старый орк разжал руки, разочарованно вздохнула.
Сорка стояла на трибуне рядом с матерью, стараясь не смотреть по сторонам. Она была сбита с толку. По уму, мать должна опять ее запереть, особенно после того, как воровку застукали. Но вместо этого Ведущая всего лишь погрозила дочери пальцем, пообещав «потом поговорить», и сейчас мило улыбалась, готовая к церемонии.
На трибуне, козырьком нависавшей над входом на арену, собрались все пять девушек. Кроме так и не нашедшейся Гайны. Все невесты, с одинаково распущенными волосами, босые, были одеты в национальные платья магри, которые сбрасывались одним движением. Ведь, по обычаю, девушки должны сменить облик, впервые в жизни расправив крылья. Это происходит спонтанно, в это время некогда возиться с пряжками-поясами-застежками. Короткое движение — и в небо взмывает новая драконица.
Сама Ведущая была одета точно так же, разве что ее платье было у горла стянуто ожерельем. Это было так называемое брачное ожерелье, которое жених преподносит своей избраннице уже после полета, торжественно надевая на шею. Именно это и знаменует собой заключение брака. В прежние времена девушка могла отказаться от ожерелья, и тогда брак считался несостоявшимся. Но сейчас, когда магри осталось так мало, невеста обязана была принять этот дар.
Сарла опиралась на копье с наконечником весьма странной формы — им можно было не только колоть, но и рубить, как мечом. Никто не знал, откуда у нее это копье, и лишь Сорка все знала и досадливо морщилась. Именно его — копье Брехта! — несколько часов назад вынула из ее руки мать, застукав воровку с поличным. И притащила это копье сюда, наверное, для того, чтобы позлить дочь, или для своих целей.
