— Был! — отрезал венценосный отец. — Пока твой воспитатель не сбежал от тебя к пиратам! А ведь какой был человек!.. Три войны прошел! Пять лет отсидел… тьфу ты, отработал учителем начальных классов в школе для трудных подростков! А на таком простом деле, как воспитание принца крови, сломался… И в кого ты только такой? — Король поймал взгляд королевы и подавил вздох: — Впрочем, это не вопрос… Но вы-то! — снова встрепенулся он, уже обращаясь к старшим сыновьям. — Клеймон — ребенок, У него детство в одном месте играет, но вы-то!.. Даральд, ты вообще моя надежда и опора! Да я, если хочешь знать, в твои годы…
Из угла послышалось сдавленное хрюканье — там притаился Веймар делль Тирс. Срезанный вторично, король Кейтор исподтишка показал начальнику Тайной Стражи кулак.
— Ладно, проехали, — отмахнулся он. — И что мне с вами делать?
Хрюканье в углу превратилось в покашливание.
— Осмелюсь внести предложение, ваше величество. — На людях лорд делль Тирс соблюдал субординацию. — Отправить принцев в мой департамент… для профилактики…
— Посидеть? — Кейтор изобразил пальцами тюремную решетку. — Или сразу в пыточные?
— Ну, зачем сразу в пыточные? — пожал плечами Веймар, выходя на свет и окидывая принцев таким взглядом, что братья побледнели. — Можно и просто на стажировку. Пусть поприсутствуют на допросах, поездят на «дело», посидят над бумагами… С вами, насколько я помню, этот номер сработал!
— А что? — загорелся Кейтор, с чувством хлопнув старшего сына по плечу. — Продолжим династию, а? А то и сразу в пыточные… Если вы, паршивцы, — он ловко перехватил принца-наследника за ухо, — не скажете мне, кто вас подбил совершить побег из дворца!
Рост у отца и сына был примерно одинаковый, и король просто притянул принца к себе, заглядывая в глаза.
— Вы, папа, — выдохнул старший принц с тем же самым предельно честным выражением лица, какое в прошлом не раз украшало физиономию родителя.
— Не было такого! «Липу» шьешь, начальник… — Опомнившись, Кейтор срезался в третий раз. — То есть я хочу сказать, что ты врешь!
— А вот и нет! — горячо запротестовал старший сын. — Сейлор, покажи!
Обыскать молодое поколение не догадались, и сейчас средний брат полез за пазуху, вытаскивая несколько свернутых в трубочку листов пожелтевшей от времени бумаги, перевязанной ниткой. Кейтор выхватил компромат из рук сына и, порвав нитку, развернул…
— Ни фига себе! — вырвалось у него. — Откуда это у тебя?
— В библиотеке нашли. — Все три принца сгрудились у родителя за плечами, заглядывая в листы.
— Ли, — голос короля дрогнул, — иди посмотри…
Это были старые записи самого Кейтора, которые тот составлял более четверти века назад, когда, переполненный чувствами к принцессе Лиане Кришталльской, решился на отчаянный шаг — в честь любимой девушки поехать и убить дракона. Здесь были все его черновики — вплоть до рисунков, иллюстрирующих, как правильно снимать с отрубленной головы чешую. Почерк у короля не изменился за столько лет, поэтому неудивительно, что принцы сразу узнали руку отца.
Королева Лиана взглянула на записи и прижалась к мужу, положив голову ему на плечо:
— Какой ты… милый…
— Папа, а вы не говорили, что у вас была такая бурная молодость! — решил подольститься к размякшему родителю старший сын.
— Вон вы какие подвиги совершали! — поддакнул средний.
— Настоящий герой! — вякнул младший. — Мы тоже так хотим…
— Эх, дети, дети… — Кейтор действительно размяк, вспоминая молодость, но не настолько, чтобы этим можно было воспользоваться. — Я в ваши годы… Не ездил я ни за каким драконом! Не сложилось! Зато я вместо этого настоящим делом занимался! Преступников ловил, справедливость устанавливал и вообще… если бы не я, вас бы не было!
— Вот мы и хотим продолжить ваше славное дело, — подхватил старший сын. — Вы нам оставили руководство к действию, и мы хотим…
— Вот вам всем! — Кейтор сложил фигуру из трех пальцев и по очереди сунул каждому из сыновей под нос. — Подвигов вам захотелось? Славы? Нечего для этого отправляться на край света! В жизни везде есть место подвигу, для этого не обязательно лезть в пасть дракона!.. Вот что! Веймар, забирай-ка ты Даральда в свой департамент!
— Что, прямо сейчас? — встрепенулся начальник Тайной Стражи.
— А чего тянуть? Приставь его к Карадору — пусть вместе с ним его сородичей разыскивает! А этих, — он поймал взгляд своих охранников и кивнул на младших принцев, — запереть до утра.
— Но папа! — хором завопили отпрыски.
— Я вам не «папа»! Я вам — король! — Кейтор погрозил сыновьям пальцем и удалился под руку с королевой, провожаемый тремя парами умоляющих глаз.
У Брехта были все основания ненавидеть себя. Ведь было же у него дурное предчувствие! Было! И город ему сразу не понравился… И настроение с утра было паршивое… И грог в этой забегаловке был отвратительным! А он вовремя не почуял опасность… Эх, что теперь будет?
Орк сидел в человеческой тюрьме. По его недолгому знакомству с людьми — пришлось ведь оказаться за решеткой в Геронте! — хуже человеческих тюрем были только трущобы, населенные отбросами общества. Но если там еще можно было как-то избежать близкого знакомства с бродягами, нищими и калеками, то здесь деваться от них было некуда.
По счастью или несчастью, как посмотреть, Брехт сидел в одиночной камере. И это, с одной стороны, его радовало: рядом никто не вонял, не потел и не испражнялся, а с другой, его снедало беспокойство за друзей. Не опасался он за Тана, уверенный, что эльф выкрутится. С волшебницей тоже все вроде в порядке — она женщина, так что о ней можно не волноваться. А вот Каспар — магри, и представителя презренной расы могли прибить, а то и казнить: он же был при оружии и кого-то даже ранил, если не убил. Хуже всего, что он ничего не знал о Льоре! Если тот лорд все-таки затребует мальчишку себе… Орк тщетно гнал от себя образ испуганного юноши, прикрученного за руки и за ноги к постели знатного извращенца, и всякий раз чувствовал, как у него чешутся кулаки. Хорошо, что в камере, кроме него, никого нет — иначе он бы прикончил любого просто для того, чтобы дать выход бессильной ярости.
Но пока он ждал, внешне оставаясь бесстрастным и равнодушным. Ждал хотя бы потому, что за несколько дней заключения к нему так никто и не пришел. Лишь дважды в день внизу двери открывалось небольшое окошечко, и внутрь ставили миску с едой и кружку с водой. Длина цепи, на которую посадили орка, позволяла ему спокойно дотянуться до еды. Однообразный суп с кусками крупно порезанных овощей и разваренной до неопределенного состояния крупой был безвкусным, но Брехт заставлял себя есть. Он выйдет отсюда. Для этого ему нужны силы. Только бы узнать, что с остальными и как долго их собираются здесь держать! Никто не держит никого взаперти просто так — всякий раз заключение преследует определенную цель, и рано или поздно ему эту цель сообщат. Вот когда к нему придут, вот тогда и…
