«А ты забавный! — отсмеявшись, сообщил голос. — И ты первый, с кем я разговариваю. Здесь так скучно в одиночестве!»
— Ну так выбирался бы туда, где побольше народа…
«Я не могу!»
— Ну точно, ты — всего-навсего мой бред! Чем же я так провинился перед духами предков, что они…
«Ничем!»
— Что ты этим хочешь сказать? Я вообще-то изгнанник! Я совершил преступление — убил своих сородичей. Причем одного из них в спину… У нас за такое приговаривают к смертной казни! Или ты хочешь сказать, что это…
«Защитить невинных не преступление, а подвиг! — серьезно возразил голос. — И все равно, к какой расе принадлежат преступники. Ты спас женщин и детей…»
— И с тех пор только и делаю, что кого-то спасаю, — проворчал Брехт. — А здесь, правда, нет воды? Я пить очень хочу. И неплохо бы позаботиться о жратве, а то эти сушеные финики уже в рот не лезут! Ты тут типа все знаешь, так посоветуй, где можно раздобыть мяса!
«Только мяса? — В голосе послышалось ехидство. Невидимые губы расплылись в улыбке. — А больше ничего не надо? Золота там, драгоценностей, ценных артефактов?»
— Я есть хочу, — перебил его Брехт. — А какая нам радость от твоих побрякушек, если мы на груде золота загнемся от голода?.. Не хочешь говорить — не говори, я сам найду!
С этими словами он повернулся и решительно направился в проход между домами.
«Ты, я смотрю, меня совсем не испугался!» — после паузы донесся голос.
— А чего тебя бояться? — не оборачиваясь, пожал плечами Брехт. — Разве звук может причинить вред?
«И это говорит тот, кто вырос в горах! Ты разве не знаешь, что громкий звук может вызвать лавину?»
— Ха! — Брехт для проверки врезал талгатом по стволу росшего на углу дерева, и тот легко прошел сквозь него, как сквозь дым. — Так то в горах! А здесь…
«А здесь, если ты обернешься, поймешь…»
Он еще говорил, а Брехт уже разворачивался, поднимая оружие для атаки.
Все пространство улицы занимала какая-то темная масса. Она клубилась, постепенно обретая форму великана с длинными, почти до колен, сильными руками и лысой головой, на которой торчала пара острых ушей. Верхняя часть лица была орочьей, нижняя челюсть явно принадлежала какому-то вымершему монстру — во всяком случае, молодой орк не мог припомнить, чтобы у кого-то из живущих ныне тварей была такая же. Кривые ноги поддерживали массивное туловище с отвислым брюхом. Размер груди… э-э… соответствовал.
«Ну как? Впечатляет?»
— Красав… э-э… — Брехт наклонился, пытаясь заглянуть между ног существа, — красавица!
«Может, сразимся?» — В передних конечностях существа появилось два тесака, которые сильно напоминали национальные орочьи талгаты, отличаясь от них только размерами и кривизной лезвий.
— Ты чё, обалдела? — Брехт крутанул пальцем у виска. — С беременными бабами не дерусь!
«А если вот так?»
Массивное туловище неуловимо изменилось. Лишнее исчезло, зато добавился внушительных размеров орган толщиной примерно с Брехтово бедро.
— М-да, — молодой орк почесал в затылке рукоятью талгата, — сильно тебя в одиночестве-то припекло! Сам… само с собой не пробовало?
«Да ты… ты… — существо некоторое время хватало разинутой пастью воздух, — хам! Ты хоть понимаешь, с кем говоришь?»
— Дай угадаю! С плодом моего воображения?.. Нет? Тогда вторая попытка: мне сильно напекло голову, и мерещится всякая ерунда… Тоже нет? Тогда… погоди-погоди, дай подумать… О, неужели я все-таки сподобился увидеть своего далекого предка? О, пращур… — Он шутливо вскинул руки, делая вид, что готов рухнуть ничком на землю.
«Я — бог! — взвыло существо, потрясая оружием. — Бог! Понимаешь — бог! Имя мне — Орогоро! Мне поклонялись твои предки! Я следил за тем, чтобы не иссякали источники, чтобы не переставали течь реки, чтобы не прекращали зеленеть леса и поля, чтобы было довольно дичи и рыбы, чтобы…»
— Плохо, выходит, следи… следи-ло!
«Да что ты понимаешь-то? — Божество с силой грянуло тесаками о землю и схватилось за лысую голову, явно нашаривая отсутствующие волосы. — Что ты в этом понимаешь? Червяк, сопляк… У меня была сила, пока находились те, кому она была нужна! Пока стояли храмы и в мою честь возносили хвалы, пока было кому возделывать поля и пить воду из моих источников! А теперь ничего этого нет! Нет народа, который вызвал меня из небытия, наделил плотью и душой! Нет тех, кому нужна моя сила!»
— Хорош прибедняться-то! — перебил Орогоро Брехт. — Легенды говорят, что душами тех, кто здесь жил, завладела Тьма. Но Свет одолел Тьму, и мои предки попали в рабство. Почему же ты не уберег… не уберегло их от этого? Жили бы себе и жили… Поклонялись тебе, как прежде…
«А это не моя специализация, — огорошило Брехта Орогоро. — Мне подвластно только плодородие земли!»
— Значит, были и другие боги?
«Конечно! Думаешь, в одиночку просто управлять целым миром?»
— Ну не знаю, — честно пожал плечами Брехт. — Я не пробовал…
«А не хочешь попробовать?»
— Ты совсем того? — Молодой орк снова покрутил пальцем у виска. — Какой из меня бог?
«Как — какой? Верховный!»
Мир вокруг изменился мгновенно. Брехт даже оцепенел от неожиданности. Внезапно он обнаружил себя стоящим на вершине высоченной стройной пирамиды в окружении величественных колонн. Внизу была площадь, заполненная народом. Голова орка закружилась от такой высоты, но он четко видел лица тех, кто стоял внизу. Орки. Могучие, сильные, настоящие повелители этого мира. И они все были послушны его воле и молча ждали его приказов. И не Тьма владела их душами, а Свет.
— Погоди-погоди, — Брехт затряс головой, пытаясь выбросить из нее эти образы и крепче сжимая оружие, словно черпал в нем силу и уверенность. — Я не понял, в чем подстава?
«Ни в чем! — Божество пожало плечами. — Ты видел будущее этого мира. Не желаешь принять активное участие в его осуществлении? Это прошлое нельзя изменить, а будущее еще как можно! Достаточно просто дать свое согласие!»
Высокая пирамида… Храмы и алтари… Стройные колонны непобедимых воинов… Власть, сила и слава…
— Нет, — покачал головой Брехт, — пока ты мне не скажешь всей правды, я ничего делать не буду! Совсем ничего! Давай так: ты — мне, я — тебе!
«Нет, ну что ты будешь делать? — Орогоро воздело очи горе. — Ему предлагают мировое господство, силу, власть и могущество при жизни и обожествление после смерти, а он торгуется, как баба на рынке!»
— Ну знаешь! — фыркнул Брехт. — За такие слова можно и по роже схлопотать! Назвать меня бабой? Само ты ни рыба ни мясо!..
«Я — божество свободного народа, а не тех, кто сперва переметнулся к Тьме, а потом не сумел удержать свободу!»
