— Черт! — вырвалось у него. — Надо же, и еще
рассылает нам письма! Откуда он послал сообщение? — Оглянувшись по
сторонам, Дронго поставил чашку прямо на пол.
— Из Севильи, — ответил Даббс, — только что.
Мы уже предупредили испанскую полицию.
— Откуда? — изумленно переспросил Дронго.
— Из Испании, — подтвердил Даббс. — Мы тоже
сначала не поверили. Но все точно. Именно из Севильи.
— Но это невозможно, — растерянно произнес
Дронго. — Как он мог попасть в Севилью? И почему именно Севилья?
— Не знаю. Но на этот раз он послал сообщение лично. Не
использовал никакого курьера. Это видно по сообщению.
Даббс глянул на Луизу и отвел глаза. Дронго не понравилось,
что американец не рассказывает, о чем говорится в сообщении.
— Где текст? — спросил он.
— У Террачини. Там и комиссар Брюлей.
Дронго бросился обратно в кабинет. Даббс поспешил следом.
Когда они вбежали в кабинет, Дронго обратил внимание на тревожные лица обоих
комиссаров.
— Что? Что он написал?
— Сядь, — предложил Брюлей. — Сейчас мы
пытаемся установить, как он попал за одну ночь в Севилью. На машине доехать не
мог. Остается только самолет. Утренние рейсы. Нужно сравнить данные по прокату
автомобилей и список авиапассажиров на Севилью из Рима. На самый первый рейс.
— Есть еще рейс из Милана, — напомнил
Террачини, — но все равно не так много.
— Почему вы ничего не говорите про сообщение? —
Дронго сел на стул. — Что он написал? Я же вижу по вашим лицам, там что-то
неприятное?
Брюлей и Террачини переглянулись.
— Да, — ответил наконец Брюлей, — там не
очень приятный для тебя текст. Только пообещай, что ты не станешь дергаться. Мы
все равно не согласимся.
— На что вы не согласитесь? — спросил Дронго, уже
догадываясь, что он сейчас услышит.
— У тебя неплохие отношения с Луизой, — проговорил
стоящий за его спиной Даббс.
Иногда людям кажется, что они существуют в пространстве,
огороженном от любопытных взглядов посторонних. Но, очевидно, о его отношениях
с Луизой знали уже многие. Дронго нахмурился.
— Он назначил встречу в Венеции через два дня, —
объяснил Брюлей. — И требует, чтобы с ним на связь вышла офицер полиции
Луиза Фелачи.
— Все-таки сработала наша «реклама», — добавил
Даббс. — Он решил с нею встретиться.
— Нет! — вырвалось у Дронго. — Никогда.
Глава 17
Нужно было услышать такую новость, чтобы понять, как глубоко
они завязли в своей собственной операции. Подставляя Луизу в Риме, рассчитывая,
что преступник заинтересуется столь перспективным офицером полиции, они играли
на своем поле. Но убийца оказался умнее, чем они предполагали. Он не
прельстился столь очевидной «жертвой» и выбрал себе другие — и в Риме, и во
Флоренции. А теперь вот почему-то решил согласиться с предложением Интерпола.
Если он разгадал их игру, то Луизе не просто угрожает смертельная опасность —
она фактически обречена.
Это понимали все участники операции, но все при этом знали и
другое: свидание в Венеции — последний шанс задержать негодяя, не дать ему
возможности удрать. Осознавая сложность стоящей перед ними задачи, все четверо
мужчин, находящихся в кабинете, не торопились высказать свое мнение. Террачини,
потрясенный провалами в Риме и во Флоренции, не сомневался: если преступнику
удастся уйти и в Венеции, то его карьера на этом закончится. А если, не дай
бог, погибнет офицер Фелачи, то его не только отстранят от должности, но и
выгонят с работы. Брюлей молчал, прекрасно сознавая всю степень
ответственности, которую должен взять на себя его итальянский коллега. А
рисковать чужими карьерами и жизнями Дезире Брюлей не умел и не хотел.
Вирджил Даббс считал, что сначала должны высказываться
остальные. Американец был готов послать Луизу на встречу с маньяком,
задействовав для этого все возможные технические средства защиты и наблюдения.
Но он догадывался, какие личные отношения сложились между Дронго и синьоритой
Фелачи, и потому не хотел лишний раз волновать коллегу. Оставался Дронго. А для
него согласиться с предложением маньяка означало не только подвергнуть Луизу
Фелачи невероятному риску. Он закрыл глаза, вспоминая все, что уже было в его
жизни. И Натали, заслонившую его в Венском аэропорту, и Марию, так нелепо
покончившую с собой. Он всегда помнил этих двух женщин, которые были в его
жизни и так быстро из нее ушли. Нет. На его век смертей более чем достаточно.
Он не допустит встречу Луизы с этим хитроумным негодяем. Сердце может не
выдержать такого кошмара.
Но с другой стороны… Открыв глаза, Дронго посмотрел на
сидевших рядом с ним мужчин. С другой стороны, существование этого маньяка
означает постоянную угрозу многим другим женщинам в этом мире, и более того —
конкретно лично их женам, дочерям, подругам близких друзей. Существование этого
недочеловека означает, что по всей Европе, в любой ее точке, в любом городе и
любой деревне никто не сможет жить спокойно. Нет. Так тоже нельзя.
— Мы должны что-то решить, — тяжело проговорил
наконец Брюлей.
— Что вы предлагаете? — спросил Даббс.
— Обсудить предложение убийцы, — ответил
Брюлей. — Но если вас интересует мое мнение, то скажу сразу — я против.
Ему нельзя доверять. Он хочет устроить нам ловушку и снова показать, насколько
он сильнее нас всех.
— А я считаю, что нужно продумать систему защиты и
согласиться на эту встречу, — осторожно заявил Даббс. — Можно стянуть
туда лучшие силы всей Италии, если понадобится вызвать профессионалов из
Интерпола, перекрыть все возможные пути отхода и попытаться взять его живым…
— Во Флоренции мы уже сделали такую попытку, —
напомнил Брюлей. — И чем она закончилась?
Даббс хотел возразить, но не успел. В комнату, не спросив
разрешения, буквально ворвалась Луиза. Она была не просто сердита, но и заметно
волновалась.
— Синьор комиссар, — начала Луиза на итальянском,
обращаясь к Террачини, — от наших сотрудников я узнала, что убийца прислал
новое сообщение. Но мне как офицеру, занимающемуся этим делом уже несколько
дней, никто не сказал об этом. Насколько мне известно, в новом сообщении он
назначает свидание через два дня в Венеции и там фигурирует моя фамилия?
— Сядьте, — недовольно изрек Террачини. —
Сядьте и успокойтесь. Мы еще пока ничего не решили.
— Но речь идет обо мне, — повысила она голос.
— Речь идет об убийце! — сорвался на крик
Террачини. — Речь о маньяке, которому нравятся женщины вашего типа. И я не
могу посылать на встречу с ним молодую женщину…
— Я офицер полиции, — напомнила Луиза.
— …пусть даже офицера полиции, — закончил кричать
Террачини. — И вообще выйдите отсюда!
