– На разведку! – Глаза неугомонного эльфа хищно блеснули. – У нас же Видящая тут скрывается! Она ночью выползет, станет свои козни строить, а тут мы: «Стой! Сдавайся! Руки вверх!» Как тебе идея?
– Не знаю, – честно ответила Тара.
– А по-моему, здорово! Пойдем? Заодно по дворцу пошляемся, на достопримечательности посмотрим…
– Ну уж нет, – Тару передернуло. – Помню я еще прошлое «посмотрим»!
– Да это случайность! И потом – мы же подготовимся. Бутербродов наделаем… Ну, так как? Согласна?
– Согласна, – обреченно кивнула девушка, догадываясь, что согласиться будет проще. Да и любопытно было, если честно, посмотреть, как тут живут… живет…
– Прекрасно! – Карадор плюхнулся обратно в кресло и двумя затяжками докурил сигару. – Тогда дуй на кухню за бутербродами, а я пока подумаю. И писанину свою давай сюда.
Забрав листы, он всерьез углубился в чтение. Тара тихо встала и направилась прочь. Мелькнула мысль сначала выяснить, где тут кухня – а то ведь опять заблудится ненароком…
Внезапно Лаллирель остановилась и улыбнулась. В голове ее созрела отличная идея.
Льору снился кошмар. Он опять был в рабстве, опять горло сдавливает ошейник, и его опять тащат после танцев – согреть постель очередному любителю мальчиков. Но на сей раз все было по-другому – на постели его ждет обнаженная женщина. «Иди ко мне! – произносит она. – Сделай мне приятное – и я помогу тебе!» Юноша пятится – с женщинами он никогда не имел дела, – но вдруг понимает, что не может сопротивляться. Он медленно бредет к постели, и каждый шаг отдается болью. Он плачет, кусая губы, но идет потому, что не идти не может.
«Что же ты? – смеется женщина. – Поторопись! А иначе…»
Она показывает на его ноги. Льор невольно опускает взгляд и видит, что его ступни изрезаны в кровь. Он, оказывается, идет по острым ножам, торчащим из пола.
«Нет! Только не это!»
«Иди ко мне!» – грохочет приказ. Ослушаться невозможно – его тело больше ему не принадлежит. Он плачет, кричит от боли…
И просыпается.
– Очнулся?
Смутно знакомый женский голос ворвался в мозг. Льор разлепил мокрые веки – и вскрикнул от ужаса.
Над ним склонялась она – женщина из его сна. Женщина, которая несколько часов назад высосала у него всю жизненную силу. Видящая волшебница.
– Узна-аал, – протянула она с улыбкой и провела ладонью по его груди. – Узнал хозяйку, маленький раб?
– Я… не раб, – прошептал Льор. – Я…
– Ты – медиум. Твоя участь – быть рабом! – прозвучал жесткий голос. – Странно, почему тебя не обнаружили раньше. Твоя энергия огромна! Ты – бездонный колодец, и даже сейчас стоишь трех-четырех обученных медиумов.
– Я – маг! Адепт Ша. – Собрав силы, юноша приподнялся на локтях.
– Адепт? И у тебя есть учитель?
Юноша вздрогнул. Совсем чуть-чуть, но его болезненно напряженная аура колыхнулась, и это не осталось незамеченным для волшебницы, которая сама же довела ее до такого состояния.
– Стало быть, учитель есть, – констатировала она и погладила оцепеневшего Льора по голове. – И чему же он тебя учит?
Взгляд ее собеседника выражал явное нежелание открывать тайну, но когда это Видящей нужно было разрешение для того, чтобы проникнуть в разум медиума? Технология добычи информации была сходна с той, которой пользовались, чтобы забирать энергию, но отличалась крайней болезненностью для «объекта». Впрочем, волшебниц никогда не интересовали чувства медиумов.
Она бестрепетно проникла в разум юноши. Лишенный большей части энергии – резервуар благодаря усилиям целительницы начал заполняться, но медленно, – Льор пытался сопротивляться, но все его попытки потерпели неудачу. Он застонал от боли, корчась на простынях и кусая губы. Держался, как ни странно, юноша долго. Дочь лорда Лоредара сама вспотела и устала, пробивая его защиту, но в конце концов сломала ее и прочла в воспаленном мозгу все, что ее интересовало.
– Так я и думала. – Она потрепала еле дышащего юношу по щеке. – Маленький извращенец! Тебя надо хорошенько наказать! Ты такой хорошенький, а отдаешь свои ласки мужчинам. Ты знаешь, где находится драур? Позови его! Немедленно!
Только что перенесший магическую пытку, Льор все-таки нашел в себе силы прошептать:
– Нет.
Это порядком удивило волшебницу. Обычно медиумы ломаются гораздо раньше. Любой другой уже ползал бы у ее ног, целовал пальцы и умолял поручить ему опасное и сложное дело. Впрочем, она не так давно уже столкнулась с сопротивлением – Танир ведь ухитрился сбежать, да еще вместе с человеком! Оба они изучали магию… А не в этом ли причина?
Думать над этим сейчас было некогда. Наклонившись, волшебница за волосы развернула голову Льора к себе и впилась в его губы долгим поцелуем.
– Ну вот, – прошептала она, когда вконец обессиленный юноша перестал сопротивляться, – теперь ты понимаешь, кому принадлежишь, маленький медиум?
– Понимаю, – прошептали распухшие губы.
– И ты никому не скажешь об этом, не так ли?
– Нет…
– А если скажешь… посмотри на свои ноги!
Льор послушно приподнялся. От колен до самых кончиков пальцев его ноги опутывала тонкая алая сеть. Невидимая для большинства, она зловеще пульсировала, как скопление живых червей.
– Одно твое слово, один намек – и ты уже никогда не сможешь танцевать! – произнесла волшебница. – Если ты будешь послушным, ты сможешь плясать, сколько душе угодно. Но одна попытка неповиновения – и все будет кончено. Зови его!
Сопротивляться после этого было решительно невозможно. Зажмурившись, Льор мысленно обратился к драуру.
Прислонившись к дверному косяку, он не сводил с нее внимательных глаз.
Леди Фейнирель была оживлена и общительна. Вокруг нее увивались девушки и женщины из ее свиты. Несколько пажей то подносили кому-то из них фрукты и напитки, то спешили куда-то с поручениями. Играла музыка, слышался звонкий смех.
Наместница не замечала молчаливого драура, который шел на голоса и остановился на почтительном расстоянии. Эта женщина одновременно привлекала и настораживала его. Было в ней что-то странное. Он, когда-то изучавший магию Земли, мог с уверенностью сказать – леди Фейнирель не принадлежит этому миру целиком и полностью. Она вся как бы была из другой жизни. Иногда ей вполне удавалось притворяться «обычной» леди, но порой ее инаковость вылезала наружу. В теле эльфийки словно жило другое существо. И странно, что этого до сих пор никто не заметил!
Осторожно, еле-еле, словно пытался снять пылинку с крыла спящей бабочки, он потянулся и попытался дотронуться до ее ауры. Никто бы не заметил прикосновения – если бы он сам этого не пожелал, – но леди Фейнирель внезапно обернулась. Голубые глаза ее сверкнули:
