Теперь оставалось самое страшное – выйти из комнаты. Дверь открылась легко, и юноша практически вывалился в коридор. Прислушался к шуму, доносящемуся издалека, пытаясь понять, в какую сторону нужно идти.
Ну куда ты пойдешь? – снова всплыл в сознании ненавистный голос. – Ты же совершенно беспомощен! Ты ничего не можешь. Вернись и жди меня. Я сейчас приду! Ты понял?
Нет.
Что? Ты в своем уме, маленький раб? Вернись! Это приказ! А не то…
Острая боль пронзила его ступни. Если бы не цеплялся за дверную ручку, Льор упал бы на пол. А так он навалился на косяк, скрипя зубами от боли. Ничего, ничего… это не может продолжаться вечно. Это скоро пройдет. Надо только подождать… еще немного…
Боль действительно схлынула, и он рискнул сделать первый шаг.
Это оказалось не так уж сложно – особенно после того, как он вспомнил эпизод из детства. Льор был из семьи бродячих артистов, и однажды, когда они выступали в замке какого-то лорда, ему пришлось подменить заболевшего артиста. Мальчик прекрасно знал все роли, но был слишком мал ростом, и тогда ему сделали небольшие, примерно в локоть высотой, ходули. Поскольку персонаж был женским, все это скрыли под длинным платьем. Будущий танцор в несколько минут научился передвигаться на них и так блестяще отыграл пьесу, что с тех пор часто исполнял именно эту роль. Давнее воспоминание пришло на помощь, и уже по лестнице юноша спускался довольно уверенно, продолжая цепляться за стену больше для страховки. Он все ждал, что его мучительница обнаружит, что «маленький раб» ей не подчинился, и накажет его. Однако она почему-то медлила. Нарочно терзала его ожиданием, на что-то отвлеклась или просто не в силах причинить ему еще больший вред?
Но все равно было страшно. Так страшно, что, увидев на галерее впереди целого и невредимого драура, Льор не выдержал и закричал. И, оказавшись в его крепких объятиях, еще долго дрожал, как испуганный зверек.
Лаллирель пребывала в шоке. Драур остался в живых! Но этого просто не может быть! Как у него все получилось? Следовало немедленно связаться с отцом. Вдруг он ошибся насчет его искры?
Глава 8
Тара переступила порог большой пиршественной залы и опасливо огляделась по сторонам.
Все было залито огнями, в воздухе порхали магические бабочки, а стены так напоминали переплетенные ветви деревьев, что казалось, будто все происходит в кроне огромного раскидистого дуба. Слышался даже шелест листвы.
Эльфы давно уже собрались, ждали только почетных гостей, каковыми были объявлены приезжие с Аметистового Острова. Мужчины и женщины красовались в сверкающих, переливающихся, струящихся нарядах. Подавляющее большинство было в светлых одеждах – белых, серебристо-серых, светло-голубых, нежно-зеленых, и только она в своей кожаной куртке и сапогах для верховой езды выделялась тут, как черная ворона среди белых. Но делать нечего – торжественный пир был устроен Наместником Фейлинором в честь неожиданной победы над восставшими Преданными. Когорта должна была подвергнуться символическому переформированию – лишь немногие легионеры согласились покинуть ее, отправившись на границу. Остальным предложили на некоторое время уйти в отставку, дабы через несколько дней снова подать прошение о зачислении и вернуться на прежнее место. Ну и предполагалось провести новый набор на место ушедших.
Серьезно стоял вопрос и с новым командиром. Как-то так получилось, что большинство Преданных подчинялись приказам Асатора, но сам рыцарь отказывался от предложенной чести наотрез. Не может Мраморный Столп командовать Серебряными Стрелами – и все тут! Кроме того, командиром Преданных должен был стать член семьи Наместника либо сам Наместник, а Фейлинор боялся такой ответственности. Пока же Преданных распустили по домам – все равно командовать ими было некому. А охрану взял на себя один из легионов Серебряных Стрел – тот, который первым явился во дворец, узнав о нападении.
За спиной послышался тихий девичий шепот. Обернувшись, Тара уставилась на трех юных эльфиек. Заметив взгляд «охотницы», они мигом перестали шептаться и заулыбались. Девушка окинула их нарочито оценивающим взглядом. М-да, надо признать, они красивее ее. И плевать! Она – воительница. А вот эти малышки, если бы прошли через то, что пришлось вынести ей, небось мигом растеряли бы весь свой лоск. Вздернув подбородок, Тара пошла дальше. В конце концов, этот пир устраивался и в ее честь тоже, а девчонки тут только для толпы.
– Вон! Вон она!
– Смотрите!
– Ой, мама! Это – она?
– Она!
– Послушайте, девы, а это не ей Наместник преподнес белый цветок на балу в Ночь Солнцеворота?
– Точно. Это она. Ой, мамочка! Что теперь будет?
– А ничего! Эта дурочка ничего не поняла.
– И все равно, что он в ней нашел?
– И некрасивая к тому же. Ну, что это за цвет волос? Она их вообще хоть раз в жизни мыла?
– Между прочим, если вы еще не заметили, девы, она рыжая.
– И правда! Ты думаешь, она – орчиха?
– Ага! Я нарочно прошла поблизости – от нее так пахнет!
– Ужас! И как ее сюда пустили?
– А я слышала, что она наполовину человек. Все не так страшно…
– «Слышала»! Так тебе темноволосые и скажут правду!
Обычно Фейлинор не прислушивался к шепоту девушек – любимым развлечением юных эльфиек было искать недостатки у соперниц. Что ж, когда ты самый знатный эльф на Острове, молод и не женат, вокруг всегда полно желающих заполучить тебя в полную собственность. Все окружающие Наместника девушки были либо соблазнительно-назойливы, либо цепенели и тупели от радости, что он соизволил обратить на них внимание. Желание встретить свою любовь время от времени заставляло Фейлинора искать общества этих дев, но его останавливало то, что даже случайное прикосновение к кончикам пальцев его собеседницы расценивали как признание в любви. А если бы он с какой-то девушкой поцеловался, его сразу потащили бы под венец.
…Кстати, о поцелуе! Он невольно потрогал пальцами свои губы. Он не удержался и поцеловал Тару, когда понял, что все обошлось. Интересно, как она отнеслась к его порыву?
Обычно ему было все равно, о ком шепчутся девушки, но, услышав упоминание о волосах, невольно встрепенулся – и сразу увидел ее.
Девушка-полукровка остановилась, не дойдя до середины зала, и озиралась по сторонам с таким видом, словно выбирала уголок, куда бы забиться, чтобы оказаться подальше от пристальных взглядов. Наконец нашла и попятилась за колонны-«ветви», туда, где созданная магической иллюзией «листва» была наиболее густой. Заняв позицию, она еще раз огляделась – и внезапно взгляды их встретились. А встретившись, не сразу смогли оторваться.
Тара с самого начала заметила красавца-Наместника. Он восседал на троне, который сделал бы честь и королю. Вернее, королю людей не стыдно было присесть на ступеньки у его подножия. Еще один трон, поменьше, стоявший слева, был пуст. Вокруг лорда Фейлинора вообще никого не было – эдакое пустое пространство, – лишь Асатор маячил где-то позади молчаливой тенью. Придворные бродили по залу, беседовали, чему-то смеялись, а он просто сидел, ожидая, когда можно дать знак к началу трапезы. Десятка три незнатных эльфов и столько же альфаров суетились, заканчивая сервировать столы.
