– Точно? – прищурившись, Карадор запрокинул голову и заорал во все горло: – Нам нужен Льор! Льор нужен нам! Понятно? И поскорее, потому что вот ему, – ладонь шлепнулась на плечо драура, – срочно домой надо! У него там и без того проблемы!
– Замолчи! – Фрозинтар силой усадил неугомонного эльфа на место.
– А чего ты мне рот затыкаешь? Этот лес вон какой большой! Мы по нему в поисках Льора можем бродить до скончания века. Что ему стоит сделать так, чтобы мы в какой-то момент пошли навстречу друг другу? А то ведь у нас может терпение кончиться!
Но терпение кончилось первым у Фрозинтара. Широкая длань драура как бы случайно встретилась с затылком Карадора, и тот рухнул в траву носом вниз.
– Ты его убил? – ахнула Тара.
– Оглушил. – Бывший наемник перевернул эльфа на спину. – Нам не нужны лишние проблемы.
Он оказался прав – Карадор очнулся как раз в тот момент, когда мясо прожарилось и его можно было снимать с вертелов. Они с девушкой честно поделили ужин пополам и только приступили к трапезе, как эхо донесло чей-то голос.
– Кричат! – подскочила «охотница».
– Это опять Лес, – отмахнулся драур.
– Да нет же! – В свое время девушка вдоволь наслушалась таких вот криков на ночных улицах. – Там кто-то зовет на помощь!
– Да кто кого может звать? Говорю вам – это Белый Лес морок наводит. Наверное, он недоволен поведением Карадора и хочет наказать…
– А что я? – завертелся неугомонный эльф. – Чуть что – сразу я. Это вообще ты с ним договаривался – вот ты и разбирайся, кто где кричал.
– Нам нельзя уходить с поляны. И кроме того, я за вас как бы поручился. Ведите себя соответственно. Иначе пострадаем все трое.
Пришлось скрепя сердце остаться на месте. Крик повторился еще несколько раз, в последний раз, прозвучав так громко и отчаянно, что заволновался даже драур. Но больше никаких звуков слышно не было, и все уверились, что это и впрямь милые «шутки» живого Портала.
Вечер спустился тихий и торжественный. Занятая едой, Тара не сразу поняла, что что-то не так. А когда огляделась – лишь всплеснула руками от восторга.
В наступающих сумерках древесные стволы постепенно светлели, словно тьма именно из них уходила в воздух. Сначала светлел ствол, потом – самые толстые сучья, потом – ветки поменьше и последними – совсем крошечные и тоненькие побеги вплоть до черенков листьев. Те не изменились ни капли и казались на фоне коры черными.
– С ума сойти! – прошептала девушка.
Кусты и траву изменения в цвете не тронули, и вид открывался великолепный. Густой ночной мрак, серые, похожие на клубы тумана кусты, такие же серые кроны – и связующими нитями между ними белые стволы. Откуда-то вылетели несколько светлячков и закружили в воздухе, исполняя сложный и веселый танец. У ручья запела какая-то ночная птица.
Под это пение Тара незаметно для себя и задремала у костра, свернувшись калачиком и улыбаясь во сне.
Наутро, позавтракав еще одной «подложенной» птицей, они пустились в путь, следуя тропинке, которая опять повела их куда-то через чащу. Фрозинтар по-прежнему шагал впереди, раздвигая руками ветки и время от времени нагибаясь, чтобы не задеть какой-нибудь сучок. Карадор и Тара топали позади. Однообразие пейзажа немного приелось: все идешь и идешь, а кругом все деревья и деревья. И совершенно одинаковые! Поэтому, когда драур внезапно остановился, его спутники среагировали мгновенно:
– Что? Что там?
Вместо ответа Фрозинтар слегка посторонился, давая им обзор, но тут громкий вопль сотряс окрестности, заставив птиц с криками шарахнуться прочь.
Шагах в пяти-шести дальше по тропе, свернувшись калачиком, прямо на голой земле спал Льор. Очнувшись от дикого крика, он встрепенулся, садясь – и тут же рухнул обратно на землю, потому что на него навалились Карадор и Тара, тормоша, теребя и обнимая.
– Льор! Льорище! Живой! Здоровый!
– А? Что? Как? – лепетал юноша. – А как… откуда…
– Ты что удумал, недоделок? – воскликнул Карадор. – Совсем с ума сошел – так от нас убегать? Мы за тобой вторые сутки гоняемся! Устали, проголодались. А он тут – дрыхнет…
– Но я хотел…
– Мало ли что ты хотел! Ты о нас подумал? Мы там волнуемся, переживаем, а он – на травке спит!
– Вы? – Льор вытаращил глаза. – Обо мне беспокоились?
– А то нет? Фрося так весь аж помертвел от досады. Он и так не шибко живой и здоровый, а теперь и вовсе…
– Кхм! – красноречиво высказались за его спиной.
Юноша поднял глаза на маячившего за спиной неугомонного эльфа драура – и побледнел.
– Вы… я… простите… Я подумал, что…
– Что? Что тебе дали ложный адрес нестабильного Портала, а ты, как ребенок, поверил?
– Простите. – Льор опустил голову. Из глаз его закапали крупные слезы.
– Твоя формула была ошибочной.
– Простите, – в третий раз пролепетал рыдающий эльф.
– Простили уж давно, – не выдержал Карадор. – Так что давай, подбирай сопли и делись с Фросей ценной информацией.
– Ты делаешь невозможные вещи, – промолвил драур. – И мне это не нравится.
В четвертый раз попросить прощения юноша не мог – он рыдал в три ручья.
– Да ладно тебе! – Тара решила встать на защиту танцора. – До чего довел парня! Ну не плачь…
– Ага, ты его еще в лобик поцелуй и на коленки усади, как ребенка, – проворчал Фрозинтар.
– А ты ревнуешь? – пакостно захихикал Карадор.
– Льор – мужчина. Он должен уметь сдерживать свои эмоции.
– И зарабатывать на этом кучу комплексов! Я знаю – меня с детства вечно одергивали: «То не говори, это не делай! Так себя не ведут…» Противно!
Драур отмахнулся – переговорить неугомонного эльфа мог только он сам. Если бы захотел. Вместо этого он наклонился к Льору:
– Я видел твою схему. Ты что удумал? Шагнуть в межмирье? Самоубийство – это не решение проблемы. Это – бегство от нее!
– Ничего я не собирался никуда шагать, – вздохнул юноша. – Это та схема, которой я пользовался, когда… В общем, это наши координаты.
Фрозинтар присвистнул:
– Так, как начертил ты, векторы сил в принципе пересекаться не могут. А ты смог их «вытянуть». Не расскажешь, как тебе это удалось?
– Ну, – юноша шмыгнул носом, – сделал вот что…
Он потянулся отломить прутик от куста, чтобы начать чертить на тропинке схему, но был остановлен драуром:
– Нельзя здесь ничего ломать. Это Белый Лес. Слышал о таком?
Судя по суеверному ужасу, перемешанному с восторгом, юный танцор прекрасно знал, с чем столкнула его судьба.
– Тогда вставай и пошли. По дороге расскажешь!
