Резкий ветер родился в вышине — он успел натащить издалека тучи, что громоздились над становищем. Все потемнело, словно в ожидании дождя, но вместо раскатов грома послышался далекий волчий вой.
Он быстро приближался, и вот его уже перекрыл новый звук — глухой рокот потревоженной земли, что катился прямо на людей.
— Табуны! — закричал кто‑то на краю становища.
Лошади шли плотной массой, словно атакуя. Они неслись во весь опор, обезумевшие, неукротимые. В их рядах кое–где виднелись просветы — то в табуны попали быки и вьючные волы. За надвигающейся стеной табуна вставала пыль и раздавался гневный и торжествующий вой охотящейся стаи.
— Чародей! Убить чародея! — послышались крики из толпы, но большинство ринулось спасаться.
Даждь не стал медлить и одним рывком вскочил на ноги. Оттолкнув державших его воинов, он боднул Одореха головой в живот и бросился к Агрику. Охранники уже собирались зарезать отрока, но последовал быстрый удар ногой — и воин с ножом покатился по. земле. Даждь кинулся на Агрика, повалил его, прикрывая своим телом — ив следующий миг над ним пролетел первый жеребец, чудом не зацепив копытом. Рядом кто‑то страшно закричал, падая, но — крик быстро оборвался, и конь, споткнувшись, проскакал по чьему‑то телу.
Спасаясь от обезумевших лошадей, которых не могли остановить даже стрелы, люди бросились врассыпную, но табуном руководил опытный вожак. Два крыла, состоящие сплошь из коней, отделились от основной массы, обходя становище и беря его в кольцо. Середина досталась быкам и волам. Более спокойные, но и более мощные, они шли, круша все, что попадало им на пути. Острые рога разрывали ткань шатров, крепкие копыта топтали упавших, широкие лбы опрокидывали повозки, и дерево трещало под напором их тел.
Первая волна прошла. Теперь люди, лошади, быки и волки метались по разоренному становищу. Где‑то поднимались клубы дыма — загорелся один из шатров. Белые волки преследовали людей и гнали их под копыта лошадей и быков.
Даждь вскинул голову. Кругом поднималась стена пыли и дыма. Метались люди и звери, всюду валялись тела. На пленников никто не обращал внимания.
Губы Даждя зашевелились — и, повинуясь приказу, к нему выскочил волк. В зубах он держал горящую головню, которую он бросил наземь перед Даждем. Тот мигом повернулся к ней связанными руками.
Головня горела плохо и больше жгла руки, но конские волосы, из которых был сплетен аркан, быстро задымились и затлели. Запахло паленым, а потом аркан резко ослаб.
Освободившись, Даждь бросился к Агрику. Один из их охранников лежал рядом — копытом его ударил о в висок. Вынув нож из руки мертвого кочевника, Даждь разрезал веревку на отроке и несильно кольнул его, приводя в чувство.
— Надо уходить, — приказал он, когда Агрик пришел в себя и захлопал глазами. — Им сейчас не до нас!.. Хорс!
Жеребец отозвался на голос, но Агрик отстранил руку Даждя.
— Погоди пока, — выдохнул он и встал. — Я должен…
— Да куда ты! Тут и без нас…
Но отрок, стиснув нож в кулаке, чуть пошатываясь, устремился в глубь становища.
— Эй! Держи! Держи чародея! — крикнул кто‑то.
Крик подхлестнул Даждя. Он бросился навстречу выскочившему Хорсу, одним прыжком взлетел в седло и погнал коня прочь. Вдогон ему полетел чей‑то крик, свистнула стрела, но золотистого коня окружили белые волки, прокладывая ему дорогу. Всадник вырвался из обезумевшего становища и во весь опор поскакал куда глаза глядят. Позади из. тучи пыли поднимался столб дыма.
Волки завыли. Оглянувшись, Даждь заметил, что к ним присоединился еще один, стремительно догонявший всадника. В зубах он нес Грааль.
— Ай спасибо, ласковый!
Свесившись с седла, Даждь протянул руку. Сделав рывок, как на охоте, волк поравнялся с Хорсом и разжал челюсти. Даждь едва успел подхватить чару и резко выпрямился. Как приятно было снова держать ее в руке! Не тратя времени, он засунул чару за пояс.
— Тарх! — догнал его пронзительный крик.
Даждь обернулся на скаку. Его нагонял, припав к шее невысокой коренастой степной лошадки, Агрик. Конек упрямился, пробовал выказывать норов, но отрок колол его ножом, заставляя слушаться.
Белые волки посторонились, давая возможность лошадям поравняться, и снова заключили их в кольцо. Трое волков скакали впереди, еще четверо по бокам, остальные, числом около десятка, растянулись сзади.
Опасаясь погони, беглецы поскакали прочь. Они приостановились только однажды — Даждь забрал из дупла меч, — и после этого уже не останавливались.
Лошади скакали нос к носу, как на скачках. Всадники чуть не касались стременами друг друга. Припав к гривам, они погоняли лошадей, но те и так летели на пределе сил. Остался и исчез позади лес, растянулась во все стороны степь, потом пошли балки и овраги, поросшие кустарником, и островки мелких рощ. А два всадника в окружении стаи белых волков все мчались куда глаза глядят.
* * *
Они сдержали бег коней много позже — когда выносливый степной конек Агрика стал хрипеть и ронять пену с губ. Лишь малый вес отрока спас коня от запала.
К тому времени день уже подошел к концу. Ветер разогнал облака, раскрасневшееся солнце на треть ушло под землю, и с низин наползли туманы. Смешавшись с ними, большая часть волков отстала, и только трое, вывалив языки, трусили позади всадников.
Лошади широко шагали по высокой росистой траве, сминая ее грудью. Откинувшись в седле, Даждь подставил лицо вечерней прохладе, чувствуя, как отступает напряжение и волной подкатывается усталость. Прикрыв глаза, он мысленным взором обратился назад — но до самого горизонта все было спокойно: погони за ними не было.
Даждь оглянулся на своего спутника. Агрик еле держался в седле, — отчаянно цепляясь за высокую луку и пошатываясь на каждом шагу. Отрока можно было извинить — события последних двух дней способны были выбить из колеи и зрелого мужа.
— Который год тебе? — окликнул Даждь отрока.
Агрик немедленно выпрямился и захлопал глазами.
— Семнадцатый на комоедицы
[3]
пошел, — молвил он виновато.
Даждь ободряюще улыбнулся:
— Устал небось? Отдохни — скоро сыщем подходящее место и заночуем. Погони за нами нет — им не до нас теперь. Дело было знатное. Ты доволен?
— Еще как! — улыбнулся гордо Агрик. — Я отомстил за всех… А Одорех — он мертв!
— Знаю, — кивнул Даждь. — Я видел — его сбила лошадь…
— Нет, — мотнул головой отрок. — Я нашел его там. Он лежал без памяти, и я… — Он показал бурый от крови нож. — Я перерезал ему горло!
В глазах Агрика при этом светился неподдельный восторг и гордость за свершенное, и Даждь, разглядев опасный огонек, покачал головой. Мальчишка пойдет далеко. Что‑то из него вырастет?
