— Разводи костер, — велел Даждь. — Теперь наша очередь. Вымоемся, просохнем — тогда й в путь. А то я словно навечно провонял дымом и пылью.
Агрик, не споря, отправился за хворостом, а Даждь, стянув порты, вошел в воду.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
Прохладная вода приняла его разгоряченное тело. Окунувшись несколько раз подряд с головой, Даждь вынырнул, отфыркиваясь, и встал, нашаривая ногами илистое–дно.
— Благодать! — крикнул он и шлепнул ладонью по воде, зовя Агрика. — Давай сюда!
Отрок склонился над костром. Из‑под его пальцев уже поднимался дымок. Он скосил глаза на витязя, завистливо закусил губу и дунул на язычки что было силы. Воспитывавшийся у извергов в лесной избушке, Агрик мог и под дождем разжечь костер, а потому вскоре жадное пламя уже пожирало сучья и прошлогоднюю листву.
— Я скоро! — крикнул он, расчищая вокруг костра место, чтобы огонь, буде оставят его без догляда, не вздумал сбежать и отправиться бродить по лесу.
Даждь не стал ждать его. Откинувшись на спину,, он взбил воду и» перевернувшись, поплыл к дальнему берегу, широко загребая руками. На середине, где чувствовалось сильное течение, он нырнул, борясь с холодными струями, поднимающимися со дна. Где- то недалеко бил сильный родник. Захотелось нырнуть на глубину, проверить дно у реки — выросший на берегу северного моря, Даждь не боялся воды. Ему случалось купаться и зимой.
Уже у самого дна ему вдруг почудилось неладное. Разом спустилась тьма — будто на поверхности наступила ночь. Одновременно по веяло холодом — над рекой словно пронесся ветер.
По всем приметам день выдался жаркий и солнечный, но безотчетная тревога погнала Даждя на поверхность. Плохо, если пойдет дождь.
Вынырнув, Даждь не сразу поверил своим глазам. Сперва он решил, что разыгралось его воображение, и только обернувшись на противоположный берег, понял — это не обман зрения.
Берега не было. Река текла, лес шумел, клоня кроны набок, но песчаного островка, где сохли их лошади и горел костер, больше не существовало. На десятки саженей вокруг лес был выломан. Нелепо торчали в небо стволы и вывороченные корни, с криками кружили над ними птицы.
Не помня себя Даждь бросился к берегу. Чуть ли не бегом он выскочил на то, что еще недавно было мирным пляжиком, и огляделся.
Судя по всему, сюда упало несколько деревьев из Числа тех, что росли вокруг, прихватив за собой и кустарник. А на них сверху рухнули еще несколько стволов, образовав из листвы и веток настил в несколько слоев.
— Агрик! Хорс! — позвал Даждь. — Ко мне!
Его жеребец не мог так просто погибнуть. Он бы подал какой‑нибудь знак. Но ответом на сей раз было только эхо да скорбные птичьи крики.
Неподалеку из‑под веток пробивался слабый дымок — след костра, который успел развести Агрик незадолго перед несчастьем. Если отрока и лошадей завалило, то они могли быть неподалеку.
— Агрик! — Даждь бросился на колени, лихорадочно разгребая ветки. — Отзовись!
Отбросив толстый сук, он запустил руку внутрь.
— Не там ищеш–шь, — раздалось над ним.
Даждь вскинулся — и застыл.
Свернувшись на обломках деревьев, над ним нависла огромная молочно–белая змея невероятной толщины. Кожа ее, покрытая, как капельками пота, мелкой, похожей на жемчужинки, чешуей, поблескивала нежным матовым светом. Янтарные глаза смотрели с истинно человеческим вниманием — такую не обманешь ложным выпадом, она заранее почует фальшь.
— Что потерял? — не раскрывая рта, прошелестела змея.
Золотистые глаза впились в душу Даждя, силой притягивая его ближе. Он сделал было шаг, но остановился, вскинул руку и быстро начертал оберегающий знак.
— Знаеш–шь, — прошелестела змея удовлетворенно. — Так вот ты какой — чародей, за которым охотится мой братец! Ты и в самом деле могущ–ществен…
Было самое время спросить о лошадях и отроке, но Даждь даже не подумал об этом — он во все глаза смотрел на змею.
— Кто ты? — только и смог вымолвить он. — Что значит все это?
— Это мой лес, — прошелестела змея, покачивая головой. — Я здес–сь госпожа и княгиня, здесь мои законы. Никто не смеет являться сюда безнаказанно — вс–сякий должен заплатить мне за свое пребывание здес–сь… Ты заплатил и можеш–шь идти — я не трону тебя.
— Но я не могу идти так. — Даждь развел руками. — И потом…
— Хочеш–шь остаться? — догадалась змея. — Что ж, соглас–сна. Иди ко мне! Я отнесу тебя в свое жилищ–ще…
— Я так не уйду, — наконец опомнился Даждь. — Ты знаешь, где мой конь и мой друг? Они были здесь…
— Не думай о них, — резко ответила змея. — Пусть они не беспокоят тебя. Их нет…
— Я требую ответа! — Даждь сделал шаг, но голова змеи взлетела на высоту дерева.
— Забудь! — приказала она.
Вместо ответа Даждь бросился на нее.
Толстое тело буквально светилось, притягивая взоры и мысли. Как только руки витязя коснулись ее гладкой кожи, змея неуловимым движением высвободилась и растаяла, скользнув в сплетение поваленных сучьев. Даждь с трудом устоял на ногах.
Янтарные глаза сверкнули гневом. Змея коротко свистнула сквозь сжатые челюсти и нанесла удар.
Ее твердый, как камень, нос врезался в живот Даждя как раз над ребрами. Витязю показалось, что из него вышибли дух. Сила толчка была такова, что он отлетел на несколько шагов. Только обломки кустов, оказавшиеся позади, не дали ему упасть навзничь. Собравшись, он вскочил и пригнулся, готовый к бою.
Голова змеи покачивалась над ним, выбирая место для второго удара. Она нанесла его внезапно — нос врезался в плечо, потом — в бедро, потом — в бок. Но Даждь уже приготовился, став единым комком костей и мускулов, пошатнуть который было не так просто. Приседая, нагибаясь, порой отскакивая и меняя позицию, он не отрываясь следил за противником, выбирая время и место для ответного удара.
Выжидать его заставляло и необычное положение, в котором он оказался. Даждь понаторел в схватках, он мог биться любым оружием с любым противником, но не сейчас, когда под руками нет ничего — подошел бы сапог, ремень, шапка… Но поблизости не было ни одного подходящего предмета. Только разве…
Спасаясь от очередного удара, Даждь метнулся в сторону и с быстротой молнии перекатился на бок, оказавшись возле крошечного клочка песка — остатка заваленного деревьями пляжа. Змея не успела заметить его броска, и это дало витязю преимущество. Пока она разворачивалась, он вскочил и, подпустив ее ближе, швырнул ей в морду пригоршни песка.
Песок не мог причинить вреда глазам змеи, но она приостановилась, когда песчинки ударили ее по носу. А Даждь бросился дальше, обходя змею по урезу воды — единственному ровному месту.
Он не почувствовал броска змеи, но внезапный толчок сбил его с ног.. Даждь растянулся на песке. Змея выросла над ним, подтягивая кольца.
