С этими словами он сделал первый шаг.
Велес не шевельнулся, когда Даждь подошел вплотную. Он не смотрел в его сторону и поднял глаза, только когда Сварожич всадил свой меч в основание одного из столбов, освобождая руки.
Они стояли и смотрели друг на друга. Наконец и Велес тоже отложил свой меч.
— Я помню, — заговорил Даждь, — мы были друзьями, потом ты разрушил нашу дружбу, пожелав моей смерти… Раны, нанесенные тобой, так и не смог никто залечить. — Даждь поднял ладонь со старым шрамом. — Они до сих пор болят, напоминая о тебе. Но сегодня ты явился сюда и… Почему ты пришел?
Щека Велеса дернулась. Он сделал попытку отвести взгляд — и не смог.
Даждь преодолел последний разделяющий их шаг и вдруг горячо обнял Велеса.
— Спасибо, — прошептал он. — Спасибо, брат… Я рад, что ты жив!
Велес вздохнул, словно освобождаясь от тяжести, и ответил на объятье.
— Я тоже, — молвил он.
Они надолго замерли, не в силах разомкнуть рук. Миновало столько зим и лет, столько бурь пролетело над их головами, но вот они встретились — и словно не было долгих двадцати лет. Они снова были старыми друзьями, назваными братьями. И даже шрамы на ладонях Даждя впервые за долгое время перестали ныть.
Вел ее первым разомкнул руки, отступая в тень.
— Ты не должен был прикасаться ко мне, — выдавил он, останавливая шагнувшего к нему Даждя. — Я проклят. Я изгой!
— Ты был мне другом, Велес, — ответил Даждь. — Я все помню — не только зло, но и добро. Когда‑то мы считали друг друга братьями… Я снова обрел брата и рад этому. Верь мне!
— Я верю, — прошептал Велес так тихо, что Даждь еле разобрал его слова. — Мне так этого хочется…
— В конце концов, между нами никогда не было вражды. И еще не поздно начать все сначала…
Падуб осторожно сделал шаг в их сторону.
— Простите меня, — заговорил он, — но вам следует знать еще кое‑что…
Словно очнувшись, Велес заторопился, опять отступая от Даждя:
— Да, нам надо спешить!
— Погоня? — Сварожич рывком выдернул меч из камня и взмахнул им. — Как я мог!..
— Идемте! — вооружившись факелом, Падуб приглашал их за собой. — Огненная река недалеко — версты две–три!
— Мне надо в другую сторону, — остановил его Даждь. — Я не могу уйти без чары. Ты не знаешь, что она означает для меня!
— Я могу и не знать этого, но зато знаю, что Марена это понимает, — ответил пекленец. — Когда мы шли назад, я слышал, что они говорили о чаре и Огненной реке… Идемте, я провожу вас!
Он первым двинулся вперед, направляясь к одному из запасных выходов из Столбового зала. За ним двинулись Агрик и Даждь. Велес немного помедлил, выдерживая расстояние.
На пороге Сварожич приостановился, оглядываясь на пещеру, которая была его тюрьмой и чуть не стала могилой; Она почти вся погрузилась во тьму — только слабо мерцали некоторые сталактиты да блестели обломки его рухнувшей тюрьмы. Все прочее скрывал мрак.
Неожиданно вдалеке ему почудился свет. Несколько еле заметных искорок мелькнуло и погасло, но тревожное чувство, возникшее при виде их, почему‑то вспыхнуло в груди путников, как сухие листья на огне.
Рядом уродливой черной громадой встал Велес. Спиной он загораживал свет факела Падуба, и во тьме блестели только его глаза и кончики рогов. С первого взгляда он понял, что тревожит друга.
— Иди вперед, — приказал он. — Ты спешишь!
Даждь заглянул ему в глаза, но не увидел там ничего, кроме мрака.
Велес загородил собой неширокий ход, оттесняя Даждя вглубь, к пекленцу, и тому не оставалось ничего другого, кроме как подчиниться. Когда Даждь и его молодые спутники отошли на достаточное расстояние, огоньки вспыхнули снова — на сей раз гораздо ближе, в преддверии зала.
* * *
После четвертого поворота они увидели свет.
Мерцающее багровое зарево поднималось впереди откуда‑то снизу. Стало не просто тепло, но даже жарко, или они успели разогреться на бегу? Падуб отбросил ненужный факел — все равно заблудиться теперь было невозможно.
За беглецами снарядили погоню, которая шла по пятам. Марена не могла просто так позволить Даждю выскользнуть из ее рук, а отряд пекленцев, пришедший с Велесом, наверняка не смог управиться с превосходящим по числу противником и, следуя приказу, отступил. Теперь надеждой беглецов были их собственные силы и немного удачи. Пока она им сопутствовала. Вернее, помогал Велес, который отстал уже давно, и только иногда эхо доносило шум его коротких сшибок — это Велес сдерживал погоню.
Стало так жарко, что поневоле хотелось раздеться. Горячий липкий пот струился по лицам и спинам беглецов, нагретый воздух при каждом вздохе обжигал горло, глаза слезились от становящегося все ярче света. Агрик, не привыкший к такой жаре и свету, немного отстал.
Волны тепла поднимались навстречу — Огненная река заранее предупреждала неосторожных, что с нею шутки плохи.
Ход расширился наподобие воронки, открываясь на небольшую террасу, под которой несла свои воды река. Узкая тропка, больше похожая на потек застывшей лавы, бежала от нее вдоль русла. По ней одновременно мог пройти лишь один человек. На том берегу, насколько можно было видеть сквозь вечный пар и туман, дорожка была пошире и уходила куда‑то за поворот, где бесновалось совсем уж невыносимое пламя.
Беглецы невольно остановились, глядя на реку.
Она текла в глубоком русле, прожженном ею самой в камнях. Многочисленные потеки на стенах обрывистых берегов свидетельствовали о том, что Огненная река постепенно вгрызалась все глубже и глубже в камень.
Вода блестела, словно лава, но выглядела как обычная кипящая вода. Над нею постоянно клубился горячий пар с дурным запахом. Вдохнув его, Падуб с непривычки закашлялся, а Агрик просто позеленел и без сил сполз по стене на пол. Даждь покачнулся, опираясь на меч.
Падуб наконец прокашлялся, размазывая по щекам выступившие слезы.
— Остров в той стороне, — прохрипел он, указывая ниже по течению. — Я не знаю, есть ли тут брод…
Его последние слова заглушил топот бегущих ног, и прямо на них налетел Велес. Мокрый как мышь, с налитыми кровью глазами, он раздувающимися ноздрями жадно ловил воздух. Его шумное дыхание перекрывало рев реки, от спины и плеч поднимался пар.
— Брод искать некогда, — выдохнул он. — Нет времени! Ты иди!
— Как? — мотнул головой Даждь на кипящий поток.
Падуб подобрал камешек и бросил его вниз. Не долетев немного, тот вдруг вспыхнул, как уголек, и сгорел.
На Велеса это, казалось, не произвело никакого впечатления. Убрав меч, он спокойно снял с плеча тот сверток, с которым до сих пор не расставался даже под личиной оборотня.
