Ярила не отдавал себе, отчета в том, почему следует за этой женщиной. Он понимал одно, что слишком устал и измучился, слишком часто ему грозили опасности, чтобы продолжать эту непривычную одинокую жизнь. Он знал, что умрет, если и дальше будет один. Он жаждал чьей-то помощи, но одновременно с каждым шагом в нем все больше поднимался страх перед этой женщиной. Он не знал, кто она такая, и не хотел этого знать.
И когда из-за деревьев вынырнула низенькая избушка, вросшая наполовину в землю, и женщина, толкнув коленом дверь, вошла, Ярила остановился на пороге, чувствуя беспричинную тревогу. Изнутри ощутимо пахло человеческим жильем и теплом, от которого он успел отвыкнуть. Он долго топтался на месте, пока Зевона не появилась снова.
Она уже успела скинуть короткую душегрейку с вытертым мехом и надеть фартук из грубой холстины.
— Ну, что же ты? — молвила она и поманила рысенка. — Заходи!
Ярила мялся, не зная, что делать. Если бы он был щенком, он бы поджал хвостик и заскулил, униженно признавая свое поражение, но вместо этого он только прижал уши с кисточками и в четвертый раз жалобно промолвил:
— Мяу!..
Зевона ловко подхватила его на руки, завернув в передник.
— Бедный ты, бедный, — ласково сказала она. — Сколько же ты прошел!.. Но теперь твое путешествие закончилось. Потом я найду способ тебе помочь, и тогда ты мне сам расскажешь, где был и что с тобой случилось!
Последние слова женщины наполнили душу Ярилы настоящим страхом. Хозяйка избушки была уверена, что он ей все расскажет — значит, она чувствовала, кто он такой на самом деле. Но в настоящее время Ярила был так скован усталостью, что не мог сопротивляться.
Он не шевелился, когда она промывала водой Светлого озера его исцарапанные и стертые до крови лапы, заматывая их в чистые тряпицы. Он терпел, когда она его мыла в той же воде, вычесывая из шерсти костяным гребнем колючки и веточки. Он ожил немножко только тогда, когда ему, уставшему от всего этого больше, чем от бесконечных скитаний по лесу, сунули под нос деревянную миску, в которой плескалось свежее молоко. Он жадно принялся пить, не ощущая вкуса и чувствуя только, как силы постепенно возвращаются к нему.
Зевона присела на корточки, глядя, как лесной найденыш, давясь, глотает молоко, и, дождавшись, когда он успокоится, погладила его по загривку.
— Ничего, — сказала она, чуть только Ярила вскинул на нее перемазанную в молоке мордочку, — все будет хорошо!
Ярила прижился в лесной избушке. Немного отдохнув и отъевшись, он принялся завоевывать новое место. Излазив избушку, он обошел весь лес вокруг и целыми днями пропадал в чаще, но всегда прибегал на зов, чтобы проводить Зевону до берега Светлого озера. Он же встречал гостей и сидел подле них, пристально разглядывая.
Именно он первым заметил странного всадника, который двенадцать дней спустя появился неподалеку от избушки.
Зевона только-только спустилась к берегу и наклонилась над водой с ведром. Рысенок, по обыкновению, вертелся поблизости на камнях, играя с собственным хвостом.
Вдруг тишину леса нарушил топот копыт. Прежде чем Зевона выпрямилась, Ярила весь подобрался, прижал уши и зашипел, выгибая спину дугой.
— Кого ты учуял? — с беспокойством окликнула его ведунья.
Ярила не ответил бы, даже если б мог. Несколько дней преследовал его Кощей, и только случай спас беглеца. Но о тонком нюхе оборотней ходили легенды, и мальчик не сомневался, что это явились его враги. Зашипев как раскаленный камень, когда на него плеснут водой, он бросился к Зевоне и спрятался за юбкой.
Ведунья не успела вымолвить ни слова, как всадник выскочил из леса. Осадив коня, женщина в мужской одежде сразу заметила Зевону и направилась к ней.
— Здрава будь, хозяйка! — звучно крикнула она. — Я ищу тут кое-кого — не поможешь ли мне?
Всадница была высока ростом и так прекрасно сложена, что ведунья только открыла рот. Лицо женщины не хранило отпечатков лет — ей равно могло быть и тридцать, и сорок, и меньше. Чуть раскосые зеленые глаза, точеные, но утомленные черты, растрепанная коса… От женщины веяло чем-то неземным, и Зевона невольно подумала — перед нею богиня.
Ведунья поклонилась, прижимая руки к груди.
— Скажи, кого ты ищешь, — молвила она. — Помогу, чем смогу!
— Предсказано было мне, что на берегу Светлого озера я найду своего сына, — сказала женщина, — Ты не видела здесь отрока лет девяти с рыжими волосами? Ярилой звать…
При этом грудной низкий голос женщины умоляюще дрогнул.
— Прости, — Зевона снова поклонилась, — и не гневайся, но, верно, обманули тебя. Я не встречала тут мальчика… Вот разве что…
Она не договорила, заметив, что Жива пристально смотрит на ее юбку. Обернувшись, Зевона увидела рысенка, который вылез на свет и не сводил с гостьи глаз.
— Это не простой рысенок, — принялась объяснять Зевона. — Он прибежал ко мне несколько дней назад, больной и голодный. Я сразу поняла, что он…
Жива медленно спешилась и шагнула вперед. Рысенок, по-прежнему глядя на нее, вылез из-под юбки Зевоны целиком.
— Мииу… — пропищал он жалобно.
— Ярила?!
Завопив, как будто его ошпарили кипятком, рысенок бросился к Живе и запрыгнул ей на руки, мурлыча и ласкаясь. Женщина исступленно гладила его пятнистую шерстку и что-то быстро говорила, глотая вместе со словами слезы радости. Зевона не сводила с них изумленного взора.
Ярила сидел на руках у матери, коготками вцепившись в ее одежду. Он был убежден — теперь, когда она с ним, все его беды кончились.
Зевона поспешила проводить гостью в свою избушку. Жива шла за нею, неся сына на руках и непрестанно утешая его.
— Все будет хорошо, — говорила она. — Я с тобой!
Но снова острый слух рыси не подвел Ярилу. Они не дошли до избушки десятка шагов, когда он уловил вдалеке новые звуки — перестук копыт нескольких лошадей и — самое страшное! — завывания идущих по следу оборотней. Наверняка они шли к озеру по следам Живы.
Рысенок завозился, отбиваясь лапами и стараясь вырваться. Зевона с удивлением смотрела на найденыша:
— Что это с ним?
Но Жива уже догадалась:
— Кто-то еще скачет!
Бегом женщины добрались до избушки и закрыли за собой двери, заложив их изнутри поленом. И вовремя — в тот же миг из леса выскочили конники.
Они и правда шли за Живой, потому что только на миг придержали коней у озера и сразу направились вверх по склону. Несколько оборотней шли впереди, ведя коней в поводу и высматривая следы, а за ними ехал на поджарой пекленской лошади высокий худощавый человек с длинными белыми волосами.
Забравшись матери на плечо, Ярила зашипел при виде его и вздыбил шерсть на спине.
— Это он? — спросила у него Жива. Рысенок только шипел и плевался.
