— Я не могу больше, — простонала она. — Я хочу домой. Отпусти меня!
— Если ты тоскуешь о сыновьях, — начал было Велес, — то я…
— Нет! — Дива выпрямилась. — Я хочу к Перуну. Я и так запятнала себя. Я должна вернуться сама, иначе всем будет хуже — ему, тебе, детям. Отпусти меня, если я и вправду что-нибудь для тебя значу. Пойми, это мой долг. Что бы ни случилось, мы никогда не будем вместе. Перун мой муж, он не отпустит меня, но даже если он и согласится, я сама не уйду от отца своих детей.
— Это мои дети, — напомнил Велес.
— Не все! Ты совершил преступление, зачав их, но ты совершаешь новое, разлучая меня с теми, кого я люблю…
— Меня ты никогда не полюбишь, — мрачнея, перебил Велес.
— Пойми, ты не такой, как все! Ты хочешь слишком многого и пойдешь на все, лишь бы получить свое… Тебя, наверное, сможет полюбить какая-нибудь женщина, та, которая ждет тебя, единственного, но мое сердце занято. И я не верю, что ты любил меня когда-нибудь…
— Дива!
— Да, — женщина освободилась от его объятий, села на постели, отвернувшись, — ты не такой, как все. Всю жизнь ты чувствовал это и хотел, чтобы различие исчезло. Многие смотрели на тебя как на ошибку природы, в том числе и женщины, которых ты знал до меня. Две-три неудачи — и ты озлобился на них и на всех женщин в мире. А тут подвернулась я. И ты не мог упустить такого случая.
— Ты не права, — Велес с трудом сдерживался.
— Уверен?.. Хоть раз в жизни посмотри правде в глаза! Вспомни, я же не предавала тебя, не давала тебе надежды. Ты был мне всего лишь другом, братом, но не более!.. Я тебя не виню — ты не был избалован вниманием женщин и мою дружбу принял за любовь. Желаемое ты принял за действительное. Может, это и хорошо — твоя сила, твой пыл — но это не для меня. Где-то на земле есть та, что назначена тебе — твоя единственная, она все поймет, все примет, все простит…
— Будто это правда, — прошептал Велес дрогнувшим голосом.
Дива круто обернулась к нему, заглядывая в его потемневшие глаза.
— Она твоя судьба, — воскликнула она, — а значит, вы обязательно встретитесь! А я должна идти навстречу своей судьбе… Может, там меня ждет гибель, но это мой путь. Никто не должен мешать кому бы то ни было сделать выбор, пусть ошибочный, но свой! Ищи свою судьбу, а меня… отпусти. Так будет лучше…
Велес взял женщину за плечи. Дива отвела взгляд, обнимая округлившийся живот.
— О, если бы твои слова были правдой, — прошептал изгнанник и замолчал.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
Несколько дней Велес не разговаривал с Дивой, с головой уйдя в свои мысли, но в день, когда выпал первый снег, он откуда-то привел коня и коротко кивнул пленнице: «Собирайся!»
Дива не осмелилась перечить — взгляд Велеса был такой мрачный, словно он готовился умереть. Оказавшись в его объятьях на луке седла, она зажмурила глаза, вверяясь судьбе.
Конь понесся через чащу, вламывался в кусты, прыгал по камням, как горный баран. Каждую минуту Дива ждала, что он споткнется и все трое упадут в пропасть или в ледяную воду горной реки. Но все окончилось благополучно, и Дива не поверила собственным глазам, когда вокруг вдруг замелькали знакомые места, а потом с вершины сопки ей открылся каменистый утес над морем, на котором высился замок патриарха Сварга.
Велес на миг сдержал коня, давая Диве возможность осмотреться.
— Узнаешь? — спросил он. Дива только кивнула.
— Последняя просьба. — Велес посмотрел в сторону замка. — Ты позволишь мне увидеть их?.. Когда-нибудь, при случае… один раз…
Дива обернулась на своего похитителя, не веря своим ушам.
— О Велес, — только и смогла вымолвить она, — какой ты добрый…
* * *
Сторожа на стенах не поверили своим глазам, когда узнали подъезжающего всадника и его спутницу. Вообще-то Велеса многие из них не знали точно и потому не думали, что он решился появиться здесь в открытую, да еще вместе со своей жертвой. Поэтому перед всадником сразу же открыли ворота, позволив беспрепятственно въехать в замок, и только гонец поспешил оповестить Перуна о возвращении его жены.
Сварожич явился этой ночью перед самой полуночью, залетев ненадолго — вызнать, не объявились ли следы похитителя и его жертвы. С рассветом он хотел возобновить поиски и сейчас собирался в дорогу. Услышав, что рогатый всадник, очень похожий на Велеса, привез Диву, он выскочил во двор.
Это действительно было так. Сторожа топтались у распахнутых ворот, отовсюду выглядывали жители замка, Ящер с гребня стены внимательно разглядывал гостей, а по опустевшему двору не спеша ехал Велес, бережно придерживая Диву. Он с любопытством осматривал замок, который при свете дня последний раз видел, много лет назад. Ящер, разлегшийся на стене и сверкающий оттуда глазами, вызвал его интерес. Несколько секунд огромный зверь и изгнанник пристально смотрели друг другу в глаза. Потом Ящер отвлекся, заметив что-то позади гостя, и Велес обернулся.
На крыльце замер Перун. Он был уже готов для дальней дороги — в доспехах, при полном вооружении. Вытаращив глаза, Перун смотрел на старого врага, но его удивление уступило место ярости, когда он увидел Диву.
Встретившись взглядом с полыхавшими ненавистью глазами Перуна, Велес ничуть не смутился. Одним прыжком он спешился и осторожно помог сойти женщине, поддерживая ее.
Перун покачнулся, опираясь на копье. Перед глазами у него все поплыло, когда он увидел, что идущая к нему женщина беременна. Опираясь на руку Велеса, Дива свободной рукой оберегала начавшее расти чрево. Она смотрела прямо в глаза Перуну, лицо ее с каждым шагом светлело, и Сварожича понемногу начало трясти от бешенства. При одной мысли о том, что невесть сколько человек увидят эту встречу, у него помутилось в сознании, и он не разобрал, что сказал Велес.
Тот с первого взгляда догадался, о чем думал Сварожич, и, остановившись, отступил от женщины.
— Не кори своей жены, Перун Сварожич, — молвил он, — она была верна тебе. Коли хочешь мести — меня одного карай! Люблю я ее и не хочу, чтоб ей было причинено зло. Гордись своей женой, я же от нее отрекаюсь и до конца жизни больше не посмотрю на нее…
Дива ахнула и оглянулась на него. Перун же, расслышавший только последние слова Велеса, вздрогнул, приходя в себя, и окинул пару тяжелым взглядом, задержавшись на фигуре Дивы.
— Никак, опять тяжела? — подал он голос. Дива опустила глаза, прикрывая руками чрево.
— Уже четыре месяца, — шепотом ответила она. — Пятый…
— С привеском вернул! — воскликнул Перун. — Потешился — и в сторону! Ты — муж, ты и корми, а я чист! Так, что ль?
Поудобнее перехватив копье, он бросился с крыльца на Велеса.
— Да ты что! — Дива метнулась к мужу. — Твое это дитя! Твое!
— Пошла прочь, потаскуха! — Не останавливаясь, Перун оттолкнул жену так, что она едва не упала. — Чем ты ее прельстил, урод?
