Уговаривать меня долго
Наташке не пришлось, я согласилась почти мгновенно и чуть не выхватила из ее
замерших рук спасительный билет. Нужно было отвлечься, отдохнуть, поразмыслить
о случившемся, подумать… И я с радостью схватилась за такую возможность.
Кто же знал, что
предмет моих фантазий, мой самый злой кошмар явится по мою душу и сюда!?
А я-то, наивная,
полагала, что смогу скрыться от него… Действительно, - наивная.
Он подошел совсем
незаметно, словно хищник, крадущийся к своей добыче медленными, вымеренными.
точными движениями. Я даже не заметила его приближения.
А если бы заметила,
если бы увидела… только бы меня и видели на этой выставке!!
Но я, ни о чем не
подозревая, стояла около картины известного художника и рассматривала полотно,
думая, конечно же, не о том, как оно восхитительно, а о том, о ком думать себе
запрещала на протяжении уже нескольких сумасшедших дней
- Прекрасная работа, - прозвучал
совсем близко от меня его голос – Тебе так не кажется?
Мне показалось, что в
одно мгновение мир пошатнулся, готовый вот-вот рухнуть.
С огромным трудом я
заставила себя дышать ровнее, воздуха вдруг стало очень мало, он сузился до
размеров очень маленьких, почти ничтожных, превращая душное и раскаленное
воздушное пространство в вакуум. Пронизывая меня насквозь тысячами иголочек,
пульс забился в запястья, дурманя и опьяняя.
Узнала этот голос,
вздрогнула всем телом, ощутила, как задрожало сердце в груди, побеспокоенное и
взволнованное, как огненная волна поднялась внутри, сметая все на своем пути,
уступая место лишь непонятному, неконтролируемому, упрямому и неподвластному
голосу разума желанию…
Я сильно сжала руки в
кулаки, плотно сомкнула губы и, слушая грохот сердца, отдававшийся в ушах
звучными ударами гонга, заставила себя обернуться к Абрамову. Медленно, очень
медленно. Казалось, что, если я сделаю хотя бы одно лишне движение, земля под
моими ногами уплывет в небытие, а я останусь стоять на краю пропасти, готовая
пасть вниз.
А предмет моего
необъяснимого состояния стоял и как ни в чем не бывало смотрел на картину,
делая вид, что внимательно изучает ее.
- Вы думаете? – проговорила я
слипшимися от нервозности губами
Взгляд мгновенно
переметнулся на меня, пристальный, изучающий.
- Ты опять?.. – недовольно
пробормотал он, намекая на мое обращение к нему
- Никогда бы не подумала, что вы
интересуетесь живописью, - не обращая внимания на его слова, выдавила я из
себя, желая поскорее оказаться в любом другом месте, желательно, где-нибудь на
краю вселенной, там, где ОН меня не найдет
- Ты многого обо мне не знаешь, -
с каким-то двойным смыслом проговорил Абрамов и заглянул мне в глаза – Хочешь
узнать? – гортанно поинтересовался он, наклоняясь ко мне
- Нет, - прошептала я одними
губами, делая усилие, чтобы отступить назад
Светлые брови
вопросительно, изумленно приподнялись вверх.
- Какая упрямая девочка, -
насмешливо поцокал он языком, не отводя от меня взгляда, наклоняясь еще ниже,
нависая надо мной, почти касаясь губами моего лица – Придется отучать тебя быть
такой упрямой…
Миллионы, миллиарды
искр вспыхнули во мне ярким пламенем, разжигая тот неведомый огонь, что
разгорался каждый раз, как только я видела Абрамова, находилась в его
присутствии, говорила с ним… Или когда он касался меня… Как тогда, как сейчас…
И снова – пламя,
пронзившее стрелой желания, и снова костер внутри моего существа, и снова гул в
ушах оглушает, и снова перед глазами лишь его лицо… Так близко, так обжигающе,
так соблазняющее…
Как мне удалось
отстраниться от него, выскользнуть из кольца его объятий, сжимающих меня крепко
и горячо, освободиться от притягательного и магнетического взгляда,
направленного, казалось, в саму сущность меня, я не поняла и потом.
Осознавала лишь то,
что мне необходимо уйти. Сейчас, немедленно… Пока еще не поздно.
Задыхаюсь от горячего,
обжигающего легкие спертого воздуха, наполненного ароматами его тела, его
желания, его стремления, его порока… Оглушенная биение собственного сердца,
барабанившего в груди так сильно, словно убегавшего от невидимого, опасного
преследователя… Ослепленная яркой вспышкой собственного желания, пронзившего
насквозь мое тело и душу…
Но как бы мне не
удалось убежать тогда, я все равно должна была проиграть…
В третий раз, когда
нам суждено было встретиться, Абрамов банально приехал к нам домой.
Хотел встретиться со
мной, конечно же, но я упрямо отказалась выйти из комнаты. И как меня ни
уговаривали родители, как ни дразнила трусихой Камилла, я все равно так и не
спустилась вниз.
А он, запершись с
отцом в кабинете, очень долго о чем-то с ним разговаривал.
Когда он уезжал, я не
сдержалась и все же выскользнула из комнаты. Какая же идиотка!! Покажите мне
еще одну такую же!! Не успела я спуститься вниз, как уже в нерешительности
застыла на лестнице, встретившись с пронизывающими голубыми глазами человека,
которого никогда в своей жизни видеть не хотела, встречи с которым хотела
избежать, с насмешливыми и, казалось, все понимающими глазами Игоря Абрамова.
Чтобы хотя бы себе не казаться жалкой трусихой, я гордо вскинула подбородок,
больше себе, чем ему, доказывая, что не боюсь, и что ему не испугать меня своим
присутствием и не заставить поверить его благим намерениям.
- Уже уходите? – пронзила его
холодным взглядом – Какая жалость, - саркастически протянула я
Чего я ожидала от
него?.. Чего угодно, но только не того, что я от него услышала.
Этот нахал улыбнулся
мне плотоядной улыбкой, пробежался взглядом по фигуре и сказал лишь одно:
- Уже скоро, - мои щеки залились
румянцем – Ведь правда, моя дорогая?..
С этими словами,
послав мне последний уничтожающий взгляд, он стремительно повернулся спиной и
вышел, оставив меня наедине со своими мыслями, гадать, что же он имел ввиду.
За все то время, что
прошло с последней нашей «нормальной» встречи прошла почти неделя.
И все это время
Абрамов так или иначе добивался новых встреч со мной.
Приезжал к работе или
же посылал вместо себя водителя. Приходил домой, встречая чуть ли не у порога.
Караулил около станции метро, предлагая подвезти. Находил иные возможности
встречи…
Но все его попытки
«нормально» поговорить заканчивались моим полным и решительным отказом о
чем-либо с ним разговаривать.
О причинах подобного
своего поведения я могла признаться лишь себе.
Я боялась его.
Он был… странным, и я
его совершенно не понимала. И это меня пугало.
