– Да, пожалуй, так можно сказать, – ответила девушка с легкой улыбкой. – Моя мама умерла вскоре после моего рождения, а для отца я была нежеланным ребенком. Он хотел, чтобы родился сын. Меня до одиннадцати лет воспитывала бабушка, у которой был дом в Лионе, но вскоре я потеряла и ее. Потом жила в фамильном замке с отцом и мачехой, хотя больше времени проводила в частной школе. Тогда я очень сблизилась с отцом, как будто между нами и не было той пропасти, которая образовалась после смерти мамы. Незадолго до его смерти моя мачеха родила ему сына – последний подарок, который сделала ему судьба.
– Вы прожили счастливые, насыщенные годы. Моя жизнь в отличие от вашей не так богата событиями. С тремя сестрами я вырос в большом доме в самом центре Лондона. К сожалению, мои отношения с отцом складывались довольно трудно. Он был банкиром, уважаемым человеком в лондонском Сити, но с очень консервативными взглядами и образом жизни. Он считал меня вольнодумцем. Не таким он представлял себе своего сына. Мы резко расходились с ним и в вопросе выбора профессии. Я ушел из семьи, а потом изредка виделся только с сестрами и матерью. После ее смерти отец тяжело заболел, и в последний раз мы встретились с ним незадолго до его смерти.
– А с сестрами вы встречаетесь?
Он покачал головой.
– Старшая, Анджела, вышла замуж за шотландца и переехала в Эдинбург, а две другие сестры со своими мужьями живут в Австралии. Отцовский дом продали.
– Как вас всех разбросала жизнь! – с грустью заметила Лизетт. – А у меня только один родственник. Это мой малолетний сводный брат Морис.
Лизетт любила брата. Морис действительно был очаровательным ребенком, хотя полной уверенности в том, что он родной сын ее отца, у нее не было.
– Когда я ушла из дома, он только делал свои первые шаги. А теперь… я никогда больше не увижу его.
– Кто знает? Может быть, когда он вырастет, вы снова встретитесь?
– Я бы очень хотела его увидеть. Будем надеяться на лучшее.
После этого разговора оба почувствовали облегчение, и Лизетт больше не ощущала напряженности в его присутствии. Однако она была уверена, что Даниэль считает ее унылым, неинтересным существом, не способным радоваться жизни. А может, она действительно уже никогда не будет чувствовать ничего, кроме этой нестерпимой боли.
«Волшебный фонарь» докатился и до Руана. Однажды утром, проходя по улице, Лизетт остановилась у витрины книжного магазина, куда любила заглядывать и рассматривать корешки новых книг, поступивших в продажу. Девушка не заметила, что за ней наблюдают изнутри. Неожиданно дверь магазина открылась, и кто-то окликнул ее по имени.
– Лизетт!
Испуганно оглянувшись, она увидела свою школьную подругу – одну из тех подружек невесты, которые должны были присутствовать на ее свадьбе.
– Ивонна! – волнуясь, воскликнула Лизетт. – Что ты здесь делаешь? Разве ты живешь в Руане?
– Конечно, нет! Я обручилась с Клодом и гощу здесь у его родителей. – Она хихикнула. – Они хотели познакомиться со своей будущей невесткой. Мы с Клодом поженимся будущей осенью. Но расскажи о себе! Господи, почему ты тогда так странно исчезла? Мы с Виолеттой и Софи, как договаривались, поехали к вам, а когда вошли в дом… Там такое творилось! Все было вверх дном! – Она быстро оглядела Лизетт. – Нам надо поговорить. Только не здесь. Давай зайдем в кафе напротив.
Ивонна потащила Лизетт через улицу, не переставая болтать. Зайдя внутрь, она заказала кофе и, протянув к подруге руки, выжидающе смотрела на нее.
– Ну, выкладывай все по порядку.
Лизетт не собиралась ей ничего выкладывать. В школе они были хорошими подругами с самого первого дня знакомства, но Ивонна при всех ее достоинствах и благих намерениях не умела хранить тайны.
– Мне нечего рассказывать, – сдержанно ответила Лизетт. – Я просто решила не выходить замуж за Филиппа.
– Но почему ты не сказала ему об этом сама? Он был страшно расстроен!
– Расстроен или взбешен? – сухо спросила Лизетт.
– То и другое, разумеется. А что он должен был чувствовать? А твоя мачеха… – Не найдя нужных слов, Ивонна просто махнула рукой.
– Могу себе представить. Она была вне себя от ярости, да?
– Да, именно так. Я еще никогда не видела ее такой разъяренной.
Ивонна слегка отодвинулась назад, когда официант принес кофейник с чашками, а потом снова наклонилась к Лизетт.
– Изабель умоляла нас все держать в тайне. Если ты не найдешься в течение суток, сказала она, тогда она объявит, что свадьба не состоится.
– Я думала, что она сообщит о моей болезни, чтобы отсрочить свадьбу, пока я не появлюсь.
– Она не хотела рисковать. А вдруг тебя кто-то видел или знал, куда ты сбежала? Мы с Софи и Виолеттой пришли к выводу, что к вечеру она и Филипп, кажется, догадались о причине твоего исчезновения. Лизетт, ведь вы были так влюблены друг в друга. Я уверена, что ты никогда бы не сбежала от Филиппа, если бы не произошло что-то из ряда вон выходящее. – Ивонна сгорала от любопытства. – Умоляю, скажи! Почему ты все-таки так поступила?
– Я тебе назвала причину. Это было мгновенное решение. Это все, что я могу тебе сказать.
Ивонна была разочарована.
– Извини меня, но ты совершила глупость. Мне кажется, ты чего-то боишься. А теперь я должна тебе кое-что сообщить. Мадам Декур заявила во всеуслышание, что больше никогда не примет тебя в доме. Эти двери для тебя навсегда закрыты. Но, если ты повинишься, возможно…
Лизетт перебила ее, решительно покачав головой.
– Я не собираюсь туда возвращаться. Никогда. Я начала новую жизнь и в скором времени собираюсь приобрести собственный небольшой домик, а когда вступлю в наследство, то поселюсь в доме бабушки в Лионе. Это будет через три года, а пока я вполне обеспечена, чтобы заняться своей карьерой.
Ивонну восхищала решимость подруги и, одновременно, раздражало ее упрямство.
– Ну что же, придется довольствоваться твоим объяснением. Но я уверена, что человек, которого ты отвергла, любит тебя, и всегда будет любить.
– Ты так думаешь? Правда?
– Да, я так думаю, – твердо сказала Ивонна.
Она окинула Лизетт критическим взглядом с ног до головы – от ее дешевой соломенной шляпки до простенького ситцевого платья.
– Судя по твоему наряду, ты находишься, мягко говоря, в затруднительном положении, как бы ты ни пыталась меня убедить, что у тебя все хорошо. Если хочешь, я одолжу тебе немного денег. – Она собралась открыть сумочку, но Лизетт ее остановила.
– Нет, Ивонна. Я ни в чем не нуждаюсь. Отец оставил мне наследство, которого хватит до конца моих дней. А одета я так, чтобы не привлекать внимание. Я знаю, что моя мачеха обязательно наймет частных сыщиков, чтобы выследить меня.
