Взяв новоявленного маршала за локоть, Сварог увел его в зал.
Пятеро кавалеристов, определенно не знавшие его в лицо, и внимания не обратили,
как и лакеи, впрочем.
– Не подумайте, ваше величество, – заторопился
Гарайла. – Я на дворцовую поварню не посягал. Дал вестовым денег, сколько
было в карманах, они поскакали в ближайшую лавку, навалили в мешок чего
подешевле и побольше, пару бочоночков навьючили…
Сварог присмотрелся к нему – маршал был почти что трезв. Он
забрал у Гарайлы полный ковшик, осушил до дна, облегченно вздохнул, мотнул
головой, на несколько минут прогоняя дела и заботы. Подумав, предложил:
– Маршал, спойте что-нибудь лирическое…
Гарайла с превеликим удовольствием затянул, не мешкая:
Уже молчит в полях война
Который год.
И все же ждет его она,
И все же ждет.
Бог знает, кто ему она,
Наверное, жена…
Ах, сколько там дорог-путей,
В чужой стране!
Ах, сколько было злых людей
На той войне!
А в это время ждут вестей,
Наверное, вдвойне…
Он выводил куплеты самозабвенно и невероятно фальшиво, даже
привыкшие к любым чудачествам господ вышколенные лакеи морщились украдкой,
когда им казалось, что никто на них сейчас не смотрит. Однако Сварог, на пару
минут отмякнув душой, с блаженным выражением лица слушал тот стон, что у
Гарайлы звался песней.
Она рукой слезу утрет,
Она права.
Бранить за поздний твой приход —
Ее права.
…Но наверху над ним растет
Наверное, трава…
Черный Князь замолчал, от избытка чувств смахнув со щеки
несуществующую слезу. Растроганно морщась, поведал:
– Вы бы слышали, ваше величество, как я пою «Последнего
знаменосца»… Все говорят, эта баллада мне особенно удается… Прикажете
исполнить?
– Увы, маршал, некогда, – сказал Сварог, решив, что
отведенное для отдыха и потехи время миновало. – Нас с вами зовут
неотложные государственные дела. Только что великий герцог Харланский с
соблюдением всех формальностей передал свое государство под мою твердую руку…
У нас есть на харланской границе кавалерийские полки?
– До черта, ваше величество! – не задумываясь, ответил
Гарайла. – Два гвардейских и три конных легиона, а еще можно в три дня
подтянуть конных егерей… И какая-то пехота под ногами как всегда путается,
куда ж без нее…
– Мне говорили, что у вас есть планы войны с любой таларской
державой…
– Не без этого, – гордо заверил Гарайла. – Я в
свое время и для Сильваны чертил кое-какие карты… Тамошние Великие Степи
идеально приспособлены для действий конницы. Вот только попасть туда весьма
затруднительно…
– Ну, в настоящий момент не будем уноситься мыслями в
недосягаемые дали, – сказал Сварог. – Я вам поручаю занять Харлан и
привести его к покорности. Будет, конечно, участвовать и военный флот… но вам
придется выполнять самую срочную и важную задачу. Пустите конницу вдоль
побережья, чтобы захлопнуть мышеловку с моря. За ямурлакскую границу не
беспокойтесь, ее закроют ронерские полки, а ваша цель – побережье. Там, в
Харлане, есть кое-какой народец, который ни за что не должен сбежать. Понятно?
– Разрешите выполнять? – спросил Гарайла браво и,
дождавшись кивка Сварога, кинулся в прихожую, что было мочи заорал стоявшим
вокруг столика с бочонком: – Ну-ка, живо, выпили, что держим, – и на
коней, господа мои, на коней! Его величество зовет нас в бой, а потому –
шевелись, копытники, шевелись!
Пять чарок одновременно взлетели донышками к потолку – и
Сварог уже не сомневался, что кавалерия державы в его руках, а это кое-что да
значило…
Глава 24
Самая короткая, но отнюдь не последняя
На втором этаже королевского дворца, в кабинете, наконец-то
принявшем вид средоточия серьезных дел и важных бумаг, сидел его величество
король. По имени, естественно, Сварог, согласно порядковому номеру – Первый.
Чем черт не шутит, когда-нибудь мог появиться и Второй…
Бывают все-таки в жизни светлые моменты. События последней
недели пока что не давали поводов для огорчений, а вот успехов случилось
предостаточно.
Никакого такого независимого и самобытного Великого
герцогства Харланского на политической карте континента более не имелось.
Кентавр Кривоногий вломился туда, как кабан в камыши, двумя потоками конницы –
один хлынул вдоль побережья, флажковой азбукой и фонарями переговариваясь с
идущими в том же направлении эскадрами, второй, то рассыпаясь растопыренными
пальцами, то вновь собираясь ударными клиньями, пошел на столицу, попутно
выясняя политическое лицо и лояльность местных баронов и в случае необходимости
меняя первое самыми радикальными средствами, а вторую усиливая теми же
методами. Два полка гвардейской конницы, замешанные в заговоре и сдуру
выступившие наперерез, Гарайла остановил на левом берегу Аки, опрокинул, загнал
в пойму и разбил вдребезги в жестокой двухчасовой рубке. После чего армия под
ногами Черного Князя уже не путалась, благоразумно сложив оружие. Столицу
заняла ронерская морская пехота, после чего открытое сопротивление как-то само
по себе прекратилось. Ну, а вслед за лихой кавалерией степенно и неторопливо
вошла пехота – в сопровождении изрядного числа полицейских агентов и людей из
Багряной Палаты.
Практически одновременно, вот совпадение, вот сюрприз, в
столице Балонга Магере произошли прискорбные беспорядки. Часть тамошних
титулованных обывателей (в том числе два Патриция Круглой Башни),
возмутившись против прежнего руководства, объявила о его низложении ввиду
неумелого ведения дел, финансовых злоупотреблений и политических промахов,
способных опять-таки привести к громадным убыткам. Немногочисленная армия,
никогда не воевавшая с внешним супостатом и служившая лишь для поддержания
внутреннего порядка, также оказалась расколотой, и на улицах столицы закипели
схватки.
Началось все это ранним утром, а к полудню в события
решительно вмешались войска, принадлежавшие к нескольким государствам, но
выступавшие под знаменем хелльстадского короля. Чтобы восстановить порядок и
пресечь ненужное кровопролитие, они высадились с военных кораблей, которых
почему-то оказалось очень уж много в гавани. На рейде палили холостыми зарядами
фрегаты и корветы, в заливе Даглати и по берегам всех четырех рукавов Итела
высаживалась морская пехота, повсюду распространяли отпечатанный огромным
тиражом манифест, сочиненный герцогом Лемаром, но подписанный, понятное дело,
Сварогом. Как всегда в таких случаях бывает, вынужденный наводить порядок
король скорбел о напрасных жертвах и обещал нешуточное процветание вкупе с
защитой старинных вольностей. Вышедшие из подполья агенты Интагара и графа
Рагана дирижировали этой умело налаженной суматохой.
