После долгого молчания Сварог спросил:
– Значит, всякий раз проколы были связаны с… летательными
аппаратами?
– Не только. В две тысячи третьем один из наших мелких
агентов на захолустной ярмарке наткнулся на обыкновенного баронского
крестьянина, щеголявшего в странной одежде, не похожей на все, что к этому
времени было известно. Поскольку существовала обширная инструкция –
кстати, она действует до сих пор, – предписывающая сообщать по начальству
обо всем… не похожем, агент поднял тревогу. Землероба сгребли в тот же день
возле родной деревеньки. Странная одежда оказалась курткой из синтетического
материала, сделанной во времена, непосредственно примыкавшие к Шторму. Это
определили довольно быстро. А вот ее бывший хозяин… В один прекрасный день
он взял да и объявился в той деревушке. Попросту вышел из леса, производя
впечатление то ли тронутого, то ли пьяного. Упорно твердил, что прибыл из
другого мира, всему изумлялся, молил объяснить ему, что случилось с
планетой, – словом, с точки зрения захолустных баронских крестьян, был то
ли юродивым, то ли попросту скорбным на голову…
– А сам он что говорил?
– До самого не добрались по уважительной причине – он к
тому времени лет двадцать уж был покойником. Умер от старости вполне
естественной смертью. Несколько стариков его помнили, они-то и рассказали…
Видите ли, он, немного придя в себя и осмотревшись, должно быть, понял, что
бесповоротно вырван из своего времени и пространства. И, как ни странно
покажется, прижился в деревне. Оказалось, умеет возиться с железками, кузнец
как раз искал толкового подручного… Ремесленники в деревне всегда нужны,
доложили управителю, выделили ему хатенку, приписали к манору, а там и невесту
подыскали. Ну, прижился. Полиция по его душу не приезжала, в розыскных листах
не значился – так чего же беспокоиться и мудрить? Пусть себе возится в кузне…
Деревня – замкнутый микрокосм, знаете ли. Особенный мирок, в некоторых
отношениях почти что другая планета. Говорят, первое время рвался в город, то
ли к властям, то ли к ученым людям. Потом притих. Должно быть, наслушался
того-сего о Шторме, понял, что деваться некуда. Ну, прожил отведенный природой
срок, помер – а одежда осталась. Куртка была очень уж добротной, и в конце
концов тот обормот, сосед его бывший, рискнул напялить одежонку, когда поехал
на ярмарку… Был еще один случай. Еще один человек. Никто его никогда не видел,
но о нем написал святой Рох во втором томе «Печальных странствий». Они случайно
встретились на каком-то постоялом дворе в ронерской провинции. Мы самым
тщательнейшим образом анализировали текст и пришли к выводу, что ошибка
исключена. Собеседником святого мог быть лишь человек, переместившийся во
времени из периода, опять-таки непосредственно примыкавшего к Шторму. Вот только
его следов не отыскали, как ни старались. Известно только, что он состоял в
свите какого-то вельможного герцога. Должно быть, сумел адаптироваться лучше,
нежели тот, из деревни. Или попросту встретил в нужном месте нужных людей, не
каких-то задрипанных крестьян… В конце концов, язык практически не изменился,
это ему облегчало дело. Неглупый и решительный человек мог, преодолев шок, врасти
в тогдашнюю жизнь, оставшись для нас незамеченным. Очень возможно, были и
другие – те, кто в наше поле зрения не попал… Вы понимаете теперь, чего я
опасаюсь?
– Пожалуй, – подумав, кивнул Сварог. – С таким же
успехом в будущее может оказаться выброшенной какая-нибудь тогдашняя супербомба
– за пару минут до взрыва…
– Совершенно верно, – устало сказал Гаудин. –
Бомба. Или какой-нибудь крейсер, который с перепугу откроет огонь по земному
порту. Да мало ли что – колба из военной лаборатории с возбудителем
какой-нибудь чумы, крылатая ракета с ядерной боеголовкой, наконец, какой-нибудь
вихрь, уничтожающий везде, где проносится, живые существа, – о чем-то
подобном сообщают предки… Вот если бы вдумчиво покопаться в компьютере
Хелльстада…
– Руки чешутся, а? – спросил Сварог без особой
подковырки.
– Ну естественно, – самым обычным тоном ответил
Гаудин. – А вы все-таки против?
– Я боюсь, что вы там что-нибудь испортите, – сказал
Сварог чистую правду. – Вся эта штуковина каким-то хитрым образом замкнута
на меня… на коронованного короля, я имею в виду.
– Это-то канцлера и останавливает, – кивнул
Гаудин. – Да и ситуация не из простых. Канцлер, как я уже говорил, боится
излишне довериться Магистериуму, Мистериор бомбардирует нас требованиями
соблюдать предельную осторожность и опять-таки не доверять Магистериуму, в
Тайном Совете нет единодушия, а императрица настрого повелела не рубить сплеча…
Так что я не тороплюсь. И очень хочу, чтобы вы мне верили, по-прежнему видели
во мне вашего доброжелателя. Вам ведь необходимы друзья, лорд Сварог, –
особенно теперь. У вас в последнее время появилось слишком много влиятельных
завистников. Ваши успехи и иные свершения автоматически вызывают кое у кого
лютую зависть… Что произошло, кстати, меж вами и Орком?
– Ничего серьезного, – сказал Сварог быстро. –
Так, мелкие ссоры из-за сущих пустяков…
Конечно, следовало бы рассказать Гаудину о забавах Орка с
навьями, поделиться кое-какими подозрениями, но он не мог себя пересилить и настучать.
Уважающий себя офицер стучать не будет. Уважающий себя король – тем более.
Нужно сначала кое в чем разобраться самому, в конце концов. О том, что Орк
готовит войско из навьев, он знал лишь от самого герцога. А тот мог и приврать…
– По-моему, вы чего-то недоговариваете.
– Да что вы! – возмутился Сварог елико мог искренне.
– Ну, смотрите, вы взрослый человек. Орк, между прочим, в
отличие от вас вряд ли станет играть в благородство. Уж я-то знаю, как давно и
целеустремленно он рвался к хелльстадским тайнам… Правда, при этом у него
хватило хитрости и благоразумия, чтобы не связаться с «Черной благодатью», хотя
Алферс и пытался его втянуть… Но вашего положения это не облегчает. Орк вас с
некоторых пор откровенно ненавидит. А моя служба пока что не имеет оснований
вмешиваться. Лично я не верю Орку, когда он болтает на всех углах, что вы
рветесь к власти над миром…
– И правильно делаете, – сказал Сварог
грубовато. – Я решительно не могу понять, зачем мне власть над миром.
– Да я-то понимаю… А вот у глупца-обывателя есть такая
поганенькая черта – любит приписывать другим свои низменные побуждения. Он на
вашем месте непременно постарался бы достичь высшей власти, а потому убежден,
что и вы втихомолку к тому же стремитесь. Учитывайте эту сторону человеческого
мышления. Наконец, у этой проблемы – я имею в виду хелльстадскую корону на
вашем челе – есть и совершенно неожиданные аспекты. Сами убедитесь, когда
поговорите с директором Канцелярии земных дел…
– А что ему нужно? Я так и не знаю, зачем он меня вызвал.
– Что может быть нужно бюрократу? – усмехнулся
Гаудин. – Привести реальность в полное соответствие с циркулярами и
прочими предписаниями, но ни в коем случае не наоборот… Упаси боже, чтобы было
наоборот! Сама мысль о такой возможности истинного чиновника приводит в ужас…
Лорд Сварог, у вас чертовски усталый вид: мешки под глазами, повышенная
нервность в движениях… Прихворнули?
