– Я понял, государь!
Усмешка на лице полковника была достаточно умной и тонкой, и
Сварог успокоился.
– Вот в этом случае я вас не ограничиваю, – тонко
улыбнувшись, признался Сварог. – Кроме, конечно, рыцарских правил ведения…
нет, не войны, какая же это война? Скажем, рыцарских правил наведения порядка в
наших отдаленных землях… У вас есть ко мне просьбы? Скажем, младший братец,
которому нужно повышение, или деньги, или что-то еще?
Он видел по лицу полковника, что тот на краткий миг едва не
поддался искушению, уже открыл было рот, чтобы о чем-то все же попросить, но в
последний момент преодолел себя, подтянулся и посерьезнел:
– Думается, об этом пока рано говорить, государь…
«А из него будет толк, – одобрительно подумал Сварог, глядя
вслед полковнику, строевым шагом покидавшему Рубиновый зал. – Не стоит
полагаться на тех, кто начинает просить, ничегошеньки еще не сделав».
Он повернулся навстречу бесшумно скользнувшему в зал
министру полиции, на чьей уродливой физиономии сквозь обычную бесстрастность
все же просвечивала гордость за хорошо проделанную работу. И одобрительно
кивнул:
– Неплохо. Изящно было проделано.
– Осмелюсь заметить, вы проявили незаурядную мудрость,
государь. В самом деле, не стоило брать их поодиночке, по домам. Вы подняли
тех, кто был повышен, принародно, тем самым…
– Повязал, что уж там, – усмехнулся Сварог
жестко. – Вы ведь это хотели сказать? А насчет мудрости… Начинаете
льстить?
– Самую чуточку, ваше величество, – сказал министр
полиции без выражения. – Так полагается… Разрешите продолжать аресты по
плану? Всех, кто станет выражать недовольство, протестовать, вслух ругать вас…
– Только не увлекайтесь, – сказал Сварог. –
Гораздо хуже те, кто станет рукоплескать мудрому решению короля, но про себя-то
затаит…
– Будьте уверены, государь, – бдим… Ваше поручение
касательно розыска дворян, именуемых графиня Чари и барон Шедарис, выполнено.
Данные дворяне, в соответствии с данными мне инструкциями, доставлены во дворец
вежливо.
– Зовите немедленно, – сказал Сварог.
– Осмелюсь попросить ваше величество немного подождать… В
приемной давно уже дожидается Мастер Печальных Церемоний с бумагами для
доклада… Требующими вашей незамедлительной резолюции.
– Требует – примем, – сказал Сварог, чуть
поморщившись. – Давайте его сюда, я постараюсь побыстрее…
Этим пышным и совершенно непонятным для непосвященного
титулом именовался не главный похоронщик, как можно было подумать, а главный
палач, на которого Сварогу хотелось взглянуть еще и из чистого любопытства. Он,
разумеется, прекрасно понимал, что глава над палачами сам никого не потчует
раскаленным железом и не рубит голов, но все равно ожидал увидеть нечто
подобное министру полиции. В Рубиновый зал, однако, вошел пухленький седой
господин в мундире королевского секретаря и золотых очках, добрый и домашний на
вид, походивший по первому впечатлению то ли на университетского профессора, то
ли на архивариуса, любителя певчих птичек, аккуратно подающего нищим. Сварог
даже подумал, что министр полиции что-то перепутал и запустил к нему не того,
но под мышкой у импозантного седого господина была кожаная папка со зловещей
эмблемой в виде золотого топора особой формы в черном круге, так что никаких
сомнений не осталось…
– Опять смертные приговоры? – спросил Сварог в лоб,
едва указав визитеру на стул без подлокотников и мягкого сиденья, положенный
тому по чину.
– На сей раз все обстоит наоборот, государь, – приятным
голосом отозвался Мастер Печальных Церемоний, бережно выкладывая перед Сварогом
папку. – Вам предстоит рассмотреть бумаги по королевским помилованиям
особого рода.
«Эт-то еще что такое? – растерянно подумал
Сварог. – Кто бы подсказал…»
Недолго думая, он сказал почти весело:
– Милейший Мастер, признаюсь честно: я представления не
имею, что такое королевские помилования особого рода. В Глане мне с этим не
приходилось сталкиваться…
– В сущности, это совсем несложно, государь, – ответил
лейб-палач. – Так уж исстари заведено, это давняя традиция… Любой
приговоренный к смертной казни или пожизненной каторге вправе обратиться к
вашему величеству с просьбой о помиловании – это и будет простое помилование. А
помилование особого рода – это прошение, гласящее, что его автору известен
некий важный секрет, особо серьезная тайна, позволяющая ее обладателю просить о
смягчении наказания. Как правило, если выяснится, что автор не лгал и тайна его
достаточно важна, король милует осужденного – смертник получает пожизненную
каторгу, а каторжанин, говоря профессиональным жаргоном, «вечник», –
сокращение срока лет до двадцати.
– И что, часто открывается что-то по-настоящему важное?
– Очень редко, государь, – сокрушенно признал
лейб-палач. – Добрых три четверти ходатаев попросту морочат голову,
рассчитывая вырвать пару недель жизни или сбежать, когда их повезут указать
закопанный клад. Почему-то среди этой публики – должно быть, в силу
неразвитости и лености ума – особенно популярны историйки о богатых кладах.
Впрочем, иногда, крайне редко, они не врут… В любом случае механизм отработан.
Все обставляется так, что сбежать по дороге решительно невозможно: сажают его,
голубчика, в клетку, ставят клетку на повозку… Тут уже не сбежишь. Я вам принес
девять прошений. О четырех могу вам сказать заранее, что это чистейшая
выдумка: они касались как раз кладов, но ни один, несмотря на все старания, не
найден. Еще четыре сообщили под видом «важнейших тайн» обычные сплетни из жизни
иностранных дворов, которые и так известны нашей разведке. А вот девятый…
Признаюсь, я в растерянности, государь. Содержание выглядит бредом сумасшедшего
чистейшей воды, но его автор впечатления безумца никак не производит. Как
всегда бывает в спорных случаях, я сам с ним встречался, и он оставил странное
впечатление… С одной стороны, история бредовая. С другой же… В прошлом году в
Равене, как мне под большим секретом сообщил министр полиции, произошло нечто
похожее…
– Дайте посмотреть, – сказал Сварог.
– Первый сверху лист, государь. Сам он едва умеет держать
перо в руке, царапает, как курица лапой, – моряк, что вы хотите, эта
публика грамотой не обременена. Но мы, как полагается, сделали копию –
каллиграфическим почерком, работал опытный писец. Извольте взглянуть.
Сварог прочитал первые строчки. Пробормотав «Так-так-так…»,
заглянул в конец, вновь вернулся к началу, пробежал документ взглядом, бросил
его на стол:
– Где смертник?
– В тюрьме, конечно. Здесь, в Равене.
– Сколько потребуется времени, чтобы его сюда
доставить? – быстро спросил Сварог.
– Я думаю, около часа, – подняв глаза к потолку и
старательно пошевелив губами, ответил лейб-палач. – Нужно, как следует из
инструкций, заковать его в дополнительные кандалы, соединить их железным
прутом, чтобы максимально ограничить движения… Следует обезопасить ваше
величество от любых…
