Именно он и начал говорить первым:
— Я очень соскучился без своего отца. По этой причине пять дней назад мне было просто некогда разговаривать с тобой, король-самозванец.
Фелл криво ухмыльнулся, принимая без возражений эту ложь и даже оскорбление проглатывая молча. Дескать, говори, Язон, говори, Даймед.
— Но теперь я пришел сказать, что власть на этой планете по праву принадлежит Айзону. И если ты, Фелл, не уйдешь добровольно, мы вынуждены будем прогнать тебя силой. Сегодня же ты выйдешь на площадь и объявишь народу о собственном низложении, мы найдем человека, который останется здесь по нашему указанию временно управлять всеми делами. И улетим ненадолго, чтобы вылечить отца. Потом вернемся. А ты… Нет, здесь я тебя не оставлю. Отец прав, таким, как ты, нельзя верить. Мы возьмем тебя с собой и высадим на какой-нибудь дикой планете, где нельзя умереть от голода, но, с другой стороны, где нет людей. Ты опасен для них, Фелл. Если же у тебя есть возражения, я готов их выслушать. Однако предупреждаю: есть другой вариант — отдать тебя в руки правосудия. Не думаю, что я тебе больше понравится. Все-таки необитаемую планету можно подобрать по вкусу, а там у тебя вряд ли будет выбор.
— А что, уже появилось галактическое правосудие? — ядовито поинтересовался Фелл.
— Представь себе, да, — не моргнув глазом, еще раз соврал Язон и добавил для убедительности: — Но тебя будут судить по законам твоей планеты.
— Вот только блефовать не надо, Даймед, — Фелл делался веселее с каждой секундой, казалось, он сейчас засмеется, не удержавшись. — Ты же знать не знаешь, с какой я планеты. И папуля твой этого не знает. Потому что все забыл! — Тут он действительно расхохотался. — Ты собираешься лечить своего отца от амнезии? Дурачок! Это не простая амнезия. Это вообще не амнезия, если хочешь знать. Ты спросишь, что это? А я и сам не знаю!
И он зашелся в смехе, как безумный, и долго не мог продолжать, хотя явно намеревался сказать что-то еще. Язон вдруг ощутил скрытый подвох в этой противоестественной ситуации. А значит… Значит, Мета в любое мгновение может начать стрелять. Вот уж будет совсем некстати!
— Успокойся, Фелл, — бросил Язон резко. — Мы пришли говорить. А не хохотать друг над другом.
— Я не над вами смеюсь, — проговорил Фелл как-то даже мрачно. — Так, просто, накатило вдруг. — И выкрикнул резко: — Айзон! Ну эти-то, молодые, ладно. А ты, старый дурак, неужели не понимаешь, что ты не сможешь сегодня улететь отсюда?! Экран же не пропустит тебя.
— В к-каком это смысле? — Айзон, нервничая, даже начал заикаться. — Не п-понимаю…
— А чего тут понимать! — удивился Фелл. — Мы же пленники этой планеты, пленники собственного эксперимента. Только попробуй приблизиться к экрану, такая боль скрутит, ни один живой человек не выдержит.
— Ты что, приближался? — тихо спросил Айзон.
— Да, — ответил Фелл. — Я экран приближал к себе. Это не слишком сложно. Я вообще много чего понял, пока вы тут с Нивеллой ерундой занимались.
— Мы? Ерундой?! Погоди!.. — Айзон точно проснулся вдруг. — А как же Нивелла? Она ведь покинула планету. И даже дважды.
— Конечно. Только один раз через гиперпереход, а второй — на «Овне». Правильно? Ну, в этом, в рванавре-то ее хорошо крутануло, если хотела девушка попасть на Поргорсторсаанд, а угодила аж на Орхомен. Ощущения были, наверно, знатные, а уж про память я и не говорю. Что там сейчас с ее памятью, одному космосу известно. Впрочем, пусть теперь этим занимаются доблестные медики Лиги Миров. А вот второй ее побег намного интереснее. Я, кстати, так и думал, что на нашем «Овне» экран проскочить как нечего делать. Не может же эта дьявольская машина бояться того, что сама и создала. Я только до сих пор не понимаю, как удалось Нивелле реанимировать маршевые двигатели. Хочешь — верь, хочешь — нет, а для меня это истинная загадка.
— Не верю, — откликнулся Айзон глухо.
— И не верь. Но я тебе еще в тот раз сказал: ведьма она.
— Почему же она тогда раньше не улетела?
— Ну, видишь ли, брат мой, — Фелл гнусно хихикнул на слове «брат», — ради твоих детей ни к чему ей было, а ради детей Ахаманта — дело святое.
— Ты негодяй, — проговорил Айзон почти шепотом.
— Возможно, — ответил Фелл невозмутимо. — Только я сейчас говорю правду, однако ты, похоже, и в самом деле не веришь мне, ни единому слову. А сын твой и его девушка в подобной ситуации могут наделать глупостей. Ты и впрямь, что ли, решил рваться напролом, чудик? Попробовать хочешь?! Попробуй, Айзон!
И Фелл вдруг так широко раскрыл глаза, словно хотел совсем выдавить их из орбит, и принялся смотреть на Айзона пристально-пристально. Гипнотизировал. Айзон почти сразу схватился за голову и уже через несколько секунд взмолился:
— Не надо! Что ты делаешь?
— Что я делаю? Приближаю экран. Кстати, совсем чуть-чуть. Могу приблизить сильнее. Попробуем еще раз?
— Нет, — выдохнул совсем обессиленный Айзон.
Не очень-то верилось Язону, что Фелл силою мысли действительно приближает к поверхности планеты пресловутый электромагнитный (или какой там?) экран. Обладая повышенной чувствительностью к эмоциям, мысленным приказам, прочим пси-излучениям, Язон должен был хоть что-то ощутить в момент этого изуверского гипноза. А он абсолютно не улавливал никаких импульсов мозга — ни отца, ни его мучителя. Значит, это чистая физика и физиология. Скорее всего в голову Айзона вживлено какое-нибудь устройство, а Фелл, вращая выпученными глазами, только тень на плетень наводит, отвлекает зрителей, как профессиональный фокусник, сам же тем временем рукой или ногой, а то и зубами какую-нибудь потайную кнопочку жмет…
Язон решительно оборвал поток собственных мыслей. Не это главное. Главное — в другом: изменилась расстановка сил. С точностью до наоборот. Как в смертельной драке. Только что ты держал пистолет, уткнув его в висок неприятелю, но враг провел лихой, непонятный, дерзкий финт, и вот уже твой пистолет смотрит тебе же в лоб. Но самое удивительное, что здесь стрелять-то никто и не хочет. Обе стороны просто намерены диктовать условия. И сейчас — спору нет, даже Мета понимает отлично — условия будет диктовать Фелл.
— Чего ты хочешь от нас? — прямо спросил Язон.
— Я хочу, чтобы вы полетели на планету Эгриси, нашли там наш старый корабль и доставили сюда. Еще лучше будет, если вы разыщите заодно и Нивеллу. Но главное — все-таки «Овен». Это в ваших же интересах. Надеюсь, я понятно объяснил, что другого способа помочь отцу у тебя нет, Язон. И запомни, мальчишка, — да, да, для меня ты мальчишка! — когда вы вернетесь на Иолк, распоряжаться «Овном» буду я и только я.
— Но и ты запомни, дедуля, — окликнула его Мета ласково, — если за время нашего отсутствия с Айзоном что-нибудь случится, мне уже никакой экран не помешает. Я затащу тебя в пиррянские джунгли и выброшу там в чем мать родила, и буду смотреть из-под защитного колпака, как ты подыхаешь в страшных мучениях. Это следует хорошо запомнить, старичок. Пошли, Язон. Мне все ясно.
