Книга Золотое дерево, страница 45. Автор книги Розалинда Лейкер

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Золотое дерево»

Cтраница 45

Габриэль сразу же села на свое место и, низко склонив голову, начала усердно работать. Боковым зрением она следила за приближающейся мадам Мараш, одетой в ярко-красное бархатное платье с длинными рукавами и атласные туфли, подобранные в тон ему. При виде мотальщиц в глазах мадам Мараш зажегся огонек интереса, и она удивленно вскинула бровь.

— Объясните-ка мне, чем вы тут занимаетесь? — весело спросила она приятным мелодичным голосом. Гортензия объяснила ей и показала, что и как она делает. Холеная рука с унизанными драгоценными перстнями пальцами покровительственным жестом похлопала Габриэль по плечу. — Ну-ка, красавица, позволь мне сесть на твое место. Я хочу попробовать намотать этот чудесный шелк на бобину, тем более, что цвет желтых тюльпанов — один из моих любимых оттенков.

Не на шутку испугавшись и разозлившись на эту похотливую самку, Габриэль вскочила со своего места. Не хватало еще, чтобы ее в этот момент заметил Николя! К счастью, Гортензия тоже встала, чтобы показать мадам Мараш, что надо делать, и незаметно махнула рукой Габриэль, приказывая той занять ее место.

Дама оказалась на удивление ловкой и начала проворно, с неплохой скоростью наматывать нити, вращая колесо, что, по-видимому, от души забавляло ее. Ее основной ошибкой, как и у любого новичка в этом деле, было то, что она неравномерно наматывала шелк на бобину.

— Дайте мне новую бобину, — распорядилась она капризным тоном, видя, что у нее получилась бобина уродливой формы. — Я хочу намотать ее самостоятельно от начала до конца.

То, что было для мадам Мараш игрой, являлось для Гортензии потерей рабочего времени, а, следовательно, и заработка, поэтому девушка сердито поглядывала на развлекающуюся даму, подавая ей новую бобину и объясняя, как надо начинать работу. После нескольких неудачных попыток мадам Мараш удалось справиться с мотальной машиной, и она весело закончила свою работу с меньшими погрешностями, чем в первый раз. Габриэль, которая исподтишка следила за проходом между станками, с тревогой увидела, что к отсеку, где работали мотальщицы, приближается Николя, оглядывающийся по сторонам в поисках мадам Мараш. Сердце в груди Габриэль бешено забилось, и она еще ниже склонилась над своей работой, боясь, что ее узнают. Габриэль с ужасом ощущала, что, несмотря на многомесячную разлуку с ним, при его приближении на нее накатывают те же чувства, которые она всегда испытывала в его присутствии — невыразимая горечь и сладостное волнение.

— Так вот вы где! — воскликнул Николя с усмешкой на устах, заметив мадам Марш, сидевшую за мотальным колесом.

— Идите сюда, Николя, и посмотрите, что у меня получается, — радостно сказала мадам Мараш, самодовольно поглядывая на него. — Здорово, правда?

Широкая оборка на хлопчатобумажном чепце Габриэль скрывала от взора Николя ее лицо. Она сидела, не поднимая головы и не смея взглянуть на него, видя только несколько пуговиц на шелковом, кремового цвета жилете Николя. Затем в поле ее зрения попали его высокие начищенные сапоги, в которых играли солнечные лучи, падавшие из окна, когда он проходил мимо нее, направляясь к мадам Мараш. Остановившись за ее спиной, он положил ей ладони на плечи и склонился, чтобы лучше видеть мелькающую в ее руках нить.

— Великолепно! Кто бы мог подумать, что сегодня в моей ткацкой мастерской появится еще одна новая мотальщица!

— Завтра, может быть, я попробую свои силы в ткачестве и сяду за один из ваших новых станков, — кокетливо отозвалась дама.

— Боюсь, Сюзанна, что у вас ничего не получится. Для того, чтобы ткать на таком скоростном станке, необходим опыт и предварительная подготовка.

— Так я и думала, — произнесла она равнодушно. По-видимому, ей уже наскучила работа, и она вдруг выпустила из рук нить. Николя быстрым ловким движением остановил колесо, иначе на бобину намоталась бы спутанная, словно тонкая паутина, шелковая нить.

— Вы уже исправили сломавшийся станок? — спросила мадам Мараш, взглянув на него.

— Ему требовался не столько ремонт, сколько наладка. Ну что, идем?

Мадам Мараш встала, изящным движением руки поправила юбку и взяла Николя под руку с довольной улыбкой на устах. Она даже не заметила, какой разлад внесла в работу мотальщиц. Однако Николя, прежде чем уйти, поблагодарил Гортензию за ее объяснение и помощь. Проходя по цеху, Николя показывал своей даме все, с его точки зрения, наиболее интересное, что-то оживленно рассказывая ей. Гортензия, выругавшись от досады за упущенное время, снова уселась на свое место и начала усердно вращать колесо. Габриэль, подойдя к своей машине, прежде чем сесть, бросила взгляд вслед Николя и его даме. Она чувствовала, как защемило сердце в ее груди, в этот момент она испытывала непонятную злость и досаду неизвестно на кого. Ей сейчас страшно хотелось сделать так, чтобы с высокомерного лица Сюзанны Мараш исчезло выражение самодовольства. Габриэль злилась и на Николя, который довольствовался этой гусыней.

Габриэль заметила, что Николя остановился перекинуться парой слов с мастером, а Сюзанна Мараш в это время скрылась за дверью, через которую они вошли сюда. Хозяин мастерской и мастер что-то громко обсуждали, стараясь перекричать шум станков, а затем мастер кивнул и оглянулся в ту сторону, где находился отсек мотальщиц. Габриэль быстро, стараясь, чтобы ее не заметили, села на свое место. Она поняла, о чем Николя договаривался с мастером: он действительно, как она об этом слышала не раз, был честен с рабочими и поэтому велел оплатить Гортензии вынужденный простой.

И вот через некоторое время к Гортензии подошел мастер, чтобы уточнить, сколько времени она потратила на мадам Мараш. И хотя это были какие-то двадцать минут, но в перерасчете на деньги и они имели значение для бедной девушки. Через некоторое время мимо отсека мотальщиц в художественную мастерскую пробежал мальчик-посыльный, которого хозяин послал за художником. Проходя мимо Габриэль, молодой человек встретился с ней взглядом, и они обменялись улыбками. Габриэль не сомневалась, что художник не прочь снова поговорить с ней, но на этот раз на темы далекие от текстильного производства. Однако, к его сожалению, ей не суждено было вновь появиться за мотальной машиной в этой мастерской.

В шесть часов вечера зазвонил колокольчик, и девушки, облегченно вздыхая, остановили свои машины. Но никто из них не был рад возможности уйти домой больше, чем Габриэль. Она пережила один из самых трудных дней в своей жизни. Тем временем шум станков затих, а ткачи, взяв в руки метлы, начали убирать свои рабочие места, сметая в кучи обрывки шелковых нитей, которые мальчики, работавшие в мастерской, собирали в мешки и уносили. Габриэль сняла с вешалки свою шаль и набросила ее на плечи. Она собиралась выйти из мастерской вместе с Гортензией и тут же на улице проститься с ней, поскольку неподалеку ее должен был ожидать Гастон с каретой. В этот час, когда улицы были запружены народом, никто, пожалуй, не заметил бы, что она села в экипаж.

В дверях при выходе из мастерской образовалась пробка, Гортензия шла впереди Габриэль, которая хотела, прежде чем расстаться с девушкой, поблагодарить ее за помощь. Но когда она уже ступила на порог и почувствовала вечернюю прохладу, ей на плечо опустилась чья-то тяжелая рука, и она услышала громкий голос:

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация