— Я смогу. Я переборю это чувство, — шептала она своему отражению. — Все пройдет.
Но время шло, а боль не уходила. Особенно трудно было лежать одинокими ночами в холодной постели и перекручивать раз за разом те прошлые счастливые минуты. Поначалу она плакала каждую ночь, рыдала навзрыд, захлебываясь своей болью.
Но потом время прошло, и слез больше не было. Казалось, и эмоций больше не было. Осталась только пустота. Саманта чувствовала себя будто сторонний наблюдатель чьей-то жизни. Это все не её. И тело, и душа — все чужое. Глядя в ясное голубое небо, она поражалась: насколько оно кажется странным, неприветливым. Весь мир был чужим. Враждебным.
Так прошло два долгих месяца страданий и горечи. Но в один миг вся жизнь изменилась. Ранним субботним утром Саманта с Мартой вышли на пробежку. После возвращения Сэм это стало для них ритуалом. Сначала Сэм долго не соглашалась на бег, так как потеряла интерес и к спорту. Она даже ушла из группы поддержки. Но потом согласилась на встречи с Мартой, так как это помогало отвлечься в унылые выходные. После пробежки они обычно переодевались и ходили в кафе. Так время шло быстрее и менее болезненно.
— Саманта, ты поправляешься! Посмотри на себя. Ты набрала как минимум сем фунтов, — воскликнула Марта в то утро, провожая удивленным взглядом Саманту.
Черные эластичные брюки полностью облегали фигуру Саманты.
— У тебя задница как у Джей Ло, — возмущалась дальше Марта. — Нужно срочно увеличить нагрузку.
— Помолчи, Марта! Меня это мало волнует. Пускай я хоть сто фунтов наберу. Ты прекрасно понимаешь, что на пробежку я выбегаю не для того, чтобы получить стройные бедра и осиную талию, — отмахнулась Сэм, безразлично продолжая путь.
Марта болезненно поморщилась от такого ответа. Она была в курсе всех душевных переживания Саманты и очень волновалась по этому поводу.
— Но ты ужасна, — она всеми силами пыталась дать Саманте стимул хоть чем-нибудь заняться. Насчет семи фунтов она, конечно, преувеличила. Но для достижения цели все средства хороши.
Однако Сэм продолжала идти к парку с совершенно отстраненным лицом.
Тем не менее, пробежка в этот день далась Саманте с невообразимым трудом. Она задыхалась, мышцы ныли от напряжения.
Эту гору, что удлинили с прошлых выходных? В чем дело? Тело будто налито свинцом, ноги совершенно отказываются двигаться. Легкие горят от хриплого надрывного дыхания. Ещё немного и она просто рухнет плашмя на землю.
— Подожди. Мне нужно отдохнуть, — тяжело дышала Сэм. Открутив пробку, она жадно пьет воду, наплевав на все правила спортивной закалки.
— Ты выглядишь как толстая, беременная тетка! — возмущенно говорит Марта, бросив наиграно-брезгливый взгляд на Саманту.
В этот момент Саманта поперхнулась и закашлялась.
Пытаясь привести в норму дыхание, она вдруг соображает, что последние месячные были 16 декабря на Кайо-Ларго.
О, Боже! И о чем она только думала? Как могла, сколько времени не замечать их отсутствия.
— Месяц, два…. третий… — в голос считала Саманта и загибала пальцы.
— Что с тобой ты меня пугаешь? — спрашивает Марта. Она просто хотела задеть хоть чем-то Сэм. Расшевелить. И, похоже, ей это удалось!
Саманта сама тогда сильно испугалась. Вечером пыталась нащупать что-то на плоском животе. И нашла очень маленькую округлость, которая чувствовалась, только если лечь на живот. Но при этом даже, когда Саманта задерживала дыхание, округлость не исчезала.
Призрачная надежда зародилась в её голове, но когда врач подтвердил беременность, Сэм не могла этому поверить. Почти 10 недель она не подозревала о своем положении!
Саманта улыбнулась своим воспоминаниям и погладила большой округлый живот. Малыш, словно почувствовав нежное прикосновение, зашевелился.
Именно ребенок тогда вернул её к жизни. Конечно, любовь к Фрэнку не прошла, но притупилась, отступила на задний план. Главная роль теперь была предназначена малышу.
Саманту очень надеялась, что это девочка. Но каждый раз, проходя ультразвуковое обследование, все же боялась спросить доктора о поле ребенка.
Натали и Майкл Макдауэл были шокированы, узнав о положении дочери. И естественно никак не удалось скрыть имя отца малыша. По всем подсчетам зачат он был в последнюю ночь на острове. Родители уговаривали, сообщит Фрэнку, а потом и вовсе кричали о том, что заставят жениться. Но Саманта была непоколебима.
— Я рожу этого ребенка и воспитаю сама. Я ничего не хочу от Фрэнка. Ни за что не унижусь до того чтобы выйти замуж за него из-за малыша, стать обузой. И вам никогда не прощу, если вы ему сообщите, — на глазах выступили слезы обиды и злобы.
Натали с Майклом пришлось согласиться. И Сэм уехала в Техас сразу же после окончания колледжа. Сняв деньги с собственного счета, она купила это поместье. В округе представилась миссис Хантингтон и сказала что её муж погиб. Лишь бывший владелец поместья знал её настоящее имя, но молчал из страха перед Макдауэлами.
Здесь в тишине и спокойствие она дописала книгу о психологии подростков. Теперь вдохновение вернулось к старому доброму Пинчу. Новая книга о нем писалась легко и с удовольствием.
Оставался месяц до родов. Но Саманта совсем не боялась приближения решающего момента. Она верила, что все будет хорошо. Конечно, временами её пугала мысль: сможет ли она одна воспитать ребенка? Заменить для него и отца, и мать?
Она мечтала о том дне, когда все будет кончено, и она сможет взять на руки свое дитя. Она так хотела девочку. Только бы малышка ничего не взяла от отца!
Внезапно мысли её прервал звонок в дверь и Саманта пошла открывать. Наверное, миссис Роузли принесла молоко и яйца. Саманта улыбнулась мыслям о старушке и широко распахнула дверь.
Дыхание резко остановилось, улыбка замерла на губах, сердце тревожно забилось. На пороге стоял Фрэнк. И выражение его лица менялось быстрее, чем у Сэм. Изумление. Радость. Горечь. Боль.
Глава 19
Саманта зажмурилась, выждала десять секунд и снова открыла глаза. Но Фрэнк никуда не исчез. Значит это не видение, не галлюцинации. И теперь он стоял и ехидно улыбался. Несмотря на то, что улыбка была неприятной, Саманта не могла отвести взгляд от любимых недосягаемых черт. Сколько раз она представляла этот момент. Момент встречи с Фрэнком. Хотя порой казалось, что этого никогда больше не случиться. И уж конечно, себя она видела красивой и манящей. А не, как сейчас, безобразно толстой неповоротливой теткой. Хотелось закричать от отчаяния!
Как он здесь оказался? Неужели родители не сдержали слова? Конечно, вот и лицо его выражает презрение. Краска залила лицо Сэм, и она обхватила его ладонями. Затем глубоко втянула в легкие воздух.
Брови Фрэнка иронично изогнулись.
— Когда же успело произойти столь чудное событие как ваша свадьба, миссис Хантингтон? Что-то я не припомню среди твоих друзей-молокососов ни одного Хантингтона, — задумчиво сказал Фрэнк.
