– Остановите здесь, – попросил Язон, пока они еще не выехали из старых кварталов города, где легко было затеряться в узких улочках среди торговых лавок, бесчисленных парикмахерских, закусочных и ремонтных мастерских.
– Но до моря отсюда прилично, мистер, – счел своим долгом предупредить таксист.
– А мы передумали, мистер, – снова вступила Мета, как бы давая понять, что женщинам свойственна переменчивость.
Водитель вяло улыбнулся, принял деньги и уехал.
На улице было не просто жарко – было безумно жарко. Как в машинном отделении допотопного межпланетного корабля, у которого пошел в разнос ядерный реактор. Пахло горячим асфальтом, жареным мясом, дешевым одеколоном и еще (очень сильно) – какими-то пряностями, специями. С высокой башни ближайшего храма далеко разносился монотонный тоскливый голос местного священнослужителя. Специальным хитрым словом, вроде того же муфаттиша или мухарриба называли его здесь. Но Язон никак не мог вспомнить.
И было ему очень неуютно. Прежде всего потому, что он совершенно не представлял, куда теперь идти и что делать. С Язоном такое редко случалось, но Мета глянула на любимого с робкой надеждой и мигом все поняла. Сразу потянула за рукав, чтобы хоть не стоять у края проезжей части, словно в ожидании еще одного такси. Они шагнули наугад между двух домов, и каково же было их удивление, когда прямо посреди прохода, метрах в трех, не дальше, выросла прямо перед ними высокая фигура смуглого брюнета в белоснежном костюме, такой же шляпе и с правой рукой за пазухой. Не сговариваясь, даже не переглядываясь, они ринулись через улицу и затем – в разные стороны.
Глава 5
Язон оглянулся и отметил, что мужчина в белом, странным образом не обращая на них никакого внимания, вошел в ближайший магазин. Ничего себе! Слишком грубая работа неожиданно сменилась на слишком тонкую. Впрочем, других сотрудников враждебной им службы поблизости не оказалось. Но, честно говоря, не время было сейчас размышлять обо всем этом: ведь Мета, не оглядываясь и не снижая темпа, убегала по улице вдаль. Не понимая, что происходит, Язон бросился за нею. Преследовать пиррянку – задача вообще неблагодарная, а в незнакомом городе – тем более. Он страшно боялся упустить ее из виду, но почему-то еще больше боялся кричать. Окликнуть Мету здесь, где за каждым углом мог прятаться агент дарханской спецслужбы, казалось немыслимым, убийственным.
И он бежал, спотыкаясь о лотки торговцев игрушками и фруктами, налетая на рассеянно стоявших по углам легких, словно высушенных солнцем стариков и на женщин в полумасках, закрывавших нижнюю часть лица, как у хирургов, цепляясь за фонарные столбы, чтобы не потерять равновесия при резких поворотах, скользя в липких лужах, отшвыривая ногами пустые коробки, сваленные на задах магазинов и распугивая странных, очень тощих, почти лысых кошек на длинных ногах. Он повторял поминутно одно из немногих знакомых ему слов на дарханском:
– Мут'асиф! Мут'асиф! (Простите, простите)
Солнце уже село за горизонт, и в городе начало стремительно темнеть. Фонари экономично светились вполнакала, а кое-где начавшие вспыхивать яркие рекламы не освещали путь, а только слепили глаза, увеличивая риск вовсе потерять единственный ориентир – ярко-голубую, а теперь, в вечерних лучах гаснущего неба, казавшуюся фиолетовой стройную фигурку Меты в легком десантном комбинезоне.
Кстати, одевались здесь настолько по-разному, что никого не удивлял даже их внешний вид. На комбинезоны просто не обращали внимания, как не обращали внимания на рясы и вечерние платья, на ватные халаты и тончайшие туники, на грубые брезентовые спецовки и яркие военные мундиры. Впрочем, большинство горожан носило все-таки длинные светлые, свободные и чаще всего белые одежды, закрывавшие тело практически целиком. А многочисленные туристы выделялись своими майками и шортами. Эта была предельно допустимая на улице степень оголения. Какая бы не случалась жара, раздеваться до плавок и бикини разрешалось только на пляже.
А вот, кстати, и пляж!
Узкая кривая улочка вдруг резко пошла вниз, и впереди светлой полосой между городом и небом блеснуло море. Теперь Язон был уже уверен, что нагонит Мету непременно, и потому не стал ускоряться, а наоборот сбавил шаг, мечтая хоть чуть-чуть отдышаться. Вблизи большой воды температура как будто сделалась пониже, да и стемнело уже – зной уходил следом за солнцем.
По обеим сторонам улицы тянулись глухие высокие заборы, белые и чистые, словно вырезанные из сахара, а ворота этих огромных резиденций выходили, очевидно, на море или на магистраль, здесь же попадались лишь плотно притертые и такие же белые дверки, почти не заметные с улицы. В общем, скрыться было уже некуда. Погоня вышла на финишную прямую. Да и была ли это погоня? Просто какое-то сумасшествие.
Мета сидела на песке, обхватив руками колени у самой полосы прибоя и безучастно смотрела вдаль на зеленоватые барашки, бегущие по темно-голубой воде. Сумка ее лежала рядом приоткрытая, и тут же на песке небрежно валялась коробочка мобильной радио-связи. Очевидно, теперь Мета собиралась искать Язона в эфире. Очень трогательно, конечно, но почему не с помощью пси-передатчика? Ведь радиосигналы существенно легче перехватывать, а здесь за ними явно охотятся.
– Мета, – спросил он, – подойдя почти вплотную. – Что случилось?
Она даже не вздрогнула.
– Ничего. Просто надоело все. Понимаешь, я устала.
– Не понимаю. Ты же пиррянка.
– Да, я пиррянка. Но я еще и женщина, а вы, мужчины, не хотите этого понимать – никто! С женщинами иногда случаются истерики. Особенно, если их подолгу заставляют делать то, чего не хочется. Ты запретил мне стрелять на этой планете. Я смирилась. Так не запрещай мне хотя бы убегать.
– От кого? – Язон буквально оторопел от такого натиска.
– От самой себя, – буркнула Мета.
И тут Язон увидел, от кого. Боковым зрением он продолжал по привычке следить за узким проходом между заборами, выводящим на пляж, и сейчас там появился высокий молодой брюнет со смуглым лицом и в белоснежном костюме. Разумеется, смуглая кожа была здесь у всех, исключая только что приехавших инопланетников, черные волосы тоже заметно преобладали, а черты лица в полумраке разглядеть было практически невозможно. И все-таки великий игрок динАльт еще в детстве привык не верить в случайные совпадения, а потому пистолет сам прыгнул ему в ладонь. Но появившийся на пляже незнакомец вряд ли мог увидеть это издалека. Мете Язон только шепнул, не поворачивая головы:
– Внимание! Опасность!
А она лениво обернулась, кивнула как-то рассеянно и стала снова смотреть на море.
Это было уже серьезно. Продолжая держать на мушке белый костюм, Язон достал аптечку и приложил к запястью Меты. Неужели с ней все-таки сделали что-то? Кто? Когда успели?
– Язон, зачем? – спросила Мета вяло.
– Тебе нехорошо, – ответил он решительно.
– Ты так считаешь? – она спрашивала будто во сне. – А по-моему, все нормально. Мне очень нравится здесь… Смотри, аптечка не в силах поставить диагноз, и совершенно не собирается ничего мне вкалывать.
