Еще Язон по памяти нарисовал Моргану карту Пирра в виде двух полушарий и нанес на нее основные ареалы обитания всякой нечисти, управляемой хитрыми аборигенами. Даже изобразил без особого художнического мастерства, но с прилежанием основные виды самых опасных животных.
Короче, подготовка пиратской армии шла полным ходом. А в качестве места, где скрывается главная цель их захватнического похода, Язон, разумеется, указал Эпицентр, охраняемый хитрыми и злобными пиррянами с исключительным тщанием.
Даже Мета не могла не оценить этот его жестокий ход. Вообще же Язон старался не брать ее с собой, когда занимался подобным инструктажем флибустьеров. Во-первых, совершенно не хотелось случайно выдать, что настоящая пиррянка как раз его жена и есть, а во-вторых, оставался риск, что любимая не сдержится и поведет себя как-нибудь неадекватно. Умом-то Мета понимала, что теперь иначе нельзя, коли совместный проект с пиратами закрутился, но сердцу не прикажешь… Так уж вышло, что и суровая пиррянка и эмоциональная женщина, сосуществующие и, как правило, борющиеся в ней, по данному вопросу выступали с редким единодушием и в равной мере не приветствовали столь предательскую позицию по отношению к родной планете.
Старт неумолимо приближался. С нетерпением ждала его и Долли. Ведь она вырвется, наконец, из плена, она будет на свободе! Не совсем понятно, когда, ведь флибустьерский «Конкистадор» пока еще везет ее не на родной Зунбар, но Долли искренне верила: раз ее не бросают здесь, значит, возвращение домой – теперь дело техники. Во всяком случае, именно так и сказал однажды Язон, будучи в хорошем настроении.
И он действительно думал об этом, думал много и серьезно. Зачем тащить на далекий враждебный Пирр юную зеленоглазую ведьму? Глупость какая-то! Если Морган согласится с этой простенькой мыслью – вот он, прекрасный повод для связи с внешним миром. «Ладно, ладно, – говорил сам себе Язон. – Не горячись. Все получится, дайте только взлететь…
И юный Робс ожидал дня отлета с не меньшим нетерпением и трепетом. Влюбленный мальчишка не сомневался ни минуты, что отправится вместе со своей пассией в любую точку галактики, чего бы это ему не стоило. На вопрос, как тут быть, Морган объяснил Язону, что для подобных случаев в Законе флибустьеров предусмотрено кое-что. И пока Морган зачитывал соответствующий пункт, Язон в очередной раз не уставал умиляться витиеватости слога местных юристов.
«…Если до принятия присяги, а именно до шестнадцати лет отроду, полноправный гражданин (А есть еще и не полноправные дети? Ведь о детях речь!) пожелает (В какой форме?) по той или иной уважительной причине (Это еще что такое? Кто определяет степень уважительности?) покинуть Джемейку, он имеет право сделать это, коль скоро родители его или наставники не возражают»(Офонареть можно!).
Наставников у юного буканьера в наличии не имелось, а родители, конечно, не возражали. Папа считался убитым, маме было наплевать. Действительно так. Ведь детей на этой диковатой планете любили абстрактно, как домашних животных, как некий особый вид существ, а конкретно к своим отпрыскам, тем более подросшим относились исключительно равнодушно. Впрочем, Язон сильно сомневался, что Генри Морган позволил бы любому джемейкскому мальчишке вот так же запросто отказаться от флибустьерского будущего на основании лишь одной всеми забытой и довольно невнятной строчки Закона. Естественно, с Робсом случай был особый, осененный пожеланиями Великого Язона.
Таким образом права мальчишки были уточнены, ну а окончательно решить его судьбу предстояло, конечно, уже на корабле.
Итак, старта ждали все. Даже аукснис жверис, который будучи загружен в трюм «Конкистадора» неожиданно пропел странную музыкальную фразу, точно живой. Язон примерно догадывался, что это может означать: сработала автоматика, сигнализирующая о возникновении мощного магнитного поля и толстого слоя брони вокруг маленького кораблика. Впрочем, могло это означать и что-то совсем другое, ведь помнится, при загрузке «Овна» внутрь «Арго» никакая музыка не играла…
Пираты же, ставшие свидетелями непонятного явления, поверглись в состояние настоящего мистического ужаса, и долго не могли говорить. Даже сам Морган как-то странно прореагировал. Напрягся весь, скривился, словно от боли, а выслушав объяснения Язона, недоверчиво переспросил:
– Сигнализация, говоришь? А что, если это боги возражают против нашего полета?
– Окстись, Генри! – пристыдил его Язон. – Какие боги? Нет Бога, кроме Христа. Разве не так тебя учили с детства?
– Так, – согласился Морган. – Но мне не нравится этот поющий звездолет. Может полетим без него?
– Смешно и глупо, – сказал Язон. – Зачем тогда вообще лететь? Найти третью деталь, а за это время потерять первую? Здесь за ним никто не уследит, да и в дороге «Овен» может понадобиться. Поверь мне, золотой звездолет – крайне полезная вещь. Ты же отлично разбираешься в технике, Генри! Разберешься и в этой. А может, ты хотел и процессор тут бросить? Чтобы какой-нибудь олух сделал Джемейку открытой для всей галактики.
– Нет, брат, процессор я всегда с собою вожу, – сказал уже почти успокоившийся Морган. – Ладно, считай, что убедил.
А потом был старт. И все прошло абсолютно нормально. Даже буднично как-то. Корабли взмыли над планетой и умчались в черноту космоса – один за другим, в строгом порядке. Словно никто и не собирался никого убивать, просто ни с того ни с сего восемь с половиной тысяч человек собрались вместе, да и решили отправиться на поиски тайны. Красиво!
А Язон вдруг почувствовал, что ему грустно покидать Джемейку. И пообещал самому себе обязательно сюда вернуться. Вообще, так было у него почти с каждой планетой в прежние времена, но теперешняя грусть казалась какой-то особенно щемящей. Что ж, вполне понятно: с годами все становятся сентиментальнее.
Он вдруг вспомнил свою первую книгу, по которой учился грамоте на Поргорсторсаанде. Как это было увлекательно! А потом еще увлекательнее оказалось читать новые книги, которые он принялся добывать всеми правдами и неправдами. И однажды ему повезло – прикинувшись военным, фермерский сын Язон попал в дом благожелательного аристократа, у которого собралась очень солидная, по понятиям их планеты, библиотека. Томов не меньше тысячи украшало высокие стеллажи в старинном кабинете.
– И вы все это читали? – с изумлением выдохнул юный любитель книг.
– Почти все, – ответил аристократ честно, но я читал еще и много других сочинений, которых не держу у себя дома.
– Здорово! – еще раз восхитился Язон. – А я мечтаю прочесть все книги на свете.
– Юноша, – грустно улыбнулся аристократ. – За всю свою жизнь человек может прочесть десять, ну, пятнадцать таких собраний. Это предел.
– А сколько же всего книг в мире? – спросил Язон.
– Столько же, сколько звезд на небе, сколько деревьев в лесу сколько капель в океане, – таков был ответ.
На некоторое время после этого у Язона даже пропала охота читать.
И точно так же было с планетами.
