— Гадина! — с ненавистью прошипела Ирка и села.
Неловкую тишину нарушила Лена.
— Вот что, неразлучницы! Сейчас же миритесь.
— Пошла она! — со злость пробормотала Ира. — Можно подумать, сама святая!.. С женатиком уже три года любовь крутит. А его жена, между прочим, ребенка в прошлом году родила.
Татьяна пружиной взвилась над своим стулом, но Ленка, сидящая рядом, грубо дернула ее за руку.
— Молчать! — командным голосом рявкнула она. — Свои личные драмы будете обсуждать где-нибудь в другом месте. А здесь — запрещено.
Но вечер был испорчен. Рассорившиеся подруги демонстративно не покинули застолья, и общий разговор как-то быстро завял в почти осязаемых волнах их враждебности. У гостей вдруг нашлись то неотложные, то забытые дела, и они стали расходиться. Наташе было неловко, но в глубине души она даже радовалась, что вечер встречи закончился. Ведь Ирка явно что-то такое знает про Артура. И, конечно, она бы задала вопрос, от которого Наташе было бы трудно уйти…
Но радовалась она рано. Когда девчонки засобирались по домам, Ленка цепко ухватила ее за локоть:
— А вас, Штирлиц, я попрошу остаться…
Наташа попыталась освободить руку.
— Лен, мне надо домой…
— Ничего тебе не надо. Сама говорила: муж к маменьке заехал.
— Ну и что? А если он на домашний позвонит?
— Да ладно, проблема! Позвони сама, скажи, что у подруги ночуешь. Или соври что-нибудь.
— Не буду я врать, — возмутилась Наташа. — Отпусти, я поеду.
— Ну, Натах, ну, не вредничай! Мы с тобой сто лет не виделись и сегодня не поговорили… Оставайся ночевать! Я тебе такое расскажу! — говорила Ленка таинственным тоном.
И тут Наташа представила свое возвращение в квартиру, где разгромленная постель и запах Артура…
И она осталась.
Они вдвоем быстро убрали все следы неудавшейся вечеринки, заварили свежий чай и уселись за кухонный стол. Ленка закурила, помолчала и значительно начала:
— Значит, так. Слушай.
Впрочем, ничего «такого» в ее рассказе не оказалось. Обещание тайны было шантажом чистой воды. А было так: работала молодая учительница в лицее, написала как-то по заданию директора в газету хвалебную заметочку о спонсоре учебного заведения. Заметочку опубликовали. Ленке понравилось, что ее фамилия в такой солидной газете засветилась. Тогда она написала какую-то статейку уже по своей инициативе. И статейку тоже напечатали, а Ленке позвонили и сказали, что с ней желает побеседовать главный редактор.
— И когда я его увидела… Ох… — тяжело вздохнула Ленка. — Он мне предложил внештатное сотрудничество. Я давай темы искать да писать! А он берет мои опусы и хвалит: перо бойкое, стиль раскованный, тему, дескать, вижу. А я плыву и таю, плыву и таю… И глазками стреляю. А он — хоть бы хны, только о работе, только о работе. Но через месяц меня в штат зачислили. А потом я узнала, что он безнадежно женат. Не только трижды папаша, но и жену свою любит нежно, трепетно и, увы, верно. Так что не заметил он моих глазок… Ну, я, честно говоря, поревела в подушку. Но в профессии решила остаться. Как говорила одна тетка в каком-то совковом фильме: «А потом меня захватила журналистика»… И вообще там классный народ работает. Натах, а ты почему не работаешь?
— Ты уже спрашивала.
— А ты уже не ответила, — обиженно сказала Ленка. — Ты вообще какая-то странная для молодой жены. Дергаешься, скрытничаешь… Что-то не так?
Наташа молчала, ковыряла ложечкой остаток торта, думала, что Ленка все равно не отцепится. Бульдожка. Но она хороший друг. Хоть и язва, зато не болтушка. С ней можно посоветоваться. Сколько можно молчать? Пора услышать другое мнение — не свое и не мужа со свекровью.
Наташа отодвинула от себя тарелку с тортом и решилась:
— Лен, каким тебе Артур казался, когда он в общаге пел, потом за мной вроде как ухаживать начал?
Ленка покусала костяшку указательного пальца, исподлобья коротко поглядывая на подругу. Наташа вспомнила этот жест и поняла: ага, что-то Бульдожку смутило.
— Если честно, до того, как он на тебя посмотрел, у нас с ним наметился взаимный интерес. Я подумала, что ты его у меня из-под носа увела.
— Ох, ты… Извини, я же не знала.
— Перестань. Знаешь, потом стало ясно, что так же подумали все девчонки. Он со всеми хоть чуточку потрепался. И обаял всех. Но вокруг тебя он просто… ну, не знаю! Было похоже, что ты его сразила наповал. Только мы не поняли чем. Я лично подумала, что он над тобой приколоться решил. Извини за прямоту.
Наташе стало обидно.
— Что ж, я такая уж уродина была?
Ленка минуту смотрела на нее, вдруг подхватилась и умчалась в комнату. Вернулась с фотоальбомом, бросила его на стол и стала торопливо листать страницы. Нашла то, что искала, и пододвинула альбом к Наташе:
— Вот! Сама оцени.
Наташа просто случайно попала в этот кадр. Остальные девчонки были нарядные, причесанные, свеженькие. Они сгрудились у накрытого и еще не тронутого стола. Ясно, ждут гостей. А в уголке кадра — кусочек кровати, и на ней — Наташа. Сидит сгорбившись, ноги подобраны, рука на толстой книге. И сама кажется ужасно толстой из-за огромной бесформенной футболки зеленого цвета. Да еще и растрепанная какая-то. Совершенно чужеродная фигура, как чертополох в букете роз…
— Это в тот самый день снято, — сказала Ленка. — Ты, конечно, никакая не уродина, но видок у тебя был!.. Мы потом, когда вы уже пожениться собрались, решили, что он тебя по контрасту и выбрал. Помнишь, как у О. Генри, когда…
— Помню, «Третий ингредиент», — хмуро перебила ее Наташа и захлопнула альбом. — Ты спрашивала, почему я не работаю? Мне некогда, у меня на руках сын Артура. Ему шесть лет. В детский сад не ходит. Ну вот… Причина моего нервного поведения.
Ленка немного порассматривала ее. Потом энергично раздавила окурок среди горы других, сказала:
— С самого выпускного ты никому из нас не позвонила. А сегодня так не хотела о себе рассказывать, так виляла, что я уж думала, погуливает твой муженек. Или еще что похуже… А у тебя вон какая страшная тайна! Ну был женат, ну оставила ему его прежняя сына. Так это его положительно характеризует! Совершенно не понимаю, почему ты это так скрывала.
— Да потому, что Артур сам от меня скрывал. И от вас всех. И сына, и… и вообще, кто он есть. Мы его принимали за какого-нибудь рядового программиста. Больше всего радовались, что не пьет, не курит, квартира своя! О чем еще мечтать? И представь, что я думала, когда он меня после регистрации привез в эти апартаменты…
— Вот только не надо делать вид, что тебя это не обрадовало, — саркастически заметила Ленка. — Среднестатистический парень оказался принцем, а ты чуть не плачешь мне здесь!
— Тьфу на тебя, Бульдя… Я же не потому, что он оказался принцем, а потому, что он зачем-то все скрывал! Ну, это пустяки, я объяснила себе, что он меня проверял. Похоже, да? Но почему он не рассказал мне о Кирюшке — до сих пор не пойму. Есть в этом для меня что-то стыдное. Я даже маме и сестре это не сразу сказала. Сестренка разоблачила тайну — неожиданно приехала…
