— Я сейчас сбегаю! Я быстро.
И Наташа торопливо ушла. В одном сарафанчике, а там идет дождь. Наверное, они пришли гораздо раньше — еще до того, как шторм на море перешел в ливень на суше. Александр схватил свою ветровку и кинулся к выходу.
На улице бушевала настоящая буря. Ветер пригибал деревья чуть не до земли, разрывал стену ливня, скручивал потоки воды толстыми жгутами и тут же разбивал их о землю и стены зданий. Александр с трудом разглядел в этом ливне бредущую впереди фигурку, догнал, с разбегу набросил Наташе на плечи ветровку. Она обернулась, тут же сбросила его ветровку, стала толкать ее ему в руки, крича сквозь грохот бури:
— Не надо! Уходите! Я же просила — не надо!
— Не надо, так не надо, а куртку надень! Потом у охранника в бассейне оставишь! — крикнул в ответ Александр и побежал обратно.
Его душила ярость. Он сейчас просто изобьет этого красавчика. Кто бы он ни был, муж или не муж.
Вбежал в здание — и резко остановился.
Нельзя. Ничего делать нельзя. Кто он такой, чтобы вмешиваться?
И уже не замечая дождя, Александр побрел к своему коттеджу.
* * *
А назавтра снова безмятежно сияло солнце, только море было несколько взбаламученным и неспокойным. Народу на пляже было мало. И ее там не было. И снова Александр брел с пляжа, еле волоча ноги. И уже привычно бросил издали взгляд на заветную лавочку.
Она сидела на той лавочке и теребила в руках его книжку.
— Саша, мы завтра в восемь утра уезжаем. Спасибо за куртку, она меня и вправду выручила. Она вот тут, в пакете… И я попросить хотела: книжку подпишите на память. Пожалуйста! Я ручку принесла…
Он написал: «Моей нечаянной тезке. Будьте счастливы и свободны!» А потом перевернул книгу, показал на последней странице, где идут выходные данные, свой электронный адрес:
— Если понадоблюсь — свяжись со мной. Мало ли что случится.
— Спасибо, — как-то неуверенно сказала она. И смотрела растерянно. Повернулась и очень быстро пошла к санаторию. И вдруг вернулась.
— Я буду завтра в шесть часов утра на пляже. Надо ведь с морем попрощаться.
На следующий день он ждал ее на пляже с пяти утра.
Минуло шесть. И половина седьмого. И семь.
В половине восьмого Александр быстро оделся и побежал к корпусам. Он даже не знал, в каком корпусе они жили. А может, как и он, в коттедже? Должны уехать в восемь, вдруг повезет хоть издали ее увидеть?
Увидел — они садились в синее такси. Уехала.
Уехала…
Остались только несколько снимков, которые он тайком сделал мобильником в бассейне.
* * *
«Как жаль, что не удалось попрощаться с морем и с вами, Саша! Кирилл всю ночь температурил, я не могла его оставить.
Вашу книгу перечитала уже пять раз. Не знаю, из-за текста или из-за автора: и тот и другой мне очень нравятся.
Была рада знакомству с вами. Будьте счастливы! Наташа».
Это письмо Александр обнаружил в своем компьютере уже дома. Обрадовался, написал ответ. Но от нее весточки больше не было.
Значит, надо забыть.
Может, жениться? На верстальщице Оленьке, например. Уже столько лет они друг другу глазки строят, а дальше дело не идет. Да, жениться… Абсолютно новая для него идея. Стареет, что ли?
Хорошо, что уже завтра на работу. Одна радость у него — работа…
Вечером он снова, в который раз, перечитал Наташино письмо, а потом открыл страничку с курортными фотографиями. Он подолгу всматривался в снимки, сделанные в бассейне. Наташа, Наташа, Наташа… Кирилл грызет персик. Муж Наташи с брюзгливым лицом. Стоп! Где-то он уже встречал этого мужика. Вот с таким же выражением лица он что-то требовал от него, Александра. Или от кого-то другого? Ну да! Александр тогда уже работал в газете и пришел к бывшим коллегам за какими-то сведениями. И там был этот, брюзгливый. Нервничал, требовал, чтобы у него взяли заявление о пропаже жены. Кажется, как раз и взяли, потому что он уже несколько дней ходил.
Что было дальше, Александр не знал. Значит, это Наташа тогда пропадала? Значит, нашлась.
И это значит, что она живет в одном с ним городе?
Если они не переехали куда-нибудь за эти годы…
А он даже не выяснил ее нынешнюю фамилию!
* * *
Золотая медаль была у Наташи единственной на весь район, и в университет она поступила на бесплатной основе.
Училась легко, и все читала ученые труды и классиков. Устроится уютненько на своей коечке в общаге, зажмет руками уши, чтобы не слышать, как соседки обсуждают свои любовные похождения, — и все. Ничего не видит вокруг, там, в книжке, живет.
На первом курсе у нее наметился было роман с однокурсником, но быстро выдохся в приятельски-покровительные отношения: парнишка ленился сам конспектировать лекции и вообще сачковал. А она его выручала.
Так она провалялась с книжками до выпускного курса. В городе знала только библиотеки, музеи, соседний магазин и центральный рынок. Ну, еще на автовокзал добиралась без проблем.
А дальше случилось то, что ей, начитавшейся романов про «и вот однажды», показалось этим самым «и вот однажды». Девчонки пригласили к себе парней. А она, как всегда, отвернулась на своей кровати лицом к стенке и читала.
За ее спиной слышались смех и кокетливые голоса, брякали пивные бутылки и звенела посуда. А потом раздались звуки гитары. Кто-то ловко прошелся по струнам, сыграл что-то переливчатое и запел: «Сиреневый туман над нами проплывает…» И сердце Наташи… Дальше можно в любом романе прочитать, что там было с ее сердцем.
Она покосилась через плечо: никто в ее сторону не смотрит. Можно осторожненько повернуться и посмотреть на того, кто поет. Она поворачивалась очень, очень осторожно — так, что ни одна разболтанная пружина не скрипнула под ее немножко лишним весом.
А потом она обнаружила, что стоит за спиной залетного менестреля.
А потом он замолчал, и одна из девчонок — кажется, Танька Самгина — сказала:
— Обратите внимание, люди! Артур Спящую пробудил!
Спасибо Таньке, не все прозвище целиком сказала: Спящая Коровушка.
И под смех соседок он обернулся.
Артур. Пробуждающий.
Он окинул ее взглядом с головы до ног, оглянулся на девчонок и опять повернулся к ней. Вгляделся в ее лицо, словно оценивая что-то. И спросил вкрадчиво:
— А какое у Спящей имя?
— Наташа, — хрипло прошептала она, кашлянула и повторила громче: — Наташа.
В комнате наступила тишина.
Наташа ее не восприняла. Наташа вообще ничего не видела и не слышала тогда, кроме синеглазого парня с гитарой.
