Бэтээр со свирепой одержимостью рубил под корень стоящую стеной крапиву, а сам думал: нет, этих женщин не поймешь. С какой стати яблочная кошка перед завтраком сюда полезла? Это раз. А во-вторых, как ей удалось вообще живой отсюда выбраться? Только коленом и щекой зацепилась. Он весь в доспехах, и то эта чертова крапива несколько раз пролезла к голой коже под рукав плаща и даже разок хлестнула по шее, оказавшейся на секунду открытой между воротником и шлемом. В кухонный комбайн ее, в кухонный комбайн, чтобы косы росли до земли и даже больше, а цыплята и кролики получали полноценное витаминизированное питание. Если он, конечно, все правильно понял.
Бэтээр вырубил последние стебли, с гордостью оглядел пустыню, сотворенную им на месте недавних джунглей, и пошел докладывать о проделанной работе за дом, туда, где последние полчаса неустанно жужжал кухонный комбайн.
Нет, не поймешь этих женщин. Вера-Надя голыми руками таскали срубленные им гигантские стебли с гигантскими листьями и складывали их в стоящее у стола корыто. Яблочная кошка голыми руками общипывала листья и раскладывала их в два эмалированных таза: в один — маленькие листья, в другой — большие. Пулька — голыми руками! — спокойно брала листья из таза и совала их в кухонный комбайн. Анастасия Сергеевна сидела у другого конца стола и голыми руками брала стебли без листьев сразу по несколько штук и резала их большим кухонным ножом на короткие ровные бревнышки. И даже Любочка совершенно безбоязненно голыми руками выбирала из травы крапивный мусор, насыпавшийся со стола, и бросала его в ведро, полное такого же мусора. Ни у кого никаких признаков никакой аллергии. Или срубленная крапива уже и не жжется вовсе?
На ходу стаскивая шлем и рукавицы, Бэтээр пошел к столу — показывать еще одну свою лучшую сторону. Производство крапивного сока и корма для цыплят — это тяжелая мужская работа, чего женщинам мучиться. Сейчас он все тут в два счета…
— Тимоша, ты рукавицы пока не скидывай, — сказала Анастасия Сергеевна, мельком глянув на него и голыми руками складывая новый пучок крапивных стеблей. — Ты еще вон тот сноп надвое разрежь. А то длинная, зараза, никакого стола на нее не хватит.
— Да вы-то все без рукавиц, — ворчливо заметил он. — Один я, как дурак, в рукавицах. Нарядили, как железного дровосека…
И ухватился за пучок очищенных от листьев стеблей. Ух, черт! Оказывается, она и срубленная жжется точно так же, как на корню…
— Вот ведь мужики, — с досадой буркнула Анастасия Сергеевна, голыми руками отбирая у него крапиву. — Нет бы послушать, что им говорят. Это ты без рукавиц как дурак, Тимоша, а в рукавицах-то был бы как умный… Эту заразу умеючи брать надо, а ты против шерсти! Вон, смотри, как мальки с ней ловко: пригладят — и за хвост…
Вера-Надя, с сочувствием поглядывая на Бэтээра, показали: пригладили — и за хвост. Голыми руками. И яблочная кошка, складывая губы утиным клювиком и посверкивая ямочками, тоже охотно показала, как надо голыми руками ощипывать крапивные листья. Только Пулька не стала обучать его тонкостям обращения с этой гадостью, заявила сердито:
— Бэтээр, не трогай ничего. Тебя Любочка уже сто лет ждет. Ты ее на шее катать думаешь?
Пулька, похоже, опять была им недовольна. Не поймешь этих женщин. Или не он только что обеспечил им всем косы до земли, а цыплятам и кроликам — вкусную и здоровую пищу? Бэтээр почти обиделся, даже уже решил о своих заслугах напомнить, но тут вмешалась Любочка:
— Поля, — сказала она укоризненно. — Бэтээр работал, как трактор! Это мы тут просто так… играем. А он устал. Ему отдохнуть как следует надо. Бэтээр, ты отдохни как следует. А потом уже меня покатаешь. Я подожду… немножко.
Нет, этих женщин не поймешь ни за что и никогда. Анастасия Сергеевна после Любочкиных слов качнула головой и с уважением сказала:
— Вот ведь что умеет, Птица Бессонная!
Пулька ойкнула и радостно объявила:
— А я тоже крапивой обожглась!
Вера-Надя переглянулись и захохотали.
Яблочная кошка нахмурилась и задумчиво уставилась на Любочку.
И что все это должно означать? Впрочем, взгляд яблочной кошки Бэтээр понял — опять тревожится, что Любочка к нему очень уж сильно привыкает, а расставаться ей сейчас ни с кем нельзя. И чего тревожится? Он же ей уже все объяснил: расставаться совсем не обязательно, они и не будут расставаться, так что и тревожиться не о чем. Неужели так и не поняла? С такой ямочкой на шее — и вдруг расставаться! Вот ведь глупая.
— Нет, я отдыхать не буду, — мужественным голосом сказал Бэтээр, с трудом отрываясь от созерцания ямочки. — С чего бы мне уставать? Подумаешь, крапива… Я готов к свершению новых трудовых подвигов. Как там у нас с обедом? Могу картошку почистить.
— Спасибочки, — с некоторым ехидством отозвалась Анастасия Сергеевна. — Обед у нас уже готов.
— Тоська с Нюськой приготовили, — добавила Пулька. — Сейчас салат доделают, хлеб порежут — и все.
— Ага, — задумался Бэтээр. — Тогда что еще…Тогда я на огороде могу чего-нибудь поделать. Прополоть, полить, окучить…Я правильно говорю? Ну вот. Урожай тоже могу убрать.
— На огороде мамы моих детей работают, — сказала яблочная кошка, с непонятным выражением глянув на него и опять втыкаясь в сортировку крапивных листьев.
Бэтээр расстроился. Ну и как он сможет показать свои лучшие стороны? Любую работу буквально из-под носа уводят!
— А вот лестницу на чердак починить надо бы, — вспомнила Пулька.
Бэтээр посмотрел на нее с благодарностью. Все-таки сумеет он сегодня показать хоть одну свою лучшую сторону. Действительно, не Тоське же с Нюськой эту лестницу чинить! И не мамам теть Наташиных детей.
И почти час Бэтээр чинил огромную деревянную приставную лестницу, пережившую, наверное, все войны трех последних столетий, а может быть, даже и нашествие Золотой орды. Это была не просто починка, это были сложные реставрационные работы, и Бэтээр с полным правом и на законном основании со страшной силой уже начал было гордиться собой, но тут заметил скромно лежащую в траве за домом совершенно новую раскладную лестницу из легких алюминиевых трубок. Вот так. Над ним тут просто смеются все, даже Пулька. Ищут какие-то дурацкие дела, чтобы под ногами не путался. Никому он тут не нужен, кроме Любочки. Так вот чтоб все знали, ему тоже никто, кроме Любочки, не нужен.
До самого обеда Бэтээр катал Любочку на шее, демонстративно не путаясь ни у кого под ногами, весь обед Любочка просидела у него на коленях, а после обеда они с Любочкой просто взяли — и уехали. Не соваться же опять со своей помощью, если Тоська с Нюськой только и ждут, когда все поедят и можно будет заняться мытьем посуды, а первую смену баб на огороде незаметно сменила вторая. Или уже третья? Вот интересно, почему это совершенно посторонние люди хозяйничают в саду яблочной кошки, как у себя дома? И почему яблочная кошка разрешает совершенно посторонним людям…Впрочем, если глядеть со стороны, — он ведь тоже посторонний, и тоже пытается что-то такое…не хозяйничать, конечно. Просто помочь чем-нибудь, вот и все.
