Книга Тихий омут, страница 41. Автор книги Ирина Волчок

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Тихий омут»

Cтраница 41

— Подожди! — заорал этот идиот так, что она даже трубку от уха отдернула. — Вера, подожди! Я все понял… Я еще одно спросить хотел: ты, может, замуж за меня выйдешь, а? Только ты сразу не отказывайся, ты подумай сначала…

— Нет, спасибо, — вежливо отказалась Вера. — Брак без любви — это неблагополучная семья. А дети в таких семьях вырастают тоже неблагополучными. Я не могу рисковать будущим своих детей.

— Я понимаю, — помолчав, с уважением сказал господин Сотников. — Вер, а может, ты меня потом полюбишь?

Ой, нет, это безнадега… Близнец! С ума сойти. Ехидная шутка природы.

— Может быть, — скучно согласилась она. — Чего только в жизни не бывает… Может быть, и полюблю. Потом. Давайте подождем этого счастливого момента… Прошу прощения, меня срочно вызывают к начальству. Всего хорошего, господин Сотников.

Он, кажется, опять что-то начал говорить, но Вера положила трубку. Подождала: не перезвонит? Не перезвонил. Вот за это ему большое спасибо… Близнец! Кошмар какой.

За спиной хихикнула тёзка. Вера оглянулась. Оба они подслушивали, и тёзка, и Витальевич, и даже не притворялись, что ничего не слышали.

— Чего, не хочет в доноры? — с интересом спросила тёзка.

— Не хочет, — подтвердила Вера печально. — Обиделся. Как же так: его ребенок — и без него будет расти!

— Уже достойно, — одобрила тёзка. — И какие варианты?

— Замуж зовет. Совсем больной.

— Замуж зовет — это еще не симптом, — несколько обиженно заметил Витальевич.

— Да ему жена не нужна, — объяснила Вера. — Ему ребенок нужен.

— Интересный случай, — согласился Витальевич. — В наше время — почти патология.

Они еще немножко посидели за ширмой, допивая чай и болтая об интересных случаях. Болтали главным образом тёзка и Витальевич, а Вера грызла карамельную стрелу и думала о том, расскажет ли господин Сотников о состоявшемся разговоре Сашке, и если расскажет — то, как именно. И как Сашка на это отреагирует. И как встретит ее, когда она придет к нему в больницу. Может быть, будет орать, как тогда, на берегу, по мобильнику: «Ты что делаешь, а?» И грозить ей кулаком… Или, наоборот, будет смеяться и говорить: «Иди ко мне»… Губы, плечи, шея и руки горели огнем. И лодыжка тоже горела. Тёзка посматривала на нее с подозрением. Наверняка учинит допрос с пристрастием, как только Витальевич уйдет.

Витальевич, наконец, ушел, и тёзка почти уже приступила к допросу, уже сказала: «Та-а-ак», — уже нахмурилась и поджала губы, но тут начались звонки. Это хорошо. Почти три часа они слушали и говорили — или по очереди, или одновременно, — и допрос не состоялся. А потом почти на полчаса раньше пришла Верина сменщица, новенькая, молоденькая совсем, энтузиастка. И Вера радостно смылась, помахав рукой тёзке, которая как раз слушала клиента и оторваться не могла. Очень кстати.

Дорогу до больницы она запомнила только потому, что за ней никто не гнался. Никто! А народу на улицах было много. Смотрели, как всегда. Столбенели, открывали рты, таращили свои пластмассовые пуговицы, за сердце хватались — как всегда. Но никто не подходил, не протягивал руки, не выступал с предложениями, от которых она не сможет отказаться. Наверное, сегодня какая-нибудь магнитная буря так действует.

Уже подходя к отделению, она вспомнила, что надо же замаскироваться, бросила сумку на первую попавшуюся на пути скамеечку и принялась вытаскивать халат, шапочку, очки, маску… Огорчилась: халат помялся. На свидания в таком мятом халате ходить не принято. Впрочем, ладно. На свидания вообще не принято ходить в белых халатах. Тем более — в белой шапочке и марлевой маске. Быстро напялила все это, слегка разгладила халат ладонями и, на ходу сворачивая сумку в плотный брикет, пошла к отделению, почему-то с каждым шагом все медленнее. Завернула за угол — и совсем остановилась. На парковке перед входом в отделение стоял бродячий джип. Дверца со стороны водителя распахнута, водитель сидит на своем месте и читает газету. «Искра разума». Ну да, кто бы сомневался… Что такое — смеется? Смеется! Не зря он тёзке понравился… Интересно, он только Сашкиного Витьку привез, или там целая толпа сейчас? Вчерашний прием нынче не прокатит. Можно просто сказать: господа посетители, прошу выйти, у больного сейчас сеанс… гипноза, например. Или лечебной физкультуры. Ну, не важно, на месте видно будет. Или подождать здесь, пока господа посетители сами смоются?

Кто-то подергал за рукав. Вера обернулась — какой-то совершенно незнакомый пацан лет семи таращил на нее смелые круглые глаза, прижимал палец к губам и делал таинственные знаки, отступая вправо от входа, к скамейке за разлапистым кустом бузины. Вера удивилась и пошла за таинственным пацаном. Тот сначала зашел за куст, подергал за рукав Веру, чтобы она тоже зашла, выглянул, повертел головой, убедился, что ни со стороны джипа, ни со стороны входа их не видно, и только потом протянул маленькую ладошку и солидно сказал:

— Здрасти. Я Виктор.

— Здравствуй, Виктор. Я Вера Алексеевна… — Вера пожала маленькую, но неожиданно крепкую руку и перешла на шепот: — Виктор, а ты не скажешь мне, от кого мы прячемся?

— Да ну их. Надоели совсем… — Виктор сел на скамейку, поерзал на месте и передвинулся немножко в сторону. — Садитесь вот сюда, здесь уже чисто… Сейчас дядя Костя уедет, и тогда мы к папе пойдем. Он уже скоро уедет. У него сегодня опять встреча назначена. Деловая.

Вера села на скамейку, на то место, которое таинственный Виктор протер специально для нее своими штанами, и с интересом уставилась на круглую слегка загорелую мордашку с серыми глазами, курносым носом и крупным ртом. На Сашку мало похож. И волосы намного светлее… Хотя кто его знает, она же Сашку в детстве не видела. Фу ты, при чем тут Сашкино детство? Витька же ему не сын, так что совсем не обязан быть на него похожим…

— А как ты догадался, что я к твоему… папе пришла? — Вере с некоторым трудом далось слово «папа». Это нехорошо.

— Я не догадался. Он сам сказал, что вы придете. Сказал, чтобы я встретил. И чтобы сказал вам, что я — это я. Так что элементарно, Ватсон.

— Действительно, — согласилась Вера. — Мистер Холмс, а как вы догадались, что я — это я? Может, к твоему папе идет вон та тётка? То есть женщина… Ты же меня раньше не видел!

— Так папа вас нарисовал! — Витька полазил по многочисленным карманам широких штанов и вытащил лист бумаги, сложенный в несколько раз. Старательно развернул его, разгладил на коленке и показал Вере: — Это он на всякий случай нарисовал, если я что-нибудь забуду. Он главное словами рассказал.

Конечно, это была она. Белый халат, белая шапочка, белая маска на пол лица и темные очки — на другую половину. Или не она. В этом прикиде точно так же выглядел бы любой, хоть бы и сам генеральный директор господин Сотников. Или его хороший водитель Николаич. И даже «Мистер Европа» вместе с бывшим диплодоком Владимиром Витальевичем. Видно было, что набросок сделан наспех, кажется, гелевой ручкой, несколькими точными штрихами. Очень профессионально. В общем, это была она, ни с кем не перепутаешь.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация