С трудом сдерживая подступающую к горлу тошноту, она отступила к кровати и рухнула на нее как подкошенная. Неужели воры случайно наткнулись на чемоданчик и, не сумев открыть, просто так захватили с собой? Ведь больше ничего, напоминавшего ценности, в комнате не было. Но какие воры здесь? Несомненно, кто-то из своих рылся в ее вещах... Неужели слуги в Аркрофт-Хаузе нечисты на руку? Несмотря ни на что, Мэгги не смогла сдержать горький смешок. То-то удивится ночной грабитель, когда откроет чемоданчик и вместо вожделенных драгоценностей получит набор инструментов. Впрочем, ему они очень пригодятся. Ведь в своем роде они бесценны... Зато и на мысли его это натолкнет... Хотя этот человек вряд ли будет ей опасен. Трудно себе представить, что кто-то из домочадцев встанет за ужином и объявит:
— По неизвестным мне причинам мадемуазель Алмеду хранила в своей комнате полный набор отмычек. Я случайно их обнаружил, когда залез туда, чтобы ее ограбить.
Вообразив подобную сцену, Мэгги фыркнула. Незадачливого воришку можно даже пожалеть. А она все равно вскоре исчезнет из замка навсегда, так что неважно, что о ней подумают эти люди.
Но улыбка тут же застыла на ее губах. Как же ей теперь осуществить свой замысел? Ведь без инструментов она беспомощна как младенец...
Как ни странно, при этой мысли Мэгги испытала облегчение. Конечно, замок ей придется покинуть в любом случае, но по крайней мере Аркрофты не будут вспоминать ее с проклятием на устах. Воодушевленная Мэгги вытащила чемодан из-под кровати и начала доставать из шкафа дорогие платья.
Надо немедленно убираться отсюда, рассуждала она про себя. Мадам Ламож будет разочарована, но я не могу даже шум поднять по поводу пропажи. Нет, побег — самое верное решение, и пусть мое сердце останется в замке... Ему не привыкать...
13
Мэгги почти уложила все вещи, когда в комнате неожиданно погас свет. Девушка бросилась к стене и защелкала выключателем, но это ни к чему не привело. Скорее всего, перегорела лампочка. Мэгги распахнула дверь, чтобы спуститься вниз, но тут же закрыла ее. В коридоре царил леденящий душу мрак. Видимо, произошел значительный сбой, а не просто перегорела лампочка.
Девушка вернулась обратно и ощупью дошла до кровати. Неужели это просто совпадение?.. Нет, чья-то злая воля преследует ее, и девушка задыхалась от страха, ожидая в любую секунду, что из темноты протянется рука, чтобы наказать злодейку, дерзнувшую посягнуть на алмазы Кента. Неужели слова Джеймса — правда и древнее проклятие начинает действовать, сводя потихоньку с ума и ее саму?
Мэгги стиснула руки. Господи, взмолилась она про себя, я обязательно стану хорошей. Я не буду ни лгать, ни воровать. Я даже перестану петь в дешевых барах. Только помоги мне выбраться отсюда живой и невредимой...
И, похоже, ее молитва была услышана. Мэгги уловила, как в ее дверь кто-то осторожно постучал.
— Изабель, вы здесь? — боязливо прошептал женский голос, и девушка вздохнула с облегчением. Это была Кэтрин Уильямс.
— Да, — ответила она. — Что произошло со светом? Я ужасно испугалась.
— Здесь иногда такое бывает. — Мэгги почувствовала, что Кэтрин улыбается. — Не бойтесь. Я посижу с вами, хорошо?
— Может быть, мы лучше спустимся вниз и предупредим прислугу? — промямлила Мэгги. — Мы же не можем оставаться без света всю ночь.
— Обесточен весь замок, так что прислуга в курсе, не волнуйтесь. Нам придется немного посидеть в темноте. Но так даже лучше. Мы можем посидеть и всласть посплетничать. Если вы не против...
— Конечно, — машинально произнесла Мэгги, хотя в данный момент сплетни интересовали ее меньше всего.
Кэтрин осторожно вошла, на ощупь нашла кресло и села, Мэгги не вставала с кровати. Ее мысли путались, она никак не могла сосредоточиться на словах своей гостьи. А Кэтрин без умолку болтала, рассказывая о неуклюжих попытках Леонарды понравиться Бертраму и о суровости леди Элизабет по отношению к старшему внуку.
Мэгги время от времени поддакивала, стараясь создать у Кэтрин впечатление, что активно участвует в разговоре. Но мыслями она была очень далеко.
— Вы меня совсем не слушаете, Изабель, — внезапно произнесла Кэтрин с мягким укором.
Мэгги стало стыдно.
— Я немного задумалась, — объяснила она. — В такой темноте трудно сосредоточиться.
— Вас что-то тревожит? — мягко поинтересовалась Кэтрин, но Мэгги почувствовала, что этот вопрос был задан неспроста.
Феноменальное чутье Кэтрин уже не раз поражало ее. На одно мгновение нелепая мысль рассказать обо всем этой понимающей женщине овладела Мэгги. Сколько можно скрываться и лгать? Должен же хоть кто-то знать, что ей безумно страшно и что она уже понесла достойную кару за свое несовершенное пока преступление.
— Я...
Но здравый смысл взял вверх. Какой заботливой и внимательной ни казалась бы Кэтрин Уильяме, она была посторонним человеком, к тому же подругой леди Элизабет. Уже одно это должно настроить ее против Изабель Алмеду, не говоря уже о Мэгги Грин. И девушка покрепче стиснула зубы, чтобы удержать слова признания, рвущиеся на язык.
— Я просто чуть замечталась, — твердо сказала она. — Так романтично сидеть в темноте...
— Романтично? — расхохоталась Кэтрин. — Только не со мной. Если бы на моем месте был какой-нибудь очаровательный молодой человек, то я вполне поняла бы ваше настроение. А так...
Мэгги чуть улыбнулась.
— Да, возможно. Но и Джеймс, и Берти сейчас где-то внизу, исправляют поломку, так что никакой надежды на молодого человека...
Мэгги старалась превратить все в шутку, но получилось все наоборот.
— Кто знает, чем сейчас занимаются Берти и Джеймс, — загадочно произнесла Кэтрин. — Ноя не уверена, что хотела бы видеть кого-нибудь из них сейчас с вами в этой комнате.
Мэгги напряглась. О чем говорит эта женщина? Неужели она о чем-то догадывается? Вполне возможно, что близкая подруга леди Элизабет знает о старинной легенде...
— Почему?
— Симпатия молодых аристократов может принести много неприятностей такой нежной и чувствительной девушке, как вы...
Мэгги мысленно хмыкнула. Чрезвычайно чувствительной. Да у нее шкура как у старого носорога. Хотя, впрочем, в роли Изабель Алмеду она стала гораздо более ранимой, это точно.
— Любовь вообще вещь опасная, — продолжала философствовать Кэтрин. — Она сбивает с толку, заставляет вас терять ориентиры. Все это может быть очень неудобно, особенно для вас, моя маленькая... парижанка.
Капельки холодного пота проступили на лбу Мэгги. Пауза в словах Кэтрин была слишком четкой, чтобы ее можно было посчитать непреднамеренной. Что известно этой женщине?
— Почему же? Вы считаете, что раз я парижанка, то любовь не для меня? Странная логика. — Мэгги от всей души надеялась, что ее слова звучат естественно. Или она зря придает такое значение этому вопросу?
