Она уловила в голосе эту неуверенность собеседника.
– Еще какой повод. Чтобы долго жить и ни с кем не связываться, –
произнесла она.
– Но формально кредиторы из банка КТБ правы. Вы взяли деньги
в долг и обязаны их вернуть. Не понимаю, почему вы считаете, что суд может быть
на вашей стороне. В чем предмет судебного разбирательства?
– В том-то и дело, что не все так просто. Мы взяли деньги на
пять лет и исправно платили проценты. А потом «заморозили» строительство
завода. Но формально по договору они дали нам деньги на строительство завода.
Раз мы остановили строительство, они посчитали это форсмажорным обстоятельством
и потребовали возврата всей суммы с процентами. Но ведь у нас есть еще три с
половиной года. Почему мы должны возвращать деньги раньше времени? Не говоря
уже о том, что это форсмажор в нашу пользу. На самом деле все знают правду. У
них сейчас тоже большие неприятности, и они просто перекладывают решение своих
проблем на своих должников. Но это нечестно – просить деньги раньше времени,
ведь у нас есть еще три с половиной года и мы готовы платить проценты по
основной сумме.
– Боюсь, что ваша позиция юридически небезупречна, –
мрачно заметил Дронго. – Дело в том, что они легко докажут вашу неправоту.
У вас нет денег, чтобы закончить строительство завода, и никто их вам больше не
даст. В этих условиях они вправе наложить арест на имущество совладельцев
компании. Я думаю даже, что их разговор с вами может быть расценен не как
угрожающий, а как предупреждающий. Через три с половиной года у вас тем более
не будет таких средств. К тому времени вы наверняка объявите себе банкротами.
– Никогда в жизни, – возразила Антонина
Алексеевна, – нужно знать нашего Вахтанга Михайловича. Чтобы он объявил
себя банкротом? Чтобы он допустил такое? Он продаст все, что у него есть, но не
допустит объявления компании банкротом, это мы все знаем.
– Тогда нужно возвращать деньги с процентами раньше
срока, – рассудительно сказал Дронго. – И учтите, что они
действительно могут наложить арест в том числе и на имущество Вахтанга
Михайловича. Несколько дней назад английский суд наложил арест на имущество
известного грузинского олигарха по иску банка. Может, вы читали в газетах. Один
из самых известных людей в Москве – Шалва Чингринский. И для обеспечения
возвращения взятой суммы они не просто наложили арест на его дома и квартиры,
но даже включили туда несколько пар его личных часов.
– Какой кошмар! Я об этом читала. Просто ужас.
– Это капитализм в лучших его проявлениях, – усмехнулся
Дронго. – Давайте договоримся так. Я никому не расскажу о том, что вы мне
здесь сказали. И вы тоже старайтесь никому не рассказывать. А сейчас дайте мне
номера телефонов Маргариты Кярвалис и секретаря Сутеева – Аллы. Как ее фамилия?
– Алла Чокану. Она молдаванка. Вот я вам написала оба номера
телефонов и ее адрес. А Маргарита сейчас живет в общежитии. Но адреса я точно
не знаю.
– Ничего. Постараюсь найти. Спасибо вам за помощь и, как
договорились, молчите о нашем разговоре.
– Обязательно, – кивнула она на прощание.
Он вышел из ее кабинета. Нужно было начинать с этой Аллы,
недовольно подумал Дронго. Ведь абсолютно ясно, что больше всех о Сутееве может
знать его секретарь. Как он мог об этом забыть? Образ плачущего человека снова
встал перед глазами. Ему трудно представить себе Сутеева, сидевшего в кабинете
и отдававшего приказы. Наверное, поэтому он и не начал искать его секретаря, что
было бы логичным ходом. Вместо этого он пришел говорить с главой компании и
руководителями финансового сектора, что тоже было чрезвычайно важно.
Он уселся в свой автомобиль. Вот уже много лет он не любил
водить машину, предпочитая, чтобы его возили водители. В машине почти никогда
не играла музыка, она отвлекала его от размышлений. Именно поэтому он и не
садился за руль. Когда автомобиль тронулся, он достал телефон, набрал номер
Аллы Чокану. Почти сразу ему ответил приятный женский голос:
– Я вас слушаю.
– Простите, что беспокою вас, – начал Дронго, – в
данный момент я представляю интересы семьи Сутеевых. Я частный эксперт, ведущий
расследование по факту смерти Николая Евгеньевича. И мне нужно с вами срочно
встретиться.
На другом конце наступило молчание. Он слышал дыхание
женщины, но она молчала.
– Алло, вы меня слышите? – наконец спросил Дронго.
– Слышу, – ответила она. – Кого именно вы
представляете? Вы звоните по поручению Ларисы Кирилловны? Если да, то разговора
у нас не получится.
– Нет. Меня попросил о помощи двоюродный брат Николая
Евгеньевича – Дмитрий Романович, если вы слышали о таком.
– Я его знаю. Он иногда приезжал к Николаю Евгеньевичу. Вы
не будете возражать, если я проверю ваши слова и перезвоню ему?
– Нет, не буду. У вас есть его номер телефона?
– Есть. Перезвоните мне минут через пять, – попросила
она, отключаясь.
«Уже начинается детектив, – недовольно подумал Дронго,
положив телефон рядом с собой, – почему она не хочет мне верить? И почему
она не хочет встречаться с посланцами жены своего шефа? Странная женщина, с
непонятными капризами».
Он подождал пять минут и затем снова набрал ее номер
телефона. И снова она сразу ответила.
– Да, я переговорила с ним. Вы можете ко мне приехать. Вы
знаете мой адрес?
– Мне его дали в офисе вашей компании.
– Бывшей компании, – поправила она его. –
Приезжайте, я вас буду ждать. Я живу на одиннадцатом этаже. Наберите номер моей
квартиры – сорок семь, и я открою вам дверь.
– Ясно. Спасибо. Я буду у вас через полчаса, –
посмотрел он на часы.
Затем набрал другой номер. На этот раз пришлось ждать долго.
Он уже собирался отключиться, когда услышал веселый молодой женский голос.
– Кто это говорит?
– Здравствуйте. Это Маргарита Кярвалис?
– Да. А кто со мной говорит? Мне не знаком номер вашего
телефона.
– Верно. Я частный эксперт, занимающийся расследованием
убийства Николая Евгеньевича Сутеева. И хотел бы с вами встретиться сегодня
вечером. Это возможно?
– Что вы говорите, – явно огорчилась она, –
сегодня вечером я не смогу. У меня... у нас... у меня... –
подожди, – крикнула она кому-то, – сегодня я не смогу. Извините меня.
– Тогда завтра утром, – предложил Дронго.
– Завтра я буду на занятиях, – немного виновато
сообщила Маргарита. – Может, завтра во второй половине дня? Куда вы
скажете, я приеду. Иначе у меня просто не получается.
– Сделаем иначе. Я подъеду к четырем часам дня к вашему
общежитию. Вы ведь сейчас живете там?
– Да. Так будет удобнее всего. Я вас буду ждать на углу.
Какая у вас машина?
– «Вольво».
