– Неплохо, – усмехнулся Эдуард Александрович, –
очень неплохо. Факт нападения будет доказан не столько разбитой губой вашего
помощника, сколько протоколом из милиции. А вы уверены, что эти нападавшие –
сотрудники службы безопасности банка КТБ?
– На все сто процентов.
– Хорошо. Надеюсь, что протокол завтра будет у меня еще до
судебного разбирательства.
– Не беспокойтесь, мои люди не уедут из милиции без этого
протокола.
– Хорошо, – кивнул Фейгельман, поднимаясь со
стула, – вы неплохо поработали. Но учтите, что сам факт нападения
сотрудников службы безопасности еще не является определяющим, хотя говорит об
их давлении на вашу миссию. До свидания, господин Дронго. Завтра утром я буду
вас ждать.
Они пожали друг другу руки.
«Придется перенести свой визит в Нижний Новгород на
послезавтра, – подумал Дронго, – ведь завтра должен состояться суд».
Он быстро поймал такси и поехал к себе домой, чтобы принять
душ после столь неприятной стычки с этими двумя молодчиками. Уже сидя в салоне,
он подумал, что во время драки испытал какой-то забытый азарт молодости, словно
перенесся на двадцать или тридцать лет назад. В его возрасте не нужно так глупо
подставляться, но ему хотелось снова попробовать свои силы. Это было забытое
ощущение молодости, когда в драке сходились один на один и ты знал, что можешь
рассчитывать только на свои кулаки.
«В мужчинах сидят эти атавизмы прошлого, – подумал
Дронго, – мы сразу звереем от возможности подраться, разбудить дремлющую в
нас агрессивность, вспомнить миллионы лет, проведенные в пещерах, где мы так
отчаянно бились за свое место. Выживали только сильнейшие, только те, кто мог
лучше других драться за свое место, своих женщин, свой кусок мяса, за свою
жизнь. Несколько тысяч лет цивилизации не смогли нас изменить».
Он снова набрал номер телефона Ларисы Сутеевой, но
автоответчик опять сообщил ему, что абонент временно недоступен. Дронго
поднялся к себе домой, разделся, прошел в ванную комнату. На плече был
небольшой кровоподтек. Первый нападавший все-таки задел его своим кулаком. Не
нужно быть слишком самонадеянным. И нельзя драться с двумя молодыми людьми,
каждому из которых было не больше тридцати. Он усмехнулся. Это глупое пижонство
– лезть в такую драку, когда тебе далеко за сорок. Просто хотелось еще раз
продемонстрировать свое превосходство. Это не очень умно и совсем не корректно
по отношению к напавшим на Кружкова наблюдателям.
Через несколько минут он вышел из ванной комнаты, чтобы
включить свой компьютер и посмотреть все данные по банку КТБ. Нужно было
подождать, когда из милиции приедет Эдгар Вейдеманис. Но спокойно продумать
новую ситуацию ему просто не позволили. Снова раздался телефонный звонок
городского аппарата. И чей-то вкрадчивый, достаточно интеллигентный голос
вежливо спросил:
– Не будете ли вы так любезны поднять трубку, чтобы я мог с
вами разговаривать? С вами говорит Гоффман, я вице-президент банка КТБ.
Дронго усмехнулся, поднимая трубку.
– Слушаю вас, господин Гоффман. Надеюсь, ваше полное имя не
Эрнест Теодор Амадей? – так звали великого немецкого писателя, который
взял себе последнее имя в честь обожаемого им Моцарта. Если Гоффман
действительно вице-президент банка, то он обязан знать эти детали.
– Нет, я, к сожалению, не писатель, а только банкир, –
ответил Гоффман, – хотя у меня немецкие корни и меня зовут Йозефом
Гердхардовичем, если вам будет угодно.
– Очень приятно. А меня обычно называют Дронго.
– Я знаю, господин Дронго. Хотя, если честно сказать, не
совсем понимаю ваше пристрастие к этой непонятной кличке. Ведь у вас есть
настоящие имя и фамилия. Неужели вам нравится, когда вас называют этой кличкой?
Простите за откровенность.
Этот позвонивший вице-президент был вежлив до отвращения.
– Мне нравится, – добродушно произнес Дронго, –
так уж получилось, что меня называют этой кличкой уже много лет. Я, наверно,
привык.
– Если вам так нравится, то с вашего разрешения и я буду
называть вас именно так, господин Дронго.
– Сделайте одолжение, – согласился он.
– Вчера у нас произошел досадный инцидент, – напомнил
Гоффман, – к сожалению, сотрудники нашей службы безопасности повели себя
несколько неадекватно. Они должны были проследить за одним нашим финансовым сотрудником,
а вместо этого случайно вышли на вас. Естественно, когда вы так элегантно
покинули наших сотрудников, выйдя через запасную дверь ресторана, они несколько
растерялись и повели себя не совсем правильно. Мы приносим вам официальные
извинения за неудобства, причиненные вам, и готовы даже оплатить ремонт вашей
машины.
– Никакого ремонта не понадобилось, – сообщил,
улыбаясь, Дронго, – мы просто сменили покрышки. Наверное, там было много
гвоздей, и в темноте мы просто их не заметили.
– Это очень благородно с вашей стороны, – восхитился
Гоффман, – а теперь я хотел бы переговорить о сегодняшнем ужасном
инциденте. Поверьте, когда мне рассказали о случившемся, я был очень расстроен.
Это абсолютно недопустимо, когда двое наших сотрудников случайно сталкиваются с
машиной вашего помошника, в которой сидит другой человек, между прочим, не
имеющий доверенности на вождение этой машины, и между ними происходит
неприятный инцидент.
Здорово, восхитился Дронго, значит, они уже успели выяснить,
что у Кружкова не было доверенности от Вейдеманиса на право вождения
автомобиля. И все представляют таким образом, что управляющий без должного
разрешения чужой машиной Леонид Кружков просто столкнулся с «Мерседесом», в
котором находились оба нападавших. В результате этого столкновения между ними
произошел небольшой инцидент, который часто бывает в подобных случаях. Как
быстро и ловко они отреагировали на эту ситуацию. Доверенности у Кружкова не
было, и это, конечно, ошибка Дронго и Вейдеманиса, которую их оппоненты будут
разыгрывать до конца. Нужно выбить у них этот козырь.
– У него действительно не было доверенности на право
вождения чужой машины, – согласился Дронго, – поэтому он хотел только
выехать к офису, где мы его уже ждали. Мы как раз были в офисе адвоката
Фейгельмана. Думаю, Эдуард Александрович и все его сотрудники этот факт
подтвердят. Как и факт неспровоцированного нападения сидевших в «Мерседесе»
двоих сотрудников вашего банка на моего помощника. Я сам находился в нескольких
метрах от случившегося и видел все собственными глазами.
– Как хорошо, что вы мне все объяснили, – обрадовался
Гоффман, – теперь я понимаю, как мы были неправы. Мы готовы оплатить
лечение господина Кружкова и принести свои официальные извинения.
– Вы знаете, как его страшно избили? Боюсь, что лечиться он
будет долго. Ваши сотрудники искалечили нашего человека.
– Не нужно преувеличивать. У него просто разбита губа.
Говорят, что он нанес удар головой и вполне мог повредить губу во время этого
удара.
