– Что вы будете пить? – спросила его стюардесса, когда
лайнер уже набрал высоту.
– Налейте мне два стакана, – попросил он, отвлекаясь от
мрачных мыслей, – в один томатный сок с лимоном и перцем, а в другой
водку, тоже с лимоном. Ничего не мешайте, я сам все сделаю.
– Хорошо, – улыбнулась она, – вы хотите сделать
«Кровавую Мэри»?
– Да. Только сам.
Он не скажет стюардессе, что почти не употребляет алкоголь в
обычной жизни, предпочитая стакан красного вина за ужином или поздним обедом.
Но в самолетах он обычно позволял себе расслабиться. Именно для того, чтобы
легче перенести полет. Уже через полчаса он заставил себя забыть о Сутееве,
даже не подозревая, что столкнется с этой историей через месяц, когда вернется
в Москву.
Глава 2
В Москву Дронго вернулся через тридцать четыре дня. Из
Лондона он полетел в Рим, где провел две недели вместе с Джил и детьми. Затем
они отправились в Испанию, где любили отдыхать, и еще через полмесяца вернулись
обратно в Италию. Все было слишком хорошо, чтобы длиться долго. Джил понимала,
что он уедет, и ничего не спрашивала. Она уже привыкла к его частым отъездам и
жизни на несколько стран и домов. Он искренне считал, что при своей профессии
частного эксперта просто не имеет морального права находиться рядом с семьей,
невольно подставляя их под свои расследования и ненависть своих оппонентов.
В аэропорту его встречал Эдгар Вейдеманис, его многолетний
напарник и друг. Уже в машине, он коротко сообщил Дронго, что его ищет господин
Сутеев, позвонивший по городскому телефону в их небольшой офис, находившийся на
проспекте Мира.
– Какой Сутеев? – не понял Дронго. – Я впервые в
жизни слышу эту фамилию.
– Он говорит, что у него есть твоя визитная карточка.
– Не знаю, не помню. А кто он такой?
– Представился как господин Сутеев. Срочно хочет тебя
видеть. Говорит, что очень важное дело.
– Сутеев, Сутеев, – дважды повторил Дронго, – ты
его сам видел?
– Нет. Он звонил только по телефону и разговаривал с Леней
Кружковым.
Это был второй помошник Дронго. Собственно, из них двоих и
состоял весь штат помошников.
– Сутеев. Что-то знакомое. Возможно, я его знаю. Он сказал,
по какому вопросу хочет со мной встретиться?
– Нет. Но говорил, что ему нужно обязательно тебя увидеть.
– Сутеев, – он снова попытался вспомнить. Память
подсказала встречу в аэропорту, происшедшую почти пять недель назад. Плачущий
человек над умывальником. Он дал ему свой носовой платок, а тот протянул ему
свою визитную карточку. И его фамилия была... Сутеев. Точно. Он наконец
вспомнил. Сутеев. Тот самый несчастный незнакомец, от которого ушла жена с
дочерью. Кажется, он летел в Германию, чтобы проверить свой роковой диагноз.
Точно, это был он. И Дронго дал ему свой носовой платок и визитную карточку.
– Кажется, я его помню, – недовольно сказал Дронго, –
такой невзрачный человек с трудной судьбой. Я действительно дал ему свою
визитную карточку. Может, ты сам встретишься с ним и переговоришь? Мне бы не
хотелось снова встречаться с этим человеком.
– Он тебе неприятен? – спросил Вейдеманис.
– Наоборот. Мне его жалко. Такая несчастная судьба.
Экономический кризис разорил его компанию. У него нашли неизлечимую болезнь, и
вдобавок от него ушла жена.
– Так не бывает, – усмехнулся Эдгар, – если только
в кино.
– В жизни как раз так и бывает. Если разоряешься, то будь
готов к разным неприятностям, в том числе и к возможной болезни. Или, наоборот,
если неизлечимо заболел, то вполне возможно, что дела у тебя в бизнесе пойдут
не очень хорошо, что скажется и на твоих семейных отношениях.
– Откуда ты все это знаешь про Сутеева?
– Он мне сам все рассказал. Такой несчастный слабый человек,
который еще и тихо плакал, рассчитывая, что его никто не слышит. В какой-то
момент мне стало его очень жалко.
– Может, тебе действительно лучше с ним не встречаться. Я с
ним сам переговорю. Действительно, чем ты сможешь ему помочь?
– Неудобно. Возможно, он хочет просто еще раз встретиться со
мной, чтобы высказаться, попытаться что-то объяснить. Я встретил его, когда он
был не в лучшем состоянии.
– Тогда поступай как знаешь, – пожал плечами
Эдгар, – только учти, что ты не мать Тереза и не можешь помогать всем
страждущим и несчастным. Во всяком случае, экономический кризис в компании или
развод с непостоянной супругой мало входит в твою компетенцию.
– Надеюсь, что вообще не входит, – улыбнулся
Дронго. – Позвони ему и скажи, что я готов завтра с ним встретиться. Где
ему удобно.
Больше на эту тему они не говорили. На следующий день
Вейдеманис перезвонил и сообщил, что Сутеев готов приехать в их офис на
проспекте Мира для личной встречи. Сегодня в пять часов вечера. Дронго
согласился и положил трубку.
На проспекте Мира они арендовали три небольшие комнаты. В
приемной обычно сидела девушка-секретарь, отвечавшая на телефонные звонки и
принимавшая факсы. В соседней комнате размещались Эдгар Вейдеманис и Леонид
Кружков, а в кабинете бывал и сам Дронго, хотя здесь он появлялся очень редко.
Секретари часто менялись, они не должны были знать всех подробностей работы
эксперта. В их обязанности входили только регистрация поступающих обращений и
связь с внешним миром. А также своевременная выплата всех полагавшихся платежей
– за свет, газ, воду, аренду помещений. Финансовыми вопросами непосредственно
занимался Кружков.
Дронго приехал в офис в половине пятого. Он помнил о прежней
встрече и заранее настроился на минорный лад. Ровно в пять часов секретарь
доложила ему, что пришел гость. Дверь открылась, и в кабинет вошел невысокий
мужчина лет пятидесяти. У него были редкие рыжеватые волосы, стертые черты
лица, немного курносый нос. Он был одет в джинсы, темный пуловер и кожаную
куртку. Дронго удивленно взглянул на гостя. Кажется, его решили разыграть. Это
был не Сутеев, это был совсем другой человек.
– Здравствуйте, – не очень решительно сказал
вошедший, – извините, что я вас беспокою. Я Сутеев.
– Вы Сутеев? – недоверчиво переспросил Дронго. –
Простите, но я помню господина Сутеева, которому я дал свою визитную карточку.
Вы на него совсем не похожи. Можно я посмотрю ваши документы?
– Да, да, конечно, – гость достал из кармана
паспорт, – можете посмотреть. Я Сутеев Дмитрий Романович.
Дронго взял паспорт, открыл его. Все верно. Вошедший
действительно был Сутеевым, очевидно, родственником того Сутеева, которому он
дал свою визитную карточку.
– Садитесь, – предложил Дронго, возвращая
паспорт, – я думал, что вы другой Сутеев.
– Это был мой двоюродный брат, – сказал Сутеев, –
Николай Евгеньевич Сутеев. Наши отцы были братьями.
