– Вы никого не подозреваете в его убийстве?
– Нет. У нас не могло быть подобных знакомых. Конечно,
никого.
– Я могу узнать, почему вы разошлись?
– Нет, не можете. Это было наше решение. У вас больше нет
вопросов?
Она была закрыта для общения и не хотела отвечать ни на
какие вопросы. Он понимал, что ему не удастся вызвать ее на откровенность.
Кажется, с такой ситуацией он никогда не сталкивался. В подобных случаях вдовы
пытаются найти собеседника, рассказать о своем горе, попытаться помочь в
расследовании.
– Что вы будете делать, если завтра решение суда будет не в
вашу пользу?
– Не знаю. Мне не хочется об этом думать.
– Меня попросил о помощи Дмитрий Романович Сутеев, –
сообщил Дронго, – вы можете хотя бы сказать мне, какие у вас с ним
отношения?
Она нахмурилась, очевидно задумавшись. Затем взглянула на
гостя.
– Нормальные, – сказала она с некоторой запинкой.
Он уловил это незаметное колебание в ее голосе.
– А другие родственники? Вы их знали?
– Некоторых знала.
– Дмитрий Романович в последнее время ни о чем вас не
просил? – уточнил Дронго.
Она замолчала. Затем неожиданно произнесла.
– Давайте закончим наш разговор. Вы обещали мне не больше
десяти минут.
– Вы не ответили на мой вопрос.
– Значит, не хочу отвечать, – жестко отрезала Лариса
Кирилловна. – У вас все?
– Да, теперь все.
Он поднялся, прошел в прихожую. Наклонился, чтобы надеть
обувь. Повернулся к хозяйке:
– У вас есть рожок?
– С другой стороны полки, – показала она.
Ей не обязательно знать, что он никогда не надевает обувь с
помощью рожка. Он потянулся к рожку, увидел часть гостиной. На комоде лежал
большой портрет погибшего. Дронго надел обувь, повесил рожок на место.
– Извините, что я вас побеспокоил, – сказал он,
открывая дверь.
– Подождите, – раздалось за его спиной. Он обернулся.
– Я хочу, чтобы вы поняли мое состояние, – сказала не
очень уверенно Лариса Кирилловна, – и не нужно на меня обижаться. Я
понимаю, что вы огорчены, но не нужно за нас переживать. Я думаю, мы как-нибудь
выкарабкаемся. И извините меня, что я так вас приняла. Мне совсем не хочется
долго говорить на подобные темы.
– Я вас понимаю. До свидания.
– До свидания.
Она мягко закрыла дверь. Век живи – век учись, хмыкнул
Дронго. Что ему думать об этой женщине? Она в тридцать лет выходит за Сутеева
замуж, имея сына. Рожает ему дочь, у них большая любовь, а потом она от него
уходит. Даже не уходит, а выставляет его из дома, занимая их новую квартиру. На
его похоронах она просто потрясает всех своих горем. Потом отказывается
говорить с экспертом, который расследует убийство ее мужа. Держит в гостиной
большой портрет своего погибшего супруга и не хочет о нем говорить, чтобы
помочь эксперту. Такое ощущение, что она соткана из невероятных противоречий.
Он вышел из подъезда, пересек двор и оказался на улице, где
его уже ждал Эдгар Вейдеманис. Машина мягко подъехала. Дронго влез в салон
автомобиля.
– Так быстро? – удивился Эдгар.
– Она не захотела со мной разговаривать.
– Ничего не сказала?
– Абсолютно ничего. Такое ощущение, что она просто боится
произнести лишнее слово.
– Ты объяснил ей, что завтра будет суд?
– Все объяснил. И про Плавника сказал, и про банк КТБ.
Рассказал, что у них могут быть большие неприятности, их заставят платить эти
два с половиной миллиона долларов. Но ее, похоже, не волнуют такие проблемы.
– Ее можно понять. Она потеряла мужа, и сейчас финансовые
проблемы ее не очень волнуют.
– Наоборот. Судя по всему, она женщина достаточно умная, и
именно сейчас ее более всего на свете должны волновать финансовые проблемы
семьи. Не забывай, что у нее есть старший сын и малолетняя дочь на содержании.
Ей нужно думать об их будущем, а как она сможет их поднимать, если у нее все
отнимут и даже выселят из собственной кватиры? Нам еще нужно узнать, какие
отношения были у Сутеева с его пасынком. Возможно, они не ладили друг с другом.
Эту версию мы пока не отрабатывали.
– Старый пистолет «ТТ», – задумался Вейдеманис, –
и только один выстрел, возможно, случайный. Мы оба подумали об одном и том же?
– Пока не знаю. Но мальчику уже шестнадцать лет. Не всем
молодым людям нравятся новые мужья их мам. И учти, что они почему-то не жили
вместе. А она ушла от своего мужа. Может, он решил таким необычным образом
отомстить обидчику своей матери.
– Придется проверять и эту версию, – согласился Эдгар.
– Я сейчас вспомнил одну давнюю историю, – сказал
Дронго, – там мальчик с ужасом рассказывал, что почти каждую ночь его отец
приходит в спальню к его матери, где они вместе спали. Мать спала с сыновьями,
они жили в обычной хрущевской двушке, мать с детьми спала в спальне, а отец на
диване в столовой. И каждую ночь он приходил к матери, выдергивал ее из постели
и забирал на свой диван. Можешь представить себе состояние мальчика, который
слышал их разговоры и звуки из столовой?
– По-моему, через этот шок проходят все мальчики, которые
постепенно начинают осознавать себя взрослыми, – задумчиво сказал
Вейдеманис. – Неожиданно начинаешь понимать, что твой собственный отец
выступает в роли насильника твоей матери. Хорошо, если поймешь, что ничего плохого
в этом нет. А если не поймешь? Говорят, сексуальные маньяки и психопаты
рождаются именно на почве неприятия собственного отца или испуга перед его
физическим насилием.
– Это атавизм, который сидит в подсознании, – добавил Дронго, –
ведь сильный отец изгоняет из своего прайда или стада своего повзрослевшего
сыны, видя в нем конкурента. Миллионы лет так было у животных, миллионы лет так
было у наших предков. Потом подобная практика перенеслась уже в так называемую
цивилизованную эпоху, когда сын убивал своего отца, чтобы занять его место на
троне, получить его деньги, его власть.
– Тогда получается, что все сыновья подсознательно боятся
своих отцов.
– Возможно, на раннем этапе. Потом начинаешь осознавать,
какое место в жизни подростка играет отец. С годами это ощущение силы и
стабильности только укрепляет любого подростка. Говорят, что отношения сына с
отцом – это немного отношения человека с Богом. Возможно, так и есть. У девочек
это бывает немного иначе. Они тоже проходят через этапы влюбленности в отцов и
неприятие матерей, но у них нет таких сильных эмоций, как у мальчиков, –
сказал Дронго, – и вообще, нужно больше читать Фрейда и Юнга. А нам нужно
прекратить философствовать по этому поводу и проверить, где живет сын Ларисы Кирилловны.
Интересно, что она не пустила меня в гостиную, где находится большой портрет ее
погибшего мужа.
