– Не хотела, чтобы ты его увидел, – понял Эдгар.
– Вот именно. И насчет Дмитрия Романовича не все ясно. Она с
ним явно разговаривала, но не стала мне ничего сообщать. Вот такие у нас дела.
Поехали домой. Значит, сегодняшний день мы все-таки полностью проиграли. По
всем статьям. И завтра не обещает нам ничего хорошего.
– Думаешь, завтрашний суд компания «Ростан» проиграет?
– Почти убежден, – печально ответил Дронго, – и
это тот самый случай, когда мы ничем не можем помочь. Если у них нет
подходящего козыря в рукаве, на что намекал мне Эдуард Александрович.
Глава 13
Утром он проснулся раньше обычного. Долго лежал в кровати,
глядя в потолок, пытаясь проанализировать все происшедшее. Он понимал, что его
волнуют какие-то моменты, имевшие место за последние сутки, и пытался понять
источник своего беспокойства. Приняв душ и побрившись, он уселся за свой
компьютер, чтобы получить более полную информацию о банке КТБ. Затем снова
просмотрел всю информацию по компании «Ростан». В десять часов утра, вызвав
свою машину, на которой были новые покрышки, он поехал на Покровку в
адвокатскую контору Фейгельмана, чтобы показать ему свой куцый протокол.
Фейгельман был уже с раннего утра в своем кабинете.
Просмотрев протокол, он изумленно взглянул на Дронго.
– По этому протоколу во всем виноват ваш помощник, –
недовольно произнес он, – вы разве не поняли, что здесь написано? Не имея
права на вождение чужого автомобиля, господин Кружков сел за руль машины и
попытался выехать со стоянки, создавая угрозу движению по улице, когда был
остановлен сотрудниками службы безопасности банка КТБ, в чью машину он едва не
врезался. И происшедший между ними спор можно расценить как обычный спор между
двумя автомобилистами, а совсем не как нападение этих людей на вашего
помошника. Такой протокол нам не поможет.
– Знаю, – кивнул Дронго, – дело в том, что в
милицию вчера вызвали Иосифа Борисовича, который лично занимался составлением
этого протокола.
– Тогда все понятно, – усмехнулся Фейгельман, возвращая
протокол, – мой коллега слишком опытный адвокат, чтобы позволить своим
оппонентам иметь такой козырь на руках. Можете забрать свой протокол, нам он
никак не поможет. Только навредит.
– Я все понимаю, – согласился Дронго, – мы
недооценили оперативную хватку вашего оппонента. Можно, сегодня я поеду вместе
с вами на заседание суда?
– Думаю, что можно. Но учтите, вы должны сидеть там тихо как
мышка. Я представлю вас как своего помощника. Поэтому сидите спокойно и не
вмешивайтесь в ход судебного заседания. Надеюсь, нам удастся хотя бы отложить
вынесение решения по исковому заявлению банка КТБ. Дело в том, что их коллеги
из «Альфа-банка» занимают не такую непримирую позицию, как эти ребята.
– Вы видели последнюю информацию о состоянии российских
банков, – сказал Дронго, – она есть в Интернете. В аналитическом
обзоре. Согласно этому документу, «Альфа-банк» попал в число банков, которым
оказывается государственная помощь из бюджетных средств, тогда как банку КТБ в
такой помощи отказано. Когда тебе подставляет плечо государство, можно не
настаивать на немедленном возвращении долга, а когда у вас положение почти на
грани банкроства, каждый миллион долларов имеет очень важное значение. Я думаю,
Плавник сегодня будет биться как лев. У него задача получить решение суда и
взыскать с ответчика исковую сумму.
– Я тоже так думаю, – согласился Эдуард
Александрович, – и у меня вызывает большие сомнения позиция самой компании
«Ростан». Дело даже не в убийстве Сутеева. Дело в том, что они фактически
заморозили строительство завода, под который были взяты кредиты, а это
означает, что нет никаких гарантий, что в будущем они сумеют вернуть эти
деньги. И моя, почти невыполнимая, задача как раз и заключается в том, чтобы
попытаться убедиться суд в возможности дальнейшего строительства завода.
– Вы же прекрасно знаете, что в «Ростане» больше нет денег.
– Знаю. Но должен убедить суд в обратном. В конце концов
банкиры из КТБ тоже поступают не совсем этично. Понимая, что компания умирает,
они ее просто добивают. Так нельзя. Нужно помочь компании преодолеть кризис, а
не топить ее менеджеров подобными исками.
– Проклятый капитализм, – пошутил Дронго, – здесь
каждый сам за себя.
– Да, – согласился Фейгельман, – в наших условиях
дикого капитализма возможно все, что угодно. Давайте собираться. Нам нельзя
опаздывать, а по городу могут быть обычные пробки.
Они выехали в автомобиле адвоката, направляясь в арбитражный
суд. Хозяйственные споры между субъектами хозяйственного права обычно решал
арбитражный суд. Если в советские времена это были споры между двумя
государственными предприятиями, которые решались по принципу «целесообразности
принятия решений» и «телефонному праву», то в иные времена все кардинально
поменялось. Обычно судьи в уголовных процессах могли рассчитывать на
определенную мзду, чтобы проявить благосклонность к тому или иному преступнику,
снизить меру наказания или ограничиться условным сроком. В хозяйственных
спорах, когда собственником во всех случаях выступало государство, арбитражные
суды считались чем-то вроде третейских судей, на которых никто всерьез не
обращал внимания, ведь речь шла о перекладывании бюджетных денег из одного
кармана в другой, от одного государственного предприятия к другому. Все
изменилось в девяностые годы, когда арбитражный суд начал проводить слушания по
искам частных предприятий, где не только истцом, но и ответчиком могла быть
частная фирма или компания, принадлежащая конкретным лицам. А это уже были
очень конкретные и всегда большие деньги. Именно поэтому роль арбитражного суда
существенно выросла именно в девяностые годы, взятки в этих судах начали
исчисляться сотнями тысяч и даже миллионами, а сама профессия стала чрезвычайно
престижной.
Теперь выносимые решения затрагивали личные имущественные
интересы олигархов, очень богатых нуворишей и просто обеспеченных людей,
которые были готовы на любые условия, чтобы не проиграть процесс, не теряя
соответственно больших денег. В этих условиях практиковались незаконные
решения, лишенные всякой логики, грубые нарушения процессуальных норм, даже
подделка документов для их последующего утверждения. Началась эра дикой
приватизации и капитализации некогда самой большой страны в мире, в течение
считаных месяцев создавались неслыханные богатства и разорялись целые города и
области, теряя прибыльные предприятия, переходившие в частные руки.
Самые массовые и невероятные нарушения происходили именно в
арбитражных судах по всей территории бывшего Советского Союза, почти во всех
республиках. Сказывалось несовершенство хозяйственного законодательства, часто
не успевающего за реалиями жизни, возникновение частных интересов, которых не
могло быть в развалившемся государстве, и массовая коррупция среди судей, все
еще получавших нищенскую зарплату. Одно «правильное» решение могло позволить
судье безбедно жить всю оставшуюся жизнь, и очень немногие в таких условиях
могли противостоять этим соблазнам. В результате приватизация предприятий
сопровождалась не только бандитскими переделами, мошенничеством управляющего персонала,
придуманными ваучерами, которые становились откровенной фикцией, но и решениями
судов, которые юридически оформляли откровенный произвол и беззаконие.
